Любопытна и еще одна деталь. Считалось в свое время, что одна из крупных народностей Бирмы — карены — потомки одного из исчезнувших колен Израилевых. Так, к примеру, думали первые христианские миссионеры, попавшие в эту страну. По всей видимости, потому, что у каренов-буддистов очень напряженные ожидания пришествия грядущего Будды Майтрейи, своего рода Мессии — и конца света. У иудаистов, как известно, также сильны упования на Мессию. (И наконец, уже в наши дни в иудаизм обратились несколько племен народа мизо, родственного качинам и каренам. Обратившись же, тут же вывели свой род прямо из Земли Обетованной.) По всей видимости, через купцов-евреев дошли обрывки подобных известий и до А. Никитина. Но круг его общения был широк, и он, сопоставив все полученные данные, счел нужным опровергнуть рассказы евреев о том, что жители Шабата их веры. Однако нельзя согласиться с утверждением И. Маркона о том, что Шабат — не реальная страна.
Шабат — Джамбу — Аракан
Подводя итоги, скажу, что автор этих строк убежден: Шабат, Аракан и Джамбу полностью совпадают. Думаю, что звуковое сходство слов «Шабат» — «Шамбат» и «Джамбу» ни у кого сомнений не вызывает. Особенно, если принять во внимание специфику произношения в различных языках. По-бирмански, как и по-аракански, Джамбу произносится как Зэбу. От купцов Афанасий Никитин вполне мог услышать и Жамбу, и Чамбут, и Шамбот.
Буддисты и индуисты именем Джамбу называют любой остров, населенный людьми, но также и любую собственную страну, где процветает буддизм или индуизм. У всех народов есть такая слабость: считать себя пупом Земли. Араканцы тут не исключение. В их легендах, опирающихся на буддийскую литературу, говорится, что араканцы происходят от ракшасов, древнего племени то ли людей, то ли чудовищ-великанов, обитавших у южного подножия священной горы Меру. Путешественники, побывавшие в араканской столице, оставили свидетельства о том, что во второй половине XV века там были построены два деревянных резных дворца с названием «Дворцы горы Меру»: один, северный, — для заседаний королевского совета, а другой, южный, для проведения буддийских соборов высшего духовенства. Так, в символической форме отражались претензии королевской и духовной властей на лидерство в буддийском и вообще окружающем мире. В книгах на бирманском языке, изданных в Рангуне, «Аракан» и «Старые столицы Аракана» среди прочих деталей, раскрывающих историю и культуру араканцев, помещена даже колыбельная песня. Написана она во второй половине интересующего нас XV века придворным поэтом короля Басопью-Калима-шаха Пхадуминнью для принцесс. Сперва я даже хотел пропустить это место в книге — что может сообщить колыбельная? Но стоило мне бросить взгляд на текст, как я буквально впился в него. И немудрено. В колыбельной король Аракана, Ракхайна, прямо назван повелителем острова Джамбу! Так и написано: народ — араканцы, райкхайны, а страна их — Джамбу. Если уж в колыбельной между Араканом и Джамбу ставится знак равенства, то, по-моему, все становится ясно.
Приведенные доказательства, думается, надежно приковывают Шабат к Аракану-Джамбу. Немного даже стало грустно: одной загадкой меньше. Но стоит ли унывать? В местном историческом журнале опубликован отчет о работе археологической экспедиции в Аракане. В окрестностях Мрохауна, на островах Рашри и Манаун (Чедуба), расчищены средневековые городища с сотнями разной степени сохранности буддийских храмов и пагод. Найдены новые каменные плиты с письменами на древних языках — санскрите и пали, бронзовые колокольцы, подсвечники, масляные плошки, другие культовые предметы, испещренные надписями с использованием алфавитов брахми и деванагари. Познавать тайны араканской буддийской цивилизации еще только предстоит.
Николай Листопадов, кандидат исторических наук Фото автора
Сандовей —Рангун
Как стать бабочкой
Болъшинство ученых убеждено, что только строго научные исследования позволят нам до конца выяснить загадку существования живого. Эта разновидность веры достойна удивления столь же, сколь и мнение огромного числа дилетантов, полагающих, будто эту загадку можно разгадать, лишь проникнув в иное, трансцендентальное пространство. Однако и наука, хоть ученые не признаются в этом, уже во многих точках добралась до границы, из-за которой явно проглядывает действительность ненаучная. Я попытаюсь показать это на примерах.
Кто обучает пауков?
Инстинктивное поведение животных, до сих пор не объясненное биологами, — ключ (возможно, не единственный) к тому нематериальному пространству, в котором берут начало все явления природы. Мы убедимся в этом, проследив за пауками и птицами, связанными одинаковой страстью к ткачеству.
Птица ткач — африканская разновидность зяблика; от Восточного Конго до южноафриканских саванн встречаются поселения этих пернатых. Словно экзотические плоды, висят на деревьях десятки шарообразных гнезд, сплетенных из травы и других гибких волокон. Гнездо, занятое парой взрослых птиц и несколькими подрастающими птенцами, уже имеет приличный вес. К тому же оно набухает от дождей и раскачивается ветрами. Чтобы постройка в конце концов не рухнула, ткачи дополнительно прикрепляют ее к ветке крепким волосом животных, чаще всего взятым из хвоста зебры или антилопы гну. При этом птица клювом завязывает волос особым, всегда одинаковым, узлом.
Известный любитель-природовед Эжен Марэ, живший в начале века в тогдашнем Трансваале и обладавший невероятным даром мгновенной наблюдательности, заметил, что юные пары ткачей, строя новые гнезда, не берут пример со своих старших товарищей по колонии. Тогда он задал себе вопрос: кто и как их обучает? Ведь при строительстве гнезд птицы всегда придерживаются одного и того же плана.
Начал месье Эжен с того, что исключил фактор обучения. Для этого он вынул из гнезда несколько яичек ткачей и подложил их на высиживание канарейкам, жившим в его просторном бунгало. Когда юные ткачики проклюнулись и выросли, он не выпустил их на свободу, а перенес из канареечных клеток в «персональные», где они соединились в пары и, не имея доступа к каким-либо материалам, пригодным для плетения гнезда, снесли яйца прямо на пол клетки. Яйца у них снова отобрали и опять передали на высиживание канарейкам, и так далее. Таким образом четыре поколения ткачей были лишены не только контакта со старшим поколением и природной средой, но даже вскормлены искусственной пищей.
Марэ решил, что если четвертое поколение ткачей ухитрится построить такие же гнезда, как и неведомые им пращуры, это будет доказательством того, что таковые способности обретены иным путем, нежели наблюдение, пример и обучение.
Он подбросил в клетки горсточки травы, тонкие веточки, волокна и увидел, что ткачи тут же взялись за работу. Вскоре птицы сплели висячие гнезда, ничем не отличающиеся от гнезд, построенных в буше их вольными предками. При этом они не хуже пра-пра-прадедов знали, зачем нужен оказавшийся в клетке конский волос. Они отнюдь не вплели его в стенку гнезда! Оставленный на потом, он был использован для прикрепления постройки к верхнему пруту клетки и завязан «фирменным» узлом!
Из своего эксперимента Марэ сделал вывод, что умение строить гнезда должно быть наследственным. В те времена идея генов только зарождалась, а относительно механизма наследственности практически ничего не было известно. Ясно было одно: наследуемая информация должна пройти через фильтр яйца. В опыте Марэ это произошло трижды. Что же является носителем информации в яйцеклетке или сперматозоиде?
Сегодня мы точно знаем, что единственный носитель информации, передаваемой новому поколению, — нить ДНК с зашифрованной генной записью.
Однако попытка представить себе механизм записи-зашифровки формы гнезда, а затем прочтения шифра и замены его на движение клюва птицы наталкивается на такие трудности биологического и информационного характера, что они делают такой способ передачи невозможным.
Работа автоматического станка с числовым управлением, вырезающего совершенно одинаковые металлические профили всегда одним и тем же способом, — вершина простоты по сравнению с задачей, стоящей перед ткачем. Всякий раз иные — и дерево, и ветка, и материал для строительства гнезда; работа то и дело прерывается; многочисленные повреждения исправляются на ходу...
Не вдаваясь в дальнейшие детали, скажу: передачу инструкции построения гнезда генетическим путем приходится полностью исключить.
Что же остается? Что управляет молодой птицей, дабы она могла вести себя в точности так же, как это делали поколения ее предшественниц? Биолог скажет — инстинкт. Хорошо, пусть инстинкт. Но кто знает, что скрывается под этим словом?
