На подходе к звездной системе, кроме заглушенных движков мы выключили все вспомогательное оборудование. На полную мощность функционировал лишь Зонтик самопальной Глушилки, скрывая последние остатки нашего присутствия. На всем протяжении создания Глушилки, Серый старался не вмешиваться в рабочий процесс по причине своей полной некомпетентности. Однако форма конечного продукта получилось достаточно компактной благодаря именно его советам, как наиболее целесообразно разместить тот или иной блок. Да и источник питания по его предложению являлся автономным. Изначально я планировал подключить прибор к энергосистеме Шатла, но после его настоятельного пожелания не счел нужным спорить, благо в наличии имелся не один источник питания необходимого объема.
Слабые возможности Шатла не позволяли составить четкое представление о размещении Ретранслятора и его укрепрайона с ближайшей из планет. А потому оставались две луны Синадры. Наиболее удаленная Динария, имела больший размер, и небольшую скорость вращения вокруг собственной оси. Ближайшая Фарсея крутилась как бешеная, правда в планетарном масштабе, раскрученная воздействующим на неё притяжением Синадры. Рассчитав момент, когда выбранная нами Динария закроет нас от Синадры, мы совершили бросок к луне, не боясь засветиться шлейфом Шатла, потому как обнаружить его на фоне полыхающего солнца не сможет ни один радар. Ну а на подходе нас уже уверенно закрывала площадь луны, поэтому судя по отсутствию встречного огня, проскочить удалось без палева.
Близость Ретранслятора будоражила, и непроизвольно хотелось, выглянув из-за края луны рассмотреть все поподробнее. Скорость вращения Динарии составляла пять часов на один оборот вокруг оси. Но и положение самой Синадры не всегда было развернуто тем полушарием, на котором располагался Ретранслятор. Поэтому имелась возможность выбрать любые отрезки времени, когда из определенного района луны будет просматриваться интересующий нас участок планеты. Как это сделать, не рискуя быть обнаруженным, я догадался в процессе создания Глушилки.
Предстояло приземлиться на луне, после чего, обесточив все системы Шатла и накрывшись хрупким зонтиком Глушилки, в процессе вращения луны подставиться под планету, имея возможность изучить ее самим. Риск, конечно, очень велик, потому как обесточенный корабль требовал проведения определенной предстартовой процедуры, прежде чем сможет сдвинуться с места, делая нас неподвижной мишенью. Наиболее разумным выглядело вначале попробовать приземлиться в районе полюса вращения луны. С этого угла и нам особо что-то рассмотреть не удалось, так как Ретранслятор находился на горизонте, но не это являлось основной целью эксперимента. Судя по молчанию огневой мощи Ретранслятора, принятые нами меры привели к сохранению анонимности нашего присутствия.
Единственным неудобством являлась необходимость постоянно находится в комбинезоне, потому как система жизнедеятельности, как и все прочие, была обесточена. Единственное что продолжало работать, это пассивные радары, в отличие от активных не демаскирующие себя направленным и злучением. Но и их вполне хватило. Если с полюса данные оказались не совсем вразумительные, то постепенно смещаясь ближе к экватору, что делало периоды наблюдения продолжительнее, Ретранслятор удалось рассмотреть с более выгодного ракурса.
В результате чего вскоре укрепрайон предстал перед нами во всей красе. Все это заняло у нас чуть больше суток, но зато теперь имелся не только подробнейший план размещения, как противоорбитальных стационарных плазмеров, так и наводящих их радаров дальнего обнаружения. К тому-же и всех наземных средств обороны на случай высадки десанта. Предназначенные для этого плазмерные пушки работали автоматически, но при необходимости могли управляться оператором с центрального поста Ретранслятора.
Но самым главным трофеем слало четкое изображение входной части самого Ретранслятора, позволяя во всех подробностях рассмотреть, насколько выгодно для его защиты использован расположенный выше горный склон. Все восемь входных люков разной величины выстроились в ряд у основания горы, прикрываясь сверху ее несокрушимой мощью, находясь под прикрытием своеобразного козырька, утопленные внутрь горы на добрый десяток метров.
Как бы там ни было, мы свою работу сделали, и теперь оставалось лишь дождаться прихода основных сил, чтобы передать полученные разведданные. И то, что до сих пор не наблюдается никого из представителей нашего доблестного космического флота, означало отсутствие на Земле свободных сверхсветовых кораблей. Но и с досветовой скоростью, крейсеру даже самого высокого класса уже пора появиться. В томительном ожидании прошел еще один день. От безделья и недобрых предчувствий настроение стремительно падало.
Сбывались самые мрачные предположения относительно возможного развития событий. Если и завтра никто не появится, это может означать, что на Синадру с Земли никто не отправлялся. Иначе еще на подходе крейсер попытался бы связаться с нами, так как ему скрывать свое присутствие нужды не было. Как подобное могло произойти, у меня в голове не укладывалось, но ситуация обстояла именно так. Исчисление времени я давно уже привык вести в днях, оставшихся до проведения Контр-акции. Оставалось еще восемнадцать дней – уйма времени, но учитывая огромное расстояние, отделявшее нас от Земли, настолько малый срок вызывал отчаяние.
Следующий день изменений не принес. Как не отмечалось появления сил космического флота, так и эфир не приносил никаких новостей на этот счет. Вот теперь действительно можно было предаваться отчаянию. Успокаивало одно, что отправься мы с Хашеи прямиком на Землю, при том количестве энергии, котором мы располагали, время пути заняло бы большую часть срока до Контр-акции, что ситуации с Ретранслятором никак не меняло. Те жалкие остатки, что мы теперь имели в остатке, позволяли вернуться на Землю не раньше, чем через полгода после ее проведения, и от осознания этого факта возвращаться не хотелось вообще. Ну и здесь оставаться смысла не имело. Помешать деятельности Ретранслятора являлось не в наших силах, а после выполнения своей задачи, он самоуничтожится. После чего этот квадрат космоса окончательно опустеет. Потому не пытаясь скрыть свое отчаяние, я обратился к единственному человеку, кто на мой взгляд мог предложить хоть какое-то решение в этой безвыходной ситуации.
– Серый, что делать будем? – прервал я тягостное молчание, царившее между нами последние сутки.
Да и вообще, в последнее время у меня сложилось впечатление, что он о чем-то усиленно размышляет, не в состоянии прийти к окончательному выводу. У меня даже появилось смутное подозрение, хоть я и старался не поддаваться необоснованным выводам на его счет. Отсутствие подмоги, как нельзя лучше соответствовало его интересам. Длительная изоляция от Земли значительно увеличивала срок его жизни, так как удаление его Психотипа возможно только там. Поэтому я не исключал, что именно об этом он так напряженно размышлял последнее время. При этом совершенно спокойно относясь к подобной вероятности, так как жизнь – штука дефицитная, и каждый, прежде всего преследует свои интересы.
И от того, как он ответит, зависело многое. Если он просто скажет, что также как и я находится в полном замешательстве, означало такой исход операции, что и жить не хотелось. Наиболее предпочтителен казался вариант, если он предложит очередную откровенную авантюру, с убежденностью отстаивая каждый из ее пунктов. Но все оказалось совершенно иначе, чем я предполагал.
Многократно рискуя, причем, на мой взгляд, не всегда обоснованно моим телом, Серый хоть и заботился о нем, но обращался скорей как с инструментом, в случае необходимости, заставляя его работать на пределе возможного. Поэтому к самой моей жизни, прикрепленной к этому телу, он относился так же отстраненно, ни в малейшей степени не считая с ней в принятии решений.
– Если ты хочешь, я доставляя тебя на поверхность Синадры, и попытаться проникнуть на Ретранслятор, но решать в данном случае предстоит тебе. Потому как, даже на мой взгляд, шансы на успех у подобного мероприятия нулевые. Ну а что с нами произойдет в дальнейшем и ежу понятно. Я в ваших краях временно, и скорее всего не особо здесь задержусь, а у тебя еще вся жизнь впереди, вот и решай сам. – бесстрастно заявил он.
Первым моим впечатлением стало откровенное ликование. Причем, как ни странно, от того, что я все-таки ошибся, напрасно сомневаясь в нем. При всей сложности ситуации, он остался прежним, а это означало, что готов идти до конца, просто не умея поступать иначе. Ну и не меньше радовало осознание, что он относится ко мне как к полноправной личности, учитывая, прежде всего, мои интересы.
Даже слабая искра надежды способна творить чудеса. Мир уже не выглядел состоящим лишь из мрачно-серых цветов. Пауза затянулась, но прежде чем выслушать очень увлекательную лекцию на тему вероятности невозможного с полным набором дидактического материала, я задал ему вопрос, который давно назрел и в свете последних событий ставший еще больше актуальным.
