приглашу. Мой дом — моя крепость.
— Когда я в последний раз такое от девушки слышал, дело было исключительно в том, что у нее в квартире редкостный срач стоял, — не удержался от колкости я, попутно регулируя под себя зеркало заднего вида. — Небось у тебя тоже лифчики и трусы внавалку на стульях накиданы, вот ты и придумываешь оправдания на ходу. Ладно, не дергайся, не собираюсь я к тебе в гости набиваться, оно мне нафиг не надо, себе дороже может выйти. Ты же меня прямо от дверей в постель потянешь, наплевав на телесные повреждения, а мне…
На этот раз она ударила меня под ребра, причем так, что я даже скривился от боли.
— Достал ты меня уже! — в голос крикнула Стелла. — Достал! Мачо хренов! Сейчас домой вернусь, и первым делом на тебя сухоту нашлю. Но не грудную, как обычно, а ту, что пониже пояса мужиков бьет, чтобы у тебя твой инструмент на сдутый воздушный шарик стал похож!
— Не стоит, — поняв, что на этот раз Воронецкая не шутит, попросил ее я. Нет, не испугался, просто понял, что палку перегнул. С нее станется, она ведь и правда может это сделать. — Все, тема снята, больше не буду так шутить.
— Плевать! — Похоже, внутри у Стеллы лопнула какая-то струна, она некрасиво кривила губы, глаза ее, казались, вобрали всю темноту вплотную подступившей ночи, а в голосе слышались непривычные визгливые нотки. — На все плевать! Змеи? Пусть будут змеи! Но тебя…
— Угомонись! — Я отвесил ей пощечину, причем силу особо не соразмерял, потому голова ее мотнулась вправо, приложившись еще и о автомобильное стекло. — Хорош психа давить. Закончили перепалку до той поры, пока я мотор не заглушу. Не отвлекай водителя во время движения транспорта.
Ведьма замолчала, поглаживая рукой щеку, и еле слышно всхлипывая.
Я очень давно не сидел за рулем — и по закону права не имел, да и сам за него не рвался. Но все вышло, как в той пословице — если хоть раз научился ездить на велосипеде, то уже не разучишься. Руки-ноги все вспомнили сами, без помощи головы, внутреннее «я», тихонько начавшее бубнить: «не надо, Валера, добром это не кончится», мигом заткнулось, как только автомобиль стартанул, сходу набрав почти приличную скорость. Движок, конечно, у него зверь, этого не отнять. На моем «астоне», правда, получше стоял, но мне его специально… А, чего теперь вспоминать? Было и было.
Пустая в этот час дорога серой лентой ложилась под колеса, давно забытые ощущения вышибли из головы все треволнения этого длинного дня. Мне сейчас было очень хорошо.
— Хлебнешь? — неожиданно спокойно предложила мне вдруг Стелла, протягивая бутылку виски, пустую на две трети. Видел я ее, когда аптечку доставал, она же более чем наполовину полной была! Однако разошлась моя приятельница. Не захмелела бы, как мне ее после этого домой-то отправлять?
Само собой, везти в Москву я ее не собирался, только этого мне и не хватало. Да и проблемы с «гайцами» не нужны. Ну да, с какими-то удастся договориться, пустив в ход хитрость, обаяние и денежные знаки. А если попадутся те, которые на все это чихать хотели?
Да и потом, не хочется отступать от намеченного плана, того, который включает в себя решение пройти через все круги ада в один день, а именно — сегодняшний.
— Давай, — упрямо повторила Воронецкая, ткнув мне горлышком бутылки в локоть. — Прими на грудь, сними стресс.
Уже принимал, уже снимал, мне хватило одного раза, второго не надо.
— Воздержусь, — хмуро буркнул я, поворачивая. — Да и приехали мы уже.
— Куда? — чуть пьяненько осведомилась у меня Стелла, крутя головой. — А? Это мы где?
— Там торговый центр, тут его парковка, — объяснил ей я. — Сейчас мы сюда вызовем два такси. Одно для тебя, второе для меня. Куда поедешь ты, мне все равно, но я бы советовал особо не экспериментировать. В идеале тебе бы на дом врача еще вызвать, чтобы он колени посмотрел и по новой их перевязал.
— А ты куда? — блеснула глазами ведьма. — Какие планы?
— Я? Поеду, покатаюсь, после, может, в крематорий заскочу.
— Туда-то зачем? — изумилась Стелла.
— Развеяться хочу, — объяснил ей я, доставая смартфон. — Так, кто у нас тут возит?
Смешно прозвучит, но я в очередной раз оказался виноват перед ведьмой. Бред какой-то — она мне палки в колеса ставит, но при этом ее все жалеют, а меня осуждают. На этот раз я стал плохим для водителя восточной наружности, который, как видно, не понимал, отчего я не стал сопровождать до дома пьяненькую красивую девушку с забинтованными ногами и заплаканным лицом. Мне кажется, он вообще меня принял то ли за извращенца, то ли за еще кого похуже.
Помахав рукой мигнувшей красными огнями машине, я закурил и стал ждать свой экипаж, который запропал где-то на просторах Ильинского шоссе.
И вот где справедливость?
Глава шестая
Ворота, за которыми располагалась, скажем прямо, немаленькая территория загородного дома Певцовых, были, разумеется, закрыты. Можно было бы просто нажать кнопку, сообщить, кто и к кому пожаловал, после чего войти так, как положено, но смысл моего визита заключался не в том, чтобы засвидетельствовать почтение давним знакомым, а чтобы выбить из непутевой юлькиной головы очередные причуды. Шутки шутками, но тетя Жанна все же посеяла некие сомнения на этот счет в моей душе. Юлька всегда была довольно экзальтированной особой, потому от нее можно ожидать чего угодно. Вены резать она не станет, поскольку боится крови, но нажраться какой-нибудь дряни вполне способна. Хватило же у нее ума в свое время завербоваться волонтером в Африку, чтобы спасать каких-то тамошних обитателей от тотальной неграмотности, влившись в коллектив еще двух десятков таких же прекраснодушных дурочек? Дядя Сережа, ее отец, в последний момент успел вылет самолета остановить, который, кстати, держал курс вовсе даже не на Черный Континент, а кое-куда поближе, туда, где все эти новые ходоки в народ получили бы принудительным образом профессию, абсолютно не связанную со всеобщим образованием.
В общем, нормальный вход мне не подходит, за ним последуют громкие и даже, возможно, вполне искренние восклицания вроде: «Юленька, ты посмотри кто к нам пришел», и грохот мебели, баррикадирующей намертво дверь одной из комнат, находящихся на втором этаже. Я ее хорошо знаю, так и случится.
Потому я прошелся по дорожке, ведущей вдоль забора, отметив про себя, что хотя времени прошло немало, я все равно помню почти каждое дерево, растущее за ним. Просто когда-то, в
