– Раньше, – заметил я.
Артур уже сидел за столом и уплетал за обе щеки плов с изюмом, и я решил составить ему компанию, поражаясь способности женщин приготовить нечто весьма съедобное практически из ничего.
Через час мы вылетели на поиски Юлиной команды.
Черный остов гостиницы еще дымится. Погода испортилась, идет мелкий дождь, добивая остатки тонких струек дыма, поднимающихся над развалинами. Юля смотрит на это, сжав кулаки.
– Может быть, они живы, – говорю я. – Наверняка большая часть постояльцев успела выйти из здания.
Она закусывает губу, кивает.
– Пойдем!
У входа в космопорт дорогу заступил крупный молодой человек в форме космического флота Дарта. Или не человек?
– Вход к кораблям закрыт, – сказал он. – Вы торговцы?
– Да, – сказала Юля.
Молодой человек подозрительно посмотрел на Артура. Вероятно, моя принадлежность к торговцам не вызвала у него сомнений.
– Это мой сын, – пояснила Юля.
Он кивнул и мило улыбнулся.
– Вы должны пройти регистрацию. Там! – он махнул куда-то влево. – Тогда вы получите доступ к вашим счетам и станете полноправными гражданами Новой Тессы.
Он улыбнулся еще притягательнее, и я понял: метаморф. Лицо и пальцы окружает слабенькое золотистое свечение. Я теперь знаю, что это энергия манипуры, чакры власти. Всего лишь третий уровень, и хиленький, но и этого достаточно, чтобы манипулировать людьми.
– Вот это дело! – сказала Юля и потянула меня за руку. – Пойдем!
– Пойдем.
По крайней мере, стоит посмотреть.
После обещания доступа к деньгам настроение моей спутницы здорово улучшилось, и она с готовностью встала в конец длиннющей очереди. Артур постоял с нами секунд десять и пошел «посмотреть». Юля оказалась не намного терпеливее сына, отошла на шаг, окинула взглядом это чудовище, из груди вырвался тяжкий вздох.
– Мне Алисия об этом рассказывала, – заметила она. – Было такое во время войн за независимость Тессы. За хлебом стояли.
– Нашли, за что воевать! – скривился я.
И тут до меня дошло, что войны эти закончились восемьдесят три года назад. Правда, потом был Анри Вальдо, но он ограничивался стычками на орбите и терроризмом, что не слишком подрывало экономику.
– Алисия! – воскликнул я. – Сколько же ей лет?
– Ты, медведь, как можно спрашивать о возрасте дамы!
И мне ничего не оставалось, как заткнуться, точнее, перевести разговор на другую тему.
– А ты уверена, что тебе нужна эта их регистрация? – спросил я.
– Я не привыкла жить без гроша в кармане!
Очередь двигается очень споро, несмотря на чудовищную длину. Я оставил Юлю стоять и пошел искать устье этой речушки. Она упирается в дверь, которая время от времени кого-нибудь выпускает и впускает следующего. Возле двери стоят трое милых улыбчивых метаморфов. Говорят публики нечто успокаивающее и неизменно извиняются перед каждым выходящим за доставленные неудобства. Тишь да благодать!
Артур беседует с одним из них, тот держит юношу за руку. Артур оборачивается, улыбается мне. Подхожу к ним. Не думаю, что очень рискую, главное, не работать с Силой, и не вычислят.
Метаморф кивает и приветливо улыбается.
– Вам повезло, – говорит он. – Вы первыми пройдете регистрацию. Потом могут быть проблемы. Как видите, мы очень быстро работаем и стараемся минимизировать неудобства населения. Но все равно регистрация займет некоторое время. К сожалению, это необходимо.
– Так уж? – спросил я.
– Конечно, – метаморф посмотрел на меня так, как будто это было достаточным ответом, не допускающим никаких сомнений, возле пальцев мелькнуло и погасло золотое пламя.
Я прикинулся убежденным и скопировал его улыбку. Ха! Да я невооруженным глазом вижу все, что ты делаешь! Шито белыми нитками! Точнее, золотыми.
– Никаэль уже объяснил мне, как все происходит, – сказал Артур. – Пойдем, Джульетте расскажем.
– Пусть лучше она сама придет сюда, – улыбнулся метаморф. – Позови ее.
– Ага, конечно! – кивнул Артур и бросился к Юлии.
– И как все происходит? – спросил я.
Никаэль протянул руку, но я отступил на шаг и сложил руки на груди. Почти поймал его мысль: «Телесный контакт, конечно, лучше, но, видимо, пройдет и так».
– Хорошо, – кивнул он. – Дело в том, что ваши биомодераторы нуждаются в некоторой модернизации, чтобы вы могли входить в модернизированную нами Сеть Тессы и управлять своими счетами. Мы делаем инъекции модернизирующего штамма. Операция совершенно безопасна и занимает две секунды. Ни о чем не беспокойтесь.
Он словно играет на клавишах души, нажимая на кнопки желаний. Манипура. Я понял, что тоже на это способен, но почему-то почти не применяю эту часть силы. Моя стихия – энергии Анахаты, Аджны и Сахасрары. Возможно, я пока не испытываю потребности в энергии манипуры просто потому, что могу добиться желаемого самыми обычными человеческими методами – люди и так идут за мной.
Я взглянул на очередь: люди охвачены эйфорией, словно регистрация – их самое заветное желание, которое наконец-то осуществится, а над головами висит еле заметный золотистый флер.
– Спасибо за информацию и за заботу, – вежливо поклонился я, изо всех сил стараясь, чтобы Никаэль не уловил иронии в моих словах. – Я, пожалуй, пойду к своим, у нас скоро подходит очередь. Еще раз спасибо! – и я попытался изобразить счастливую улыбку облагодетельствованного человека.
Он воспринял это как должное.
– У вас очень хорошая семья.
– Юля, Артур, надо немедленно уходить отсюда, – шепнул я, вернувшись к «семье».
– Еще чего? – возмутилась Юля. – Ты хочешь, чтобы я без копейки осталась?
– Я не уйду, – надул губы Артур.
– Слушай, ты уверен, что они колют не цианистый калий? – усмехнулся я.
– Уверен, – хмыкнул он. – При мне человек пятнадцать вышли. Живы, здоровы и улыбаются.
– Ну, не цианистый калий, так мышьяк, – предположил я.
– Ты выдумываешь, – безапелляционно заявила Юля.
Но по мере приближения заветной двери ее настроение меняется. На это и надеюсь: ее дар предвидения не может подвести. Я стараюсь не работать с Силой, тем более седьмого уровня, но все это мне слишком не нравится.
Перед нами еще человек десять. Юля стоит мрачная и покусывает губы, Артур улыбается вполне искренне, я тоже улыбаюсь, но это не более чем маска.
К одному из людей перед нами подходит Никаэль, берет за руку, но не начинает обычный успокаивающий разговор, а выводит из очереди.
– Вы должны пройти с нами, – тихо говорит он.
К нему присоединяется еще один метаморф. Через стеклянную стену космопорта я вижу, как они сажают его в гравилёт, он поднимается в воздух и направляется куда-то на юг. Почти не сомневаюсь, куда он держит путь. Там, на юге городская тюрьма, то бишь Центр психологической помощи.
Никаэль возвращается, внимательно оглядывает голову очереди, взгляд останавливается на мрачной Юлиной физиономии, и он делает шаг в нашем направлении.
Я даже не успеваю среагировать. Юля хватает меня за локоть, Артура за руку и тащит из очереди.
– Быстрее же! Бежим отсюда!
Я не заставляю себя уговаривать, зато Артура тянем почти силком. Вылетаем из здания космопорта и прыгаем в гравиплан. Машина взмывает в воздух, и краем глаза я успеваю заметить золотое свечение у нас за спиной. Поздно! Не возьмете!
Артур чуть не плачет:
– Зачем вы сбежали? Надо непременно пройти регистрацию! Верните меня!
Юля обнимает его, целует волосы:
– Не надо, Артур. Я вижу, что не надо.
– Нас будут искать, – говорю я.
Нас не преследовали, вероятно, у метаморфов и без того дел по горло, или они решили, что мы и так никуда не денемся. Команда нашлась в ближайшем ресторане под названием «Храбрый заяц». Впрочем, название вызывает разногласия. Трактир держат поляки, и, скорее всего, они имели в виду «Постоялый двор „Храбрый"», в честь короля Болеслава Храброго, основателя Польского государства. По-польски Болеслава называли «Chrobry», a «zajazd» – это корчма, постоялый двор. Но с легкой руки русскоязычных торговцев Кратоса, привычным образом истолковавшим знакомые слова, кроме как «Храбрым зайцем» сие заведение давно никто не называет. Так и на тессианский перевели.
Компания сидит за деревянным столом, стилизованным под средневековье, потребляет шницели и острые салаты. В центре стоит бутылка местного красного вина, бутылка водки и графин с томатным соком. Столик на четверых, и одно место пустует. Там, по обычаю Кратоса, стоит стопка водки, накрытая черным хлебом. Правда, хлеб местный, жирный, рассыпчатый и изысканно инкрустированный кусочками орехов, как темная столешница светлым деревом. Нет Сержа. За столом: Витус, Геннадий и Бхишма.
Витус вскакивает нам навстречу, берет два стула от соседнего стола.
– Здравствуй, Юлия! Садись, Дима! Молодой человек, возьмите себе еще один стул.
