В конце 1975 года в газете «Правда» появилось следующее сообщение:
«Национальный фонд защиты индейцев Бразилии объявил о том, что антрополог Валерия Паризе обнаружила в штате Мараньян, на северо-востоке Бразилии, таинственное племя индейцев „номадес гуахас“ („кочующие гуахас“), больше известных как „черные индейцы“.
„Черными индейцами“ их прозвали потому, что они обладают всеми чертами негров. Полагают, что это потомки бразильских негров, — на протяжении последних ста лет племя избегало каких-либо контактов с „белой цивилизацией“.
Гуахас живут небольшими группами по десять-двенадцать человек в плетеных хижинах. Они остаются, на одном месте всего несколько дней. Валерия Паризе в сопровождении индейцев другого племени на протяжении восьми дней преследовала группу гуахас, прежде чем ей удалось установить с ними контакт. Это первый контакт с племенем, о котором ученым до сих пор ничего не известно».
Сообщение заставляет задуматься. Если это действительно потомки бразильских негров, насильно привезенных сюда из Африки португальскими работорговцами в XVI–XVIII веках, то исследователям остается лишь изучить развитие племени в условиях лесной изоляции и пополнить этим копилку этнографических знаний. А если это не бразильские негры? Быть может, ответом явится гипотеза о контактах между Африкой и Америкой в доколумбову эпоху.
Есть два пункта, которые можно было бы положить в основу соответствующего историко-этнографического поиска.
Пункт первый
«Мы происходим из семьи, в которой монарший сан передается по наследству. И вот предшествующий нам правитель решил убедиться в наличии противоположного берега у моря Аль-Мухит (Атлантический океан. — Авт.). Одержимый этой мыслью и воодушевленный желанием доказать свою правоту, он приказал снарядить несколько сотен судов, набрал для них команды, присоединил к ним также много других судов, снабженных золотом, съестными припасами и водой в таком изобилии, чтобы все это могло удовлетворить потребности команды в течение многих лет. При отплытии он обратился к командирам со следующей речью: „Не возвращайтесь, прежде чем достигнете самой крайней границы океана или прежде чем будут исчерпаны ваши съестные припасы или питьевая вода“.
Они отплыли и долго отсутствовали, наконец вернулось одно судно. Мы спросили кормчего этого судна: (что же случилось? Он ответил: „Государь, мы долго плыли, пока не встретили мощное течение, подобное реке. Я шел последним за другими судами. Все корабли продолжали плавание, но едва подошли к этому; месту, как начали исчезать одно за другим. Мы так и не узнали, что же с ними случилось. Я же не захотел оказаться во власти этого водоворота и поэтому вернулся“. Султан не пожелал поверить этому сообщению и не одобрил поведения командира. Он приказал снарядить 2000 судов, доверил мне правление и со своими спутниками вышел в море Аль-Мухит. При таких обстоятельствах мы видели его в последний раз. Я остался неограниченным властителем государства».
Пункт второй
«В 1870 году в Северной Каролине (США), в цепи Аллеганских гор, была обнаружена неизвестная стоянка. Вообще находка подобного рода не редкость в этих местах, но это была необычная стоянка. Во-первых, она очень старая, а во-вторых, не индейская. Там найдена керамика, резьба по дереву, рисунки на скалах. Все человеческие фигурки однотипны: они закругленные, правильных форм, некоторые плоские, одежда закрывает их с головы до пят. Некоторые находятся явно в возбужденном состоянии, другие сидят в креслах, третьи скачут без седла, уздечки и стремян на животных, определить которых так до сих пор и не удалось. Остальные животные видны хорошо — это одногорбые верблюды, гиппопотамы, носороги. Найдены чаши, блюда различных форм, многочисленные курительные трубки, резьба на которых не имеет ничего общего с аппалачской (Аллеганы — часть горной системы Аппалач. — Авт.). Кажется, она сделана металлическим предметом».
Итак, два пункта. Один — «отбытия», другой — «назначения». Один — западное побережье Африки, другой — восточный берег Америки. Сначала нужно убедиться в подлинности обоих сообщений.
«В этой главе при описании большинства того, что нам известно, мы основываемся на повторных расспросах одного за другим о том, что он знает о своей стране, о том, что в ней происходит. Я расспрашивал человека о его стране, потом другого, третьего, чтобы узнать истину. В чем слова их сходились или были близкими, я закреплял. Потом оставлял того человека, которого спрашивал, на некоторое время, давая ему позабыть, что он говорил, а затем повторял ему свой вопрос. Если он колебался, я пускал на ветер его слова. Все это я делал, чтобы удостовериться в истинности». Так работал аль-Омари, арабский ученый XIV века, перу которого принадлежит первый процитированный отрывок.
Второй отрывок взят из уважаемого английского издания — «Джорнел оф Ройял антрополоджикл инститют оф Грейт Бритн энд Айрленд», № 12 за 1883 год. В послесловии к сообщению, которое мы привели, председатель заседания говорит, что научная репутация человека, обнаружившего эту стоянку, не подлежит сомнению.
«Именно из Лиссабона смельчаки отправились в экспедицию, имевшую целью исследование океана и установление его границ. При первом же восточном ветре они вышли в море. Через одиннадцать дней плавания они подошли к морю, волны которого испускали ужасающее зловоние и таили в себе рифы. Опасаясь крушения, они изменили курс и в течение двенадцати дней плыли на юг, пока не достигли Овечьего острова…
Потом плыли еще двенадцать дней на юг и наконец увидели обитаемый и засаженный остров… Войдя в дом, они увидели высоких краснокожих мужчин, длинноволосых и почти безбородых, и женщин поразительной красоты».
Так описывает географ аль-Идриси современный ему поход восьми арабских «аль-магрурин» — искателей приключений. Плывя на запад от Лиссабона, они наткнулись на скопление саргассовых водорослей и повернули на юг.
Все в этом рассказе достоверно, однако некоторые трактовки его фантастичны. Французский исследователь де Гинь утверждает, например, что арабы дошли до Америки. Он основывается преимущественно на цвете кожи местных жителей, упомянутом аль-Идриси. Это единственный аргумент, на который он опирается. Его легко опровергнуть: известно, что арабы средневековья называли людей белой расы краснокожими. Арабские мореходы, которые отправились в плавание в 1124 году (так считает выдающийся немецкий естествоиспытатель А. Гумбольдт), могли повстречать белых людей. Скорее всего они высадились на Канарских островах, где тогда жили гуанчи — представители европеоидной расы. Сомнение вызывает упоминание об Овечьем острове, ведь на запад от Гибралтара такого не было. У Р. Хеннига создалось впечатление, что этот эпизод заимствован из скандинавских саг, где Овечий остров (Фарерские острова) упоминался довольно часто. Другую трактовку можно предложить, если допустить, что овцы — это… козы («ганам» — арабское слово, использованное в рассказе португальцев, означающее «скот», можно понять и как «овца» и как «коза»). Если «ганам» означает «коза», то, значит, арабы побывали на Фуэртевентуре, одном из Канарских островов, «Козьем острове» Плиния.
