В марте того же года произошло еще одно знаменательное событие — император Николай I, обратив впервые внимание на юную Натали, отметил ее любезность и красоту в беседе с Наталией Кирилловной Загряжской, родственницей Гончаровых.
Знал о царских комплиментах и Пушкин. Чему есть подтверждение — его письмо к невесте, где, описывая свой визит к старой кавалерственной даме, фрейлине двух императриц, Пушкин отмечает, что она «повторила мне комплименты государя на ваш счет — и мы расстались очень добрыми друзьями».
Романтический облик Натали Гончаровой, усиленный образами ее героинь в живых картинах, оставил яркий след в душе и памяти поэта.
И вновь его письмо к невесте. Пушкин только что покинул Москву и уже спешит поделиться дорожными впечатлениями с милой Натали: «…За несколько верст до Новгорода я нагнал вашего Всеволожского… Мы закончили путь вместе, подробно обсуждая картины князя Голицына».
Журнал «Московский телеграф» вышел в свет с литографией картины Пьера Нарцисса Герена, где Эней, спасшийся из горящей Трои и волею судеб оказавшийся в Карфагене, повествует царице о своих странствиях. Там же для читателей модного журнала прилагалось «изъяснение картинки»:
«Московские любители изящных искусств припомнят, что в числе живых картин, представленных нынешнею зимою у князя Д. В. Голицына, была и Геренова Дидона. Карфагенскую царицу представляла М. А. Ушакова; Энея и Аскания — князь A.C. Долгорукий и A.C. Ланской; сестру Дидоны — H.H. Гончарова».
В живой картине вместе с юной Наташей участвовал молодой человек Александр Сергеевич Ланской — ему досталась роль сына Энея Аскания. Не правда ли, какое роковое сочетание имени первого мужа Наталии Гончаровой с фамилией ее второго супруга?! Самого же Энея играл князь Долгоруков — тоже Александр Сергеевич!
Будущее подчас, словно позабавясь над смертными, слегка приоткрывает свою завесу, но им не дано распознать тайных знамений.
Ну а живые картины и участие в них первой московской красавицы были тогда поистине у всех на устах.
Сват Толстой
«Итак, я в Москве, — такой печальной и скучной, когда вас там нет. У меня не хватило духу проехать по Никитской», — признавался невесте поэт.
Сколь много значила в жизни Пушкина эта старинная московская улица, названная так по имени находившегося в самом ее начале Никитского женского монастыря.
«Ее высокоблагородию милостивой государыне Наталье Николаевне Гончаровой. В Москве, на Никитской в собственном доме» — так будет адресовать свои послания к невесте Александр Пушкин.
То ли дело быть на местеПо Никитской разъезжать,Об отставке, о невесте,О деревне помышлять.
(Из черновых набросков)
Впервые в дом юной красавицы ввел поэта граф Федор Иванович Толстой в апреле 1829 года. Граф Толстой — личность колоритнейшая. Имел необычное по тем временам прозвище — «Американец». Когда-то за свои дерзости во время первого кругосветного плавания он был ссажен Крузенштерном на один из Алеутских островов, сдружился там с аборигенами (и даже обучил их карточной игре, а себе «на память» сделал многоцветную татуировку!), потом по льдам пешком дошел-таки до русского берега и через всю Россию добрался до Петербурга.
Известный дуэлянт (на его счету одиннадцать загубленных жизней!), он чуть было не стрелялся и с самим Пушкиным. Слава Богу, общие приятели примирили их. Заядлый картежник, авантюрист. Прославился многими чудачествами. Но снискал славу и отчаянного храбреца: отличился в русско-шведской войне, сражался при Бородино, был ранен и представлен к ордену Святого Георгия. Не единожды был разжалован в рядовые за участие в поединках и всякий раз беспримерной храбростью «возвращал» офицерские эполеты.
И как знать, многие из его подвигов, порой преступных, давным-давно бы канули в Лету, если бы не одно (не самое ли важное деяние в его жизни?) — он был сватом Пушкина. Именно через графа Федора Толстого поэт передал предложение руки и сердца Натали Гончаровой.
Ну а сам Александр Сергеевич еще долго будет вспоминать дорогую услугу графа. «Видел я свата нашего Толстого», — сообщит он жене из Москвы, в одном из последних к ней писем.
…Семейства Толстых и Гончаровых связывали давние приятельские отношения. Родная сестра Федора Ивановича графиня Вера Толстая была замужем за Семеном Хлюстиным, богатым помещиком села Троицкого Медынского уезда Калужской губернии — соседа Гончаровых по имению Полотняный Завод.
А весной 1829 года Пушкин будет писать матери невесты Наталии Ивановне Гончаровой:
«…Граф Толстой передал мне ваш ответ: этот ответ не отказ, вы позволяете мне надеяться. Не обвиняйте меня в неблагодарности, если я все еще ропщу, если к чувству счастья примешиваются еще печаль и горечь; мне понятна осторожность и нежная заботливость матери! — Но извините нетерпение сердца больного и опьяненного счастьем. Я сейчас уезжаю и в глубине своей души увожу образ небесного существа, обязанного вам жизнью».
Но той весной в руке Натали поэту было отказано — Наталия Ивановна сослалась на молодость дочери. Правда, отказ был не окончательным — оставалась надежда…
Пушкин уезжает на Кавказ в действующую армию, подвергается смертельному риску, участвует в сражении, совершает полные опасностей путешествия. Целых пять месяцев он разлучен с Натали. И после долгих странствий, в первый же день по возвращении Пушкин спешит на Никитскую, в дом Гончаровых.
Было утро, дети пили чай в столовой, а мать, Наталия Ивановна, еще почивала в постели. Вдруг раздается на крыльце стук, и вслед за ним в столовую, из прихожей, где торопливо раздевается Пушкин, влетает калоша. Первый его вопрос — о Наталии Николаевне, за нею тотчас посылают, но она не смеет выйти без разрешения своей строгой маменьки. А маменька еще не проснулась. Таким остался этот сентябрьский день в памяти Сергея Гончарова — младшего брата Натали.
Осенью того же года Пушкин часто, чуть ли не ежедневно бывает на Пресне, в доме сестер Ушаковых, старшая из которых, Екатерина, ему далеко не безразлична.
Позже приятель поэта Николай Смирнов оставит свои воспоминания о тех днях, и многое станет ясным: «В 1831 году он женился на Гончаровой. Все думали, что Пушкин влюблен в Ушакову; но он ездил, как после сам говорил, всякий день к сей последней, чтоб два раза в день проезжать мимо окон первой».
Сколько же раз приходилось Пушкину проезжать по Никитской и возвращаться мимо гончаровского дома в слабой надежде увидеть мелькнувший в окне тонкий силуэт красавицы!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
