– А радиус действия палубной авиации США до пятисот миль, – заметил Сталин, разглядывая карту, – то есть их авианосное соединение вполне может навязывать нам инициативу, нанося удар из «синей» зоны. И если свой берег мы еще можем прикрыть, то возле китайского побережья уже они могут делать, что хотят. Что по кораблям и прочему?
– По подводному флоту, – продолжил Лазарев, – в строю ТОФ, восемнадцать лодок «тип XXI», «XXI-бис», «XXI-бис-2», к двенадцати перешедших в сорок четвертом добавились шесть постройки ГДР, но собранных во Владивостоке, еще две только подняли флаг и сдают курс боевой подготовки, одна в процессе приемки флотом, три предъявят к сдаче в течение месяца. Малых лодок, «тип XXIII», запланировано к отправке на ТОФ двадцать четыре единицы, первые пять уже прибыли в Порт-Артур, должны прибыть еще семь, и двенадцать во Владивосток. Еще в строю четыре лодки К-ПЛО, восемь подводных заградителей «серия Л», и тринадцать «Щ» и «М», эти уже выведены из боевого состава и используются как учебные. По надводному флоту – в строю, крейсера «Молотов», «Калинин», пять новых эсминцев «проект 32», восемь старых эсминцев. Имеется достаточное количество тральщиков, малых противолодочных кораблей и сто шесть торпедных катеров, как нашего «183-го проекта», так и «шнелльботов». Которые хорошо дополняют авиацию – для действий ночью, обученные массированным атакам, с применением самонаводящихся торпед и средств РЭБ.
– Итого боеготовых лодок тридцать, и это на весь наш Дальний Восток, – подсчитал Сталин, – а поправьте меня, товарищ Лазарев, если я ошибусь, вы недавно докладывали об общем числе нашего подплава. Насчитав пятьдесят четыре «613-х», из которых двадцать четыре на СФ, двадцать на Балтфлоте, десять на ЧФ. Также, восемьдесят девять «тип XXI», из которых двадцать одна единица СФ, восемнадцать на ТОФ, тридцать восемь на Балтике и двенадцать на ЧФ. Плюс сорок девять лодок Фольксмарине этого же типа. Малых лодок «тип XXIII» имеется, двенадцать Балтфлот, тридцать пять ЧФ и пятьдесят шесть в Фольксмарине – не учтены те, что в пути на Дальний Восток. Вы со шведами собрались воевать, товарищ Лазарев, или опасаетесь прорыва на Балтику американцев? А Тихий океан явно недооценен, это отчего – в свете последних политических событий?
– Никак нет! Во-первых, увеличить состав флотов мешает нехватка оборудованных гаваней, ремонтных мастерских и заводов, доков. Так исторически сложилось, что Балтика наиболее освоена, и нами, и немецкими товарищами. Во-вторых, налицо хорошая связность с Северным флотом – как через Норвежское море, в мирное время, так и по Беломорканалу, в любое – часть кораблей и лодок в ближайшее время будут переведены на Север, по мере освоения экипажами, практика показала, что этот процесс быстрее и безопаснее проводить в более «тепличной» обстановке. В-третьих, в случае начала войны Балтийский флот предполагается выдвинуть вслед за армией в захваченные французские базы на атлантическом побережье, как это сделали немцы в сороковом. Что до Тихого океана, то там положение с инфраструктурой хуже всего, а завод в Комсомольске лишь в сорок восьмом завершил реорганизацию, сейчас на его стапелях шесть лодок 613-го проекта, первые четыре успеют поднять флаг еще в этом году до ледостава, остальные уже в кампанию следующего года, и на освободившихся местах тут же будет начата постройка следующей шестерки. Увеличению корабельного состава там очень мешает ограничение ремонтных мощностей, просто невозможно поддерживать корабли в исправном техническом состоянии – я еще в прошлом году докладную записку подавал.
– А воз и ныне там, – буркнул Сталин, – а судостроительные мощности Кореи подключить пробовали? Совместно с товарищами из НКИДа.
– Эти «мощности» как при японцах, так и сейчас, направлены в основном на изготовление корпусов судов, по механической же части до недавнего времени все приходилось завозить извне. Потому сегодня корейские верфи загружены гражданским судостроением, как более простым технологически – что также имеет положительный эффект разгрузки наших заводов. К сожалению, опыт перевода на Дальний Восток кораблей с западных флотов показывает, что результат выходит слишком дорогим, особенно с учетом дипломатии и международной обстановки. Тихому океану нужна своя судостроительная база, с научным и конструкторским обеспечением.
– Минутку, товарищ Лазарев, – вставил слово Берия, – насколько мне известно, во Владивостоке еще четыре года назад возобновил работы кораблестроительный институт?
– Который столь уступает и Ленинградскому и Северному кораблестроительным институтам и по числу преподавательских и студенческих кадров, и по учебно-производственной базе, что в 1948 году принято решение объединить кораблестроительный и механический факультеты, из экономических соображений. Попросту – не хватало людей на полный штат, и набрать их в том регионе неоткуда.
– А если усилить кадрами за счет тех же ленинградцев?
– В таком случае, товарищ Сталин, придется пересмотреть весь существующий порядок распределения выпускников высших учебных заведений. Сейчас принято, и законом дозволяется, что значительная часть старшекурсников еще за год-два до выпуска завязывают самые тесные отношения с будущими «покупателями», привлекаются к договорным работам, пишут диплом на конкретную тему – после чего автоматически распределяются именно на данное предприятие. И это очень полезно, так как позволяет заводу или КБ получить не просто молодого специалиста, а уже знакомого со спецификой работы, могущего сразу, без раскачки включиться в процесс. Но оборотной стороной выходит то, что предприятиям, удаленным от вузов, достаются кадры по остаточному принципу.
Анна Лазарева кивнула, подтверждая слова адмирала.
– Разрешите, товарищ Сталин? Я училась в Ленинграде и настроения студенчества хорошо понимаю. Ленинградские студенты в большинстве своём надеются, что будут работать возле дома. И это так и есть, потому что промышленность, наука и образование города примут весь выпуск и потребуют ещё. А применительно к кораблестроению это особенно наглядно – крупнейшие Адмиралтейский, Балтийский, Ждановский заводы, ЦНИИ Крылова и еще несколько десятков научных и конструкторских учреждений отрасли гарантированно забирают всех ленинградцев и еще лучшую часть иногородних студентов. Большой Флот строится в значительной степени на ленинградских верфях, которым нужны кадры! Замечу также, что перспектива остаться в Ленинграде играет роль положительной мотивации для лучшей учебы.
– Еще одно «ленинградское дело», – усмехнулся Сталин, – одеяло на себя перетягивать, сначала в интересах дела, а потом… Товарищ Лазарев, что вы товарищу Пономаренко говорили про текучесть офицерских кадров на ТОФ?
Адмирал посмотрел на Пономаренко. Тот лишь руками слегка развел, – а что хотите, надо же чтобы из разговора был результат?
– Замечено, что отдельные офицеры с Тихоокеанского флота всеми правдами и неправдами стремятся добиться перевода на запад, – начал Лазарев, – причем не шкурники, карьеристы, а вполне заслуженные и толковые товарищи. В неофициальных беседах называют причины – недостаточное развитие соцкультбыта, «скука зеленая, только водку пей», плохие жилищные условия, в сравнении с западными флотами, ну и семейные проблемы! ТОФ сорок пятого года был фронтом, на какое-то время собравшим в себе все лучшее со всех флотов. Но война кончилась – и людям надо было возвращаться. Нельзя ведь было и оголять западные рубежи!
– И останется ТОФ снова сонным углом, где служат одни неудачники и неумехи, – зло усмехнулся Сталин, – наподобие капитан-лейтенанта Прибытко, так, кажется, звали того, кто свою подлодку в мирное время трижды чуть не утопил, по собственной дури? При том, что там возле наших рубежей вот-вот начнется большая война! Товарищ Лазарев, и вы, товарищ Лазарева, продумайте меры по повышению популярности службы и вообще жизни на Дальнем Востоке, изучите опыт хетагуровского движения. Товарищ Лазарев, а в каком состоянии К-25?
– Капитальным ремонтом на Севмаше полностью перебрали второй контур и механизмы, провели доковый осмотр и ремонт. Загрузки реактора хватит еще на пять лет эксплуатации – а там, надеемся, и наш Атоммаш подоспеет! Обновленный экипаж сдал задачи БП. Потому мы имеем полностью боеспособный атомный подводный крейсер. С учетом нового торпедного оружия, по которому мы здесь опережаем американцев – мало им не покажется.
– На крайний, самый последний случай, – сказал Сталин, – пусть будет пока нашим козырным тузом в рукаве. Нам бы год-два продержаться. Что с «акулами»?
– Работы по плану, – ответил Лазарев, – если только не вылезет чего-то непредусмотренного. «Ленин», если все пройдет гладко, войдет в строй в пятьдесят втором, на год раньше. Сумеем какой-то опыт накопить.
