охраны и не выдать себя.
По пути в подвал они два раза спускались по довольно длинным лестницам и несколько раз входили в какие-то двери, возле которых журналист каждый раз видел чьи-то ноги. При этом он старательно косил глаза и кривил рот, на всякий случай, если кому-нибудь из охранников вдруг захочется взглянуть ему в лицо. Наконец, за одной из дверей они остановились.
– Леже! – тут же раздался радостно-взволнованный голос Элен.
Фертран вздрогнул, но, так как Жозефина всё ещё держала его за локоть, сбросить маску идиота не решился, опасаясь, что здесь может быть кто-то ещё.
– Что они с тобой сделали?! – пытаясь заглянуть ему в лицо, тревожно спросила Элен.
– Отпусти его немедленно! – закричала она, повернувшись к Жозефине. – Шлюха!
«Ещё немного и она полезет драться», – озабоченно подумал журналист.
Но тут кибер выпустила его локоть и спокойно сказала:
– Кричать здесь бесполезно. Эти стены были сделаны в своё время с расчётом на то, что здесь будут пытать людей.
Фертран облегчённо вздохнул, выпрямляясь и поводя затёкшими плечами. Улыбнувшись, растерянно глядевшей то на него, то на Жозефину Элен, он огляделся вокруг.
Комната, в которой они находились, не смотря на хорошее освещение и со вкусом подобранную старинную мебель, производила довольно мрачное впечатление. Хотя, присмотревшись внимательно, становилось ясно, что другого ощущения здесь быть и не могло. Ковры на стенах и богатая мебель не только не скрывали, но наоборот оттеняли угрюмую уродливость, выглядывавших местами, каменных стен, со вделанными в них стальными крюками и кольцами со свисающими цепями. Возле камина, чёрной дырой уходившего в стену, стоял лёгкий кофейный столик, на котором в образцовом порядке были разложены почерневшие орудия средневековых пыток. С другой стороны камина, через вделанный в потолок крюк, свисала, покачиваясь, верёвочная петля.
Оглядывая всё это, Фертран невольно передёрнул плечами.
«Жилище какого-то монстра. Бедная Элен! Каково же было ей здесь сидеть?!»
– Сделай инъекцию, – между тем проговорила Жозефина, подавая журналисту ампулу-шприц. – Тебе этого хватит на шесть часов. А нам пора идти.
– Элен, – послушно засучивая рукав, торопливо сказал Фертран. – Жозефина…– тут он взглянул на кибера и, увидев предостерегающий жест, запнувшись продолжил, – … наш друг. Полностью положись на неё. Она наше единственное спасение. Для всех, кроме тебя, я вот такой, – журналист скорчил идиотскую рожу, – Это очень важно. Запомни – я идиот! Поэтому, сразу же начинай требовать, чтобы тебе объяснили, что со мной стало. Будь умницей и делай всё, что тебе скажет Жозефина.
– Да, – целуя на прощание Элен, добавил он, – вот этого, – он показал, как ставит себе инъекцию, – не было. Ты этого не видела. Я вот такой, – он опять скорчил гримасу идиота.
Оставшись один, Фертран обошёл всё помещение, зачем-то заглянул в каминную трубу и, вдруг подумав, что здесь могут быть скрытые, неизвестные даже Жозефине, телекамеры, отошёл подальше от двери и, усевшись в кресло, отвернулся к стене.
Время тянулось мучительно долго. Временами Фертран засыпал, но, тут же, просыпался от боли в затёкшей шее. Прилечь на софу он не решался, боясь быть захваченным врасплох. Наконец, от двери послышался шум. Журналист опустил голову вниз и, готовясь к худшему, весь напрягся, исподлобья поглядывая на дверь. Но в комнату вошла Жозефина, а следом за нем раскрасневшаяся Элен.
Обрадованный Фертран вскочил навстречу, но тут же ухватился за кресло, от резкой боли в голове и головокружении.
– Что с тобой, Леже? – испуганно вскрикнула, подбежавшая к нему Элен.
– Нет, нет, ничего, – успокоил её журналист, уже справившейся со своей слабостью. – Наверное от голода. Ты знаешь, я даже не помню, когда ел в последний раз.
– Ах, жаль я ничего не захватила с собой, – расстроилась Элен. – Этот толстяк закатил мне роскошный ужин, а я, – хихикнула она, – за это чуть не отправила его на тот свет.
– Мы должны спешить, – сказала, стоявшая у дверей Жозефина.
– Возьми это себе, – она протянула, подошедшему Фертрану пистолет Стива. – Я возьму у охранника. Следуйте за мной. Только тихо и ни в коем случае, чтобы не случилось, не кричать!
– Какая у тебя храбрая знакомая, – ревниво шепнула на ухо журналисту Элен, видя, как тот беспрекословно подчиняется распоряжениям.
Фертран заметил, что в этот раз они пошли в противоположную сторону той, с которой подошли в первый раз. За одним из поворотов Жозефина, притронувшись к плечу журналиста, велела подождать. Дальше она пошла одна. На другом конце длинного коридора тускло горела дежурная лампочка, освещая дверь и рядом с ней расхаживающего охранника. Заслышав шаги, он повернулся в их сторону.
– Кто там?! – окликнул он, вытаскивая пистолет.
– Это я, – спокойно ответила Жозефина, приближаясь к нему.
– Как вы здесь очутились, мадмуазель? – в голосе охранника послышалось удивление вперемешку с подозрительностью.
– Бос приказал… – начала Жозефина, но вдруг осекшись, покачнулась и оперлась рукой о стену.
Элен прижалась к плечу Фертрана.
– Вам плохо? – испуганно, спросил охранник.
– Да, – сдавленно ответила Жозефина, приподнимая левую руку, как бы прося о помощи.
– Одну минуту, мадмуазель! – охранник поднырнул под руку Жозефины, помогая ей сохранить равновесие.
В ту же секунду раздался хруст раздавленных костей, от которого у журналиста по спине пробежал озноб, а Элен поднесла руку ко рту, еле сдерживая подступившую к горлу тошноту. Жозефина тут же повернулась к ним и поманила к себе свободной рукой, в которой уже блестел пистолет охранника.
– Или мы, или они, – тихо подбодрил журналист Элен, которая всё никак не могла прийти в себя от пережитого ужаса.
Кибер подошла к двери, всё так же держа охранника за шею, причём ноги его, не касаясь пола, висели в воздухе. Приоткрыв дверь, она прислушалась, затем, выглянув наружу, жестом приказала спутникам следовать за ней.
Ночной сырой воздух обдал потного от волнения журналиста холодом. За спиной раздался стук зубов Элен. Не в силах унять дрожь, она прижала челюсть рукой, виновато глядя на обернувшихся к ней Фертрана и Жозефину.
С этой стороны дома деревья подступали почти к самым стенам.
– Будете ждать меня здесь. За кустами, – тихо сказала Жозефина и, подождав пока беглецы скроются в тени деревьев, снова исчезла вместе с охранником за дверью.
Кибер отсутствовала не менее пятнадцати минут, которые для Фертрана и Элен показались вечностью. Всё это время журналист как мог пытался помочь Элен справиться с дрожью, которая то ли от холода, то ли от волнения никак не оставляла девушку.
Наконец дверь вновь осторожно приоткрылась и из неё показалась Жозефина, с большим тюком подмышкой. Когда она переходила освещённую дорожку, Фертран узнал в тюке связанного синьора Скарелли. На его, сверкнувшей в свете фонаря лысине, были видны следы
