– Я поеду тебя провожать! – сказала Наташа.
– Нет, родная, нельзя. Вдруг нас кто-то засечет. Нам пока нельзя.
– Ах да, конспирация… Глеб, а что дальше будет?
– Ни о чем не беспокойся, я сделаю все так, что самое большее через год мы будем вместе уже официально.
– Глеб, но как?
– Неважно. Главное, скажи, ты хочешь быть со мной?
– Да. Зачем спрашивать?
– Тогда доверься мне.
– А скажи… мы будем видеться в Москве?
– Будем. Разве я смогу теперь не видеться с тобой? Знаешь, есть сумасшедшие серфингисты, они жить не могут без высоченных волн, вот так и я уже не смогу без цунами… От тебя требуется только одно.
– Что?
– Не вспыхивать при виде меня, как там у Цветаевой… «Не краснеть удушливой волной».
– Не знаю, смогу ли…
– Наташка, скажи, ты и вправду меня любишь? – вдруг спросил он.
– А что, есть сомнения?
– А за что?
– Понятия не имею. Одно знаю точно – не за твои деньги. Пожалуй, за… ощущение полета. Но я с тобой летаю не как на самолете, а как… на дельтаплане, что ли… Твой вихрь меня подхватывает… Понимаешь?
– Понимаю.
– Знаешь, я… У меня много есть еще что сказать по этому поводу…
– Так скажи!
– О, не все сразу! Я буду делать это постепенно. Вот при следующей встрече скажу еще кое-что… А ты? Ты за что меня любишь?
– Это иррационально! – рассмеялся он. – Я сразу в тебя влюбился, но полюбил в тот момент, когда ты побежала мне навстречу!
В самолете Глеб Витальевич закрыл глаза. До Москвы два часа полета и это последние два часа, в которые можно ничего и никого не опасаясь думать о Наташе. Боже мой, еще несколько дней назад она была чужая, недоступная, да, я уже любил ее, но почти не рассчитывал на ответное чувство. А сейчас… Сейчас на всем свете нет существа ближе и роднее. А я ведь не просто люблю ее, я ее уважаю, она умница, образованная, с чудесным чувством юмора, и вообще, прекрасный человек. Я неплохо разбираюсь в людях и она – та женщина, которая мне действительно нужна. Сегодня же поеду к Людмиле и скажу ей все… Нет, все я ей ни за что не скажу. Но она и сама понимает, что наш брак себя исчерпал. Мы уже два года не спим вместе, а мы ведь еще не старые. Вполне возможно, что у нее есть любовник… Ну и на здоровье! Ленька весь в своей музыке…
Он сам не заметил, как уснул и проснулся уже когда самолет приземлился.
Он взял такси и позвонил своему заместителю.
– Митя, как дела?
– Да все более или менее. Как съездили?
– Нормально. Я нужен сегодня?
– Да. Тут проблемы со шведскими партнерами.
– Хорошо. Еду!
Он сразу погрузился в дела. Тут было уже не до любовных томлений.
И вдруг позвонила жена. Она старалась не звонить ему в рабочее время без весомых причин, знала, что он этого терпеть не может.
– Глеб, случилось нечто ужасное!
У него упало сердце.
– Что, Люда? Что?
– Умер Викентий Борисович!
– Ох ты господи!
Викентий Борисович был любимым педагогом сына в ЦМШ.
– Леня просто в истерике. Говорит, что это конец его музыкальной карьеры… Короче, Глеб, приезжай, поговори с ним.
– Люда, скажи ему, что он поедет в Джульярдскую школу. Я это устрою! Я не дам пропасть его таланту!
– Глеб, но как?
– Не волнуйся, я все устрою! И я сегодня приеду непременно! А сейчас прости, я занят.
– Да-да, только приезжай!
О господи, сама судьба за меня! Теперь Леньке прямая дорога в Джульярдскую школу, и Люда, разумеется, поедет с ним, тут и двух мнений быть не может. И я пока не стану говорить о разводе. Я отвезу их в Нью-Йорк, сниму там квартиру, все устрою. А через месяца два, когда они обживутся, скажу Люде, что развожусь… думаю, ей только легче будет. Она когда-то мечтала жить в Америке, вот пусть и живет себе на здоровье. А я… я женюсь на своей Наташке… Много у меня за жизнь было женщин, но лучше не было. Она как будто создана специально для меня, она мне под стать и в духовном плане, и в физическом. Это моя женщина, и я ни за что ее не упущу! Но нельзя сейчас об этом думать, крышу опять сносит… Как вспомню ее… Свят, свят, свят!
Наташа с ужасом думала о возвращении домой. Артур сказал, что непременно встретит ее на вокзале. И это вполне естественно. Но как сделать так, чтобы он не заметил, в каком я состоянии? А ведь ночью он скорее всего захочет переспать со мной. А я не могу. Но чего заранее пугаться? Наша страсть давно остыла и вполне возможно он тут не терял времени даром. И на здоровье! А я люблю Глеба… Господи, два дня перевернули жизнь вверх тормашками. Ладно, как будет, так и будет. А у меня завтра съемки, надо как следует подготовиться, взять себя в руки, а Глеб обещал, что я могу пока жить спокойно. Легко сказать… Он все время мне мерещится. И я теперь буду сходить с ума в ожидании его звонков. И как мы теперь увидимся в Москве? А вдруг в Москве мы посмотрим друг на друга другими глазами и окажется, что все не совсем так, как казалось там, на взморье? Ну, это было бы прекрасно, только я-то себя знаю… со мной ничего подобного еще не было… Я изменила мужу, первый раз изменила, но с таким наслаждением… И никакого чувства вины. Ни малейшего! Мне казалось, что я опытная взрослая женщина, да ерунда, до Глеба я вообще не была женщиной…
Поезд дернулся и остановился. Приехали! Наташа взяла свою сумку и вышла в коридор. Народу в вагоне было немного, она быстро вышла в тамбур и тут же увидела мужа. Он помог ей выйти, забрал сумку, поцеловал.
– Как доехала, лапка?
– Нормально, я была одна в купе. Но все равно ненавижу поезд.
– Как там Аська? Не капризничала?
– Нет, что ты. Туда приезжал Женька, возил ее в Ригу, всячески ублажал, она в восторге.
– А ты превосходно выглядишь! Такая красивая… Здорово же тебя твой Кузьмин заездил.
– Что? – смертельно испугалась Наташа.
– Да вот отдохнула маленько и уже совершенно другой вид!
Господи, как же я испугалась. На воре шапка горит, вот уж воистину!
– А как там Анна Альбертовна?
– Мне кажется, она счастлива. Сергей Данилович так ее любит и она его… Ну как, совладал с посудомойкой?
– Вполне. Какие у тебя сегодня планы?
– Работа! Завтра съемки, надо подготовиться. А у тебя?
– Да тоже не выйдет побездельничать. Вот сейчас отвезу тебя и за работу. Ни сна, ни отдыха измученной душе… Слушай, ты не голодна?
– А что?
– Давай зайдем куда-нибудь позавтракать.
– А ты не завтракал? – крайне удивилась Наташа.
– Да проспал, и сразу помчался тебя встречать.
– Ну давай.
Значит, он дома не ночевал, а дама утром его не покормила, – отметила про себя Наташа, но как-то холодно, отстраненно. Даже хорошо, никакого чувства вины. Абсолютно! И отвращения он у меня тоже не вызывает. Привычный и даже по-своему любимый муж, вернее, просто родственник. Не очень близкий, но вполне славный…
