я испугалась саму себя. Все во мне кричало прижаться к нему, вдохнуть запах, коснуться оголенного участка его кожи, как в первый раз, чтобы энергетика Антипова прошила меня насквозь. Глупое и не поддающееся здравому смыслу желание.
— Пойдем к машине. Там есть аптечка, — он пошел вперед, а я прихрамывала следом, слушая его цоканье всякий раз, когда он оборачивался в мою сторону. — Колготки порвались, сними их.
Я, наверное, умом тронулась, но… сняла и сунула в рюкзак, пока Антипов отвернулся, отойдя к капоту.
Пока Леша обрабатывал мои раны перекисью, я наблюдала за ним. Видеть его заботу — как откровение, к которому оказалась не готова. Смотрела, но не воспринимала. Он промокал мокрой от лекарства ваткой болячки и дул на пострадавшее колено, сидя передо мной на корточках, а я усиленно искала в нем изъяны. Все что угодно, чтобы выйти из пугающего меня мрака, где потерялась глубоко в себе. Я бы хотела нравиться ему, но сложно допускать подобные мысли, когда несколько лет уверенно культивируешь совершенно иные установки и отношение.
— Подвезу к входу. Холодно с голы… — он поднялся, не договорив, и провел по своей шевелюре несколько раз пятерней, пряча взгляд. — Блять, смотри под ноги в следующий раз.
— Спасибо, — шмыгнула носом и демонстративно отвернулась.
В лицей я заходила под пристальным взглядом однокашниц. Они считали своим долгом выказать мне пренебрежение. Типа, кто я такая и что делала в машине ненаглядного Лешеньки, который, естественно, в наивных мечтах принадлежал каждой из них. А может, и не в мечтах. Золотарева же говорила, что Антипов перетрахал половину лицея.
— А где ж ты, Сафронова, и коленочки стерла, и колготочки потеряла? — насмешливо поддела меня Морозова. Никак не могла успокоиться.
— Лешенька хоть трусы на тебе оставил или и их забрал? — добавила Оля.
— А вы у него спросите, — фыркнула, задетая намеками.
— Да ладно тушеваться, все свои, — смеялась Катька. — Не забывай предохраняться, Машка. Или вы другие варианты практикуете?
И Морозова несколько раз ткнулась языком в щеку, подкрепив вопрос понятным намеком.
— Дура ты, Кать, — обиделась я.
— Че ты дуешься, Машк? Все всё понимают, — Морозова присела ко мне за парту, пока Золотарева не пришла, и заговорила тише: — Натаха, так же как ты попала. Антипов ее попользовал и кинул.
— Не было у меня ничего с Лешкой, — попыталась очередной раз донести истину.
— Угу. И на тачке он тебя по доброте душевной катает, — отмахнулась Катя, уставившись на меня обличающим победным взглядом.
— Хрен его знает, — сдалась, потому что спорить я не любила и смысла не видела.
Пусть думают, что хотят. Чем больше ерепенишься, тем сильнее подогреваешь интерес. Может и с Антиповым изначально стоило забиться как мышь и не высовываться.
— Ты аккуратнее. Не влюбись. Не хочется еще тебе сопли утирать.
— Не волнуйся. Обо мне есть кому позаботиться, — буркнула и полезла в рюкзак доставать тетрадь.
На перемене после второго урока мы с Кирой сходили в библиотеку за нужными книгами, а когда вернулись в класс, в моем рюкзаке лежали новые колготки. Кто их принес — понятно, а вот почему я не вернула подарок — вопрос на миллион.
Глава 21
В середине декабря мне стало совсем сложно встречаться с Антиповым. Даже на расстоянии я попросту сходила с ума как морально, так и физически. Мне его не хватало катастрофически. И, да, я продолжала убеждать себя, что испытываю к нему лишь негатив. Так проще.
Что хуже, я искала причину изменений. Надоела? Тогда зачем смотрел на меня, думая, что не вижу? Устал? Ну, за столько времени мог отдохнуть. Решил стать паинькой? Блин, это же не должно мешать нормальному общению!
Я реально трогалась умом, если перебирала в мозгу подобную ересь…
… Как не раз бывало, и текущий день не стал исключением, мама позвонила совсем не вовремя. Я только вышла из душа после физры.
— Мария, не задерживайся. Ты обещала сходить со мной по магазинам, — напомнила она.
— Да, мам. Помню, — наскоро вытиралась, зажав мобильник у уха плечом.
Еженедельная традиция меня напрягала, честно говоря. Нет, я вовсе не против прошвырнуться между красивыми рядами с одеждой, но по факту приходилось бродить между стеллажами с продуктами. Все это занимало по два с лишним часа, потому что каждую покупку сердобольная женщина тщательно проверяла на срок годности и непременно на скидку. Мы не бедствуем, но и не богаты. Денег вполне хватало на еду и нормальную одежду, но этот родительский загон сродни привычке.
После душа тело холодило всякий раз, когда кто-то из девочек покидал женскую раздевалку спортзала.
— Машк! Ну ты скоро? Я как бы задолбалась тут торчать, — подгоняла меня в десятый раз подруга.
Если не словами, то молчаливыми гримасами, Кира изображала нетерпение. Она вообще не любила ждать.
— Мам, мне надо бежать. Буду к двум, как договаривались, — спешила я закончить диалог, чтобы успеть переодеться.
Быстро напялив на себя одежду, выбежала из раздевалки вместе со звонком на следующий урок.
На истории у нас не повеселишься. Даже Андрюха сидел смирно. Преподавала дисциплину наш завуч, Анастасия Аркадьевна. Очень властная женщина, но красивая. На вид ей около пятидесяти, статная. Красилась со вкусом, элегантно. Всегда в строгих костюмах. Единственная, кому не приходилось повышать голос для наведения порядка в классе. Чем тише говорила — тем большим дерьмом мы себя чувствовали. Хотела бы я иметь такой талант — подавлять авторитетом.
— Напомни, как называется книга, которую Марков сказал прочитать? — шепнула мне Кира.
Пять минут урока, а у Золотаревой в голове от истории только события часовой давности. Где-то читала, что у рыбок так. Память в пределах часа, а все остальное забывалось. Кто-то сказал бы, что это круто, и я готова согласиться. Разве плохо, если бы Антипов забыл все произошедшее с момента нашего столкновения в дверях лицея? Но для себя я бы такого не хотела. Воспоминания помогали развиваться, расти, становиться лучше, формировать личность. Есть, конечно, болезненные, но и они выполняли важную функцию. Взращивали терпение, развивали ценности и даже учили прощению. Не всегда, это понятно. Были такие закутки памяти, в которые заходить не хотелось, но лучше помнить, чем наступать на одни и те же грабли.
— Сейчас… — старалась незаметно нащупать в рюкзаке сотовый, где в
