какие проблемы для Шатана, тем самым, могу создать. Я приготовился улететь, хотя бы добраться до ущелья, спрятаться, пока силы не вернутся. Но… — я замолчал, вспоминая, как близко почувствовал пару.
— Но? — кому-то надо набраться терпения.
— Но появилась моя пара.
— В смысле? Где? — не понял Гор.
— На смотровой. Она первая пришла на помощь студентам. Не знаю, как она увидела. Что, сколько она увидела, но… она пришла. Как раз, когда я собирался слинять.
— Значит… — у друга округлились глаза. — Та самая учительница, моя Бунтарка…
— Гор! — рыкнул я, не успев заглушить ревнивую злость дракона.
— Эм. В смысле, я привык так ее называть, просто, без всякой задней мысли…
— Гор!
— Да, понял я! Понял! Не повторится. — он почесал подбородок. — Значит именно единственный адекватный свидетель твоих действий… — твоя пара. — он даже встал и зашагал нервно по комнате. — Ну, как минимум радует ее позиция. Она защищает тебя, как львица.
— Она уже там, на балконе, защищала меня своей грудью. Меня… дракона. И смешно и гордо. — улыбнулся я.
— Она утверждает, что видела, как дракон спас студентов, на всех заседаниях она на твоей стороне. Но все равно это проблема, что тебя вообще кто-то видел. Что там еще произошло?
— Ничего особенного, прибежала охрана с арбалетами, собираясь меня схватить, девушка меня загородила, рассказывая, что здесь произошло и я воспользовался моментом, позволив дракону коснуться пары и отвлек охрану, подтолкнув девушку к ним в руки. Пока они ее ловили, я улетел. Не легко, кстати, это было. До последнего думал, прихватить девушку с собой.
— Киана.
— М?
— Девушку, учительницу, Бунтарку зовут Киана. Леди Киана Браун. — пояснил Гор.
— Киана… Красивое имя. Не слышал еще такого.
— Хорошо, что не прихватил.
— М? — не понял я, погрузившись в мысли о новой информации о своей паре.
— Если б ты прихватил учительницу, мы б точно не разгребли этот скандал. Я понимаю, как тебе тяжело было вновь отпускать ее. Но ты сделал правильно. А как ты попал в свой кабинет? В Ратуше?
— Понятия не имею. Я вообще смутно помню, как приземлился и, что было дальше. Так, обрывками. Помню, как взял кое-что из одежды в чулане уборщика, помню, как прикидывал, куда идти. Я понимал, что подозрение упадет на всех шатанцев и, что мне попадаться в таком виде сейчас нельзя. До дома было далеко, поэтому я решил добраться до Ратуши, до своего кабинета, там есть сменная одежда, там где-то поблизости был ты. И она всего в квартале ходьбы от универа… Последнее, что я помню, это двери своего кабинета.
— Да, я нашел тебя на полу, мне кажется, практически сразу, как ты пришел. Я уложил тебя на диван, одел, как смог, рубашку, прикрыл штаны, явно не твоего размера, пледом и позвал врача. Ты горел. Врач ужаснулся твоим состоянием. Я сказал, что тебе стала плохо два часа назад. Поэтому твое алиби подтвердил и доктор. Мы транспортировали тебя домой. И я сразу отправил человека с вестью твоему отцу и за шатанским врачом. К счастью из двух наших врачей на весь Моросс один — в столице. Он сразу понял в чем дело.
— Он надежный?
— Шутишь? Он — шатанец, а значит надёжный и, кто его пациент, он тоже сразу понял. Осмотрев тебя, сразу порадовался, что будущий король встретил пару и у Шатана есть надежда. Я поселил его рядом. Нужно будет позвать его, чтоб осмотрел тебя. Он очень переживает за тебя. Те лекарства, что он подготовил, сразу подействовали.
— Так что это?
— Естественная побочка оборота. Обычно он совершается в подростковом возрасте, когда организм молод, гибок. И то, после первого каждый лежит в лихорадкой день или два. А, т к тебе уже не 12, ты слег моментально и на долго. Но, теперь кое-что зная о последствиях оборота, я вообще удивлен, что ты добрался до Ратуши, а не вырубился прям там, на смотровой. Обычно при первом обороте никто не летает, да, что уж там говорить, — никто ничего не делает. Максимум, смотрятся в зеркало. А ты летать давай и людей спасать. Поэтому, ты хорошо продержался! Лихорадка не отпускала тебя три дня. Я уведомил Совет, что ты очень болен. Мне пришлось замещать тебя на всех заседаниях. Совет рвет и мечет! Все шатанцы под подозрением. Отнекиваться, что дракон — не наш, бессмысленно.
— В чем нас обвиняют?
— В несанкционированном действии незаявленного существа, представляющего опасность, шпионаже, в нахождении опасного оружия на территории без разрешения и прочей ерунде.
— И спасение студентов не помогло?
— Киа тоже за это цеплялась.
— Гор!
— Прости! Леди Браун тоже высказалась, что шпионы и тайные силы не спасают жителей вражеской территории, рискуя своим раскрытием. Но Совет не слышит. Мне кажется, ему было бы проще хорониться сейчас студентов, чем сидеть теперь и трястись, что сказки о драконах правда. Они в ужасе, Тэр. Они видят в нас оружие массово поражения и хотят пересмотреть мирное соглашение.
— Идиотизм! — констатировал я. — Сто раз надо в следующий раз думать прежде, чем спасать кого-то. — потер я устало глаза. — Что мы имеем на настоящий момент?
— Совет ждёт официального заявления от твоего отца и тебя.
— Отца?
— Да, думаю уже завтра он прибудет.
— Быстро!
— Ну, а как ты думал? Его сын прошел оборот, и почти развязал очередную войну.
— Идиотизм.
— Ты повторяешься. — ухмыльнулся друг. — Я, вообще, думаю, что эта ситуация может быть нам на руку. Мы долго жили обособленно, храня свою тайну. Но теперь мы вынуждены сотрудничать с Мороссом и Голем. И долго скрывать таких маленьких зверюшек, как драконы, не реально. Тем более, что шатанцы стали признавать в мороссийках и голийках истинных. Теперь драконы начнут проявлять себя все чаще. И нам нужен мир с соседями, чтобы не потерять возможность приобрети среди их женщин пару. Поэтому нам нужно как-то регламентировать наше сосуществование. Главное доказать, что драконы не представляют угрозы. А если не получится, то, наоборот, доказать это, чтоб те от страха, пошли на уступки. Но тогда и местное женское население будет бояться шатанцев, что нам совсем не на руку. Поэтому план А предпочтительнее.
— Возможно ты прав. Уже не отнекаться. И надо гнуть теперь свою линию в этом направлении до конца. Что на нашей стороне?
— На самом деле, если не брать в расчет истерику Совета, то все не плохо. Киа… кхм, леди Браун изложила всё так, будто бы ты герой года. Пострадавшие долго отмалчивались. Вернее парень. Девушка пролежала в отключке весь «полет» и пропустила всё интересное. Но в протоколе с ее слов стоит,
