В 1927 году по вызову директора Большого театра А.А. Бурдукова А. Батурин вернулся в СССР и был зачислен в труппу театра. До своего дебюта Батурин спел несколько концертов в провинциальных городах и имел у публики большой успех. Зная, что зарубежная критика давала его выступлениям высокую оценку, журналисты стали широко писать о Батурине как о новой оперной звезде, пришедшей на смену самому Шаляпину, который навсегда покинул Россию, в результате чего решением советской власти в том же 1927 году с него было снято звание народного артиста республики.
В патриотическом запале пресса все больше восхваляла выдающийся талант молодого певца Батурина. А между тем Художественный совет Большого театра после первого прослушивания певца дал более скромную оценку его вокальным и артистическим возможностям: «Артист обладает голосом хорошего тембра, но небольшим по силе и ограниченным по диапазону… исполнение лишено артистичности, фразировка детская, не точная интонация… Принимая во внимание молодость артиста и возможность развития голоса, как в смысле силы звука, так и диапазона, а равно и общего музыкально-артистического развития… зачислить в кадры молодежи» (Заключение от 5 июня 1927 г.).
И это было справедливо, поскольку навыки и сценический опыт, приобретенный Батуриным во время его кратковременной стажировки и выступлений на зарубежных сценах с исполнением хорошо выученных итальянских произведений, были недостаточными для исполнения ведущих партий русского репертуара. Это подтвердил и неудачный дебют Батурина в партии Мельника на сцене Большого в ноябре 1927 года.
Руслан. «Руслан и Людмила»
Однако многочисленные статьи рабкоров и письма обвиняли Дирекцию театра в «затирании рабочего певца». Для опровержения этого по распоряжению Наркомпроса была создана специальная комиссия из авторитетных музыкантов для нового прослушивания А. Батурина. В комиссию вошли пианист и в то время ректор Московской консерватории К.Н. Игумнов, педагог вокала, профессор Н.Г. Райский, профессор Государственной Академии художественных наук Е.М. Браудо, председатель ЦК Рабис Ю.М. Славинский, представители газеты «Правда» и ряда других учреждений. С правом совещательного голоса – дирижер Большого театра В.И. Сук, директор театра А.А. Бурдуков. Заключение комиссии отрицало утверждение о затирании певца, как не имеющее под собою никаких оснований, и подтверждало справедливую оценку Художественного совета. Батурин смог осознать свои ошибки, обратился к серьезной работе и из года в год уже успешно исполнял партии и баритона, и баса. Вскоре певец стал признанным исполнителем ведущих и значительных партий.
В русских операх – это партии Гремина, Томского, Кочубея, Эбн-Хакиа в «Евгении Онегине», «Пиковой даме», «Мазепе», «Иоланте» П.И. Чайковского. Вот один из отзывов музыковеда Е.А. Грошевой: «Образ мавританского врача Эбн-Хакиа Батурин наделил чертами, свойственными характеру восточного мудреца, плавными, полными достоинства медлительными движениями, спокойными, убедительными интонациями красивого голоса он точно передавал ориентальную мелизматику вокальной линии».
Уже по этому репертуару видно, что вокальные возможности певца позволяли ему петь партии как для баса, так и для баритона. Батурин исполнял также басовые партии Пимена в «Борисе Годунове» и Досифея в «Хованщине» М.П. Мусоргского и наряду с ними баритоновые – Руслана в «Руслане и Людмиле» М.И. Глинки, князя Игоря и Демона в одноименных операх А.П. Бородина и А.Г. Рубинштейна.
Партию Пимена Батурин впервые спел 30 июня 1928 года – в день закрытия сезона в Большом театре. В этом спектакле партию Бориса также первый раз пел Д.Д. Головин.
Газета «Современный театр» откликнулась на это важное для молодых певцов событие. О Батурине писали: «Второй «дебютант» Батурин своим вокальным исполнением показал, что партия Пимена в нем нашла хорошего воплотителя. На редкость красиво и ровно звучал голос артиста, отличающийся прекрасным бархатным тембром и – мы бы сказали – теплотой интонаций. Недостатки фразировки, некоторая формальность, протокольность, что ли, звука, сценическая скованность в игре – без сомнения будут устранены при достаточно частом появлении на сцене. Это будет лучшей школой для многообещающего артиста».
Партия князя Игоря была одной из лучших в репертуаре артиста. Газета «Известия» откликнулась на премьеру оперы в Большом театре в 1944 году и образе главного героя так: «А.И. Батурин в роли Князя Игоря на сцене почти «не играет», оставляя главным средством выражения образа вокал. Движения актера чрезвычайно скупы. Однако, несмотря на некоторую статичность образа, артист дает зрителю четкое представление о герое былинного эпоса. Удачные грим и костюм дополняют этот образ».
В любой партии А. Батурина отмечали «сочный красивый, льющийся широкой волной певучий бас (basso cantante)».
В зарубежных операх певец исполнял партии Лорана в «Ромео и Джульетте» и Мефистофеля в «Фаусте» Ш. Гуно, Дона Базилио в «Севильском цирюльнике» Дж. Россини и Вильгельма Телля в одноименной опере композитора; Погнера в «Нюрнбергских мейстерзингерах» Р. Вагнера, Нилаканты в «Лакме» Л. Делиба, Эскамильо в «Кармен» Ж. Бизе.
Вильгельм Телль
Одной из лучших в репертуаре артиста была партия Вильгельма Телля, очень трудная и в вокальном, и в сценическом отношении. Батурин создал образ яркий и внушительный, о чем свидетельствовали отзывы в печати. Газета «Вечерняя Москва»: «В главной роли Вильгельма Телля А. Батурин удачно сочетает театрально-сценическую выразительность исполнения с хорошим вокальным мастерством». А вот отзыв газеты «Труд»: «Труднейшую партию Вильгельма Телля, требующую от артиста не только вокального, но в первую очередь большого актерского мастерства, поет А. Батурин… Он верно понял сущность сурового и мужественного образа Вильгельма Телля, и хотелось бы пожелать только, чтобы в его трактовке этой партии было больше динамичности».
Кочубей. «Мазепа»
В современных операх партий, достойных особенного внимания, Батурин не спел. В числе его ролей: Лао Синь в опере «Сын Солнца» С.Н. Василенко, Старый рабочий в «Вышке Октября» Б.Л.Яворского, Фабричный в «Матери» Т.Н. Хренникова.
Над образами певец работал с режиссерами Т.Е. Шарашидзе, В.А. Лосским, Н.В. Смоличем, А.П. Петровским, Л.В. Баратовым и другими. Из дирижеров любил работать с Н.С. Головановым, В.В. Небольсиным, С.А. Самосудом. О своей работе с последним певец писал в сборнике, посвященном дирижеру: «Несмотря на то, что я считал себя по оперному репертуару учеником Голованова, работа с Самосудом дала мне очень много полезного и доставляла огромную творческую радость. Самуил Абрамович в театре был тем руководителем, который выносил огонь и тепло, воодушевлял исполнителей. Я пел с ним «Демона» несколько спектаклей, и он сам проходил со мной эту партию. Самосуд помогал мне придать образу Демона романтические черты и вместе с тем показать его могучей фигурой, соответствующей его басовой партии. Опера у Самосуда оживала, оживал в ней и Лермонтов. Я и сам получал удовольствие от участия в этом спектакле, насыщенном душой большого музыканта».
Коллеги по сцене отдавали должное голосу и мастерству А.И. Батурина. В своей книге «Записки русского тенора» А.И. Орфенов писал: «Его мягкий певучий голос звучал собранно, округло, красиво и благородно. Актер он был не выдающийся. Уверенный и хладнокровный, он мог убеждать зрителя лишь в эпически-спокойных партиях вроде Игоря и Руслана, в которых чаще всего и выступал. Правда, его Кочубей и Телль, отмеченные премиями, были не только красиво спеты, но и отменно сыграны. Чем брал Батурин, так это мастерством владения голосом».
Александр Иосифович много внимания уделял концертной деятельности. В 1939 году участвовал в исполнении «Реквиема» Дж. Верди и кантаты «На поле Куликовом» Ю.А. Шапорина под управлением дирижера Л.П. Штейнберга. В 1942 году впервые исполнил цикл из шести романсов Д.Д. Шостаковича под аккомпанемент самого композитора в Куйбышеве, где находился вместе с театром в эвакуации. Пел с оркестром русских народных инструментов имени Н.П. Осипова. В 1951 г. участвовал в исполнении Девятой симфонии Л. Бетховена в Большом зале консерватории (дир. Г. Абендрот). Выступал во многих городах СССР, очень часто со своей супругой, артисткой оркестра Большого театра, выдающейся арфисткой В.Г. Дуловой.
С 1948 по 1983 год Александр Иосифович преподавал сольное пение в Московской консерватории; в 1962 году получил звание профессора. Среди его учеников – солисты Большого театра А.Ф. Ведерников, В.В. Нартов, Г.А. Никольский, а также зарубежные певцы – Н. Гяуров (Болгария), Х. Пачеко (Куба), Качей (Албания), Ким Ван У (Корея).
Батурин принимал участие и в театрально-общественной деятельности. Он был председателем жюри вокального конкурса Международного фестиваля молодежи и студентов в Бухаресте (1953); вице-президентом IV Международного конкурса вокалистов Международного фестиваля молодежи и студентов в Москве (1957) и десяти конкурсов (в период 1960–1981 гг.) вокалистов имени М.И. Глинки. Был членом правления Ассоциации музыкальных деятелей СССР и Общества «СССР – Швейцария».
