Смирившись, Вениамин расплатился по счету и проводил меня до машины. На прощанье он пожелал поцеловать меня, но я отстранилась и протянула ему руку. Он схватил ее и впился губами в мое запястье. Должна отметить, что там находится весьма чувствительная точка, его прикосновение оказалось весьма приятным. Но я усмирила свои, возникшие было, порывы и, аккуратно высвободив руку, захлопнула дверцу. По пути к дому я улыбалась, вспоминая произведенный на него эффект. Все-таки чертовски приятно хотя бы иногда побывать в роли роковой красотки!
Домашние мои – если можно было их так назвать, – временно поселившиеся в хоромах моей добрейшей тетушки, дружно чаевничали в кухне. Решив не тратить время на переодевание, я присоединилась к ним.
– Евгения… э… Максимовна?! Я убит! – воскликнул Михаил.
Мой облик подействовал на него практически так же, как и на Савельева. Чего нельзя было сказать о Ромашкине. Программист лишь бегло кивнул мне и, с упоением запихнув в рот кусок пирога, влюбленным взором впился в лицо Марии, о чем-то болтавшей с Милой. Тетушка на мгновение отвлеклась, подмигнула мне – мол, она одобряет мой внешний вид, – и налила чай в кружку.
– Я мяты добавила, это полезно! – наставительным тоном порекомендовала она мне.
– Обязательно, – благодарно улыбнулась я, – но все – потом, сейчас мне необходимо перекинуться парой фраз с Михаилом. – И я поманила все еще пребывавшего в остолбенении парня в свою комнату.
– Евгения, вы прекрасны! – начал было он, но я бесцеремонно перебила его:
– Знаю, но сейчас речь не об этом! Дуй по адресу Савельева, займись наблюдением. В этой сумке, – я указала на черный кейс, – все необходимое оборудование, чтобы записать телефонные и прочие переговоры, происходящие в квартире. Если, конечно, он не избавился от «жучков»…
Прочими инструкциями я снабдила его уже на ходу. Было видно, что Михаилу неохота покидать меня, видимо, мой образ смутил его воображение. Но отвлекаться от расследования не полагается никому, поэтому я закончила свою речь жестким тоном:
– Преступник торопится, если ты не уверен, что способен мне помочь, я попрошу замену у Зоркова!
Фраза произвела должный эффект: услышав фамилию начальника службы безопасности холдинга, Михаил вздрогнул, несколько раз мотнул головой, и, когда он заговорил, голос его уже не дрожал, а показал, что мои слова его обидели.
– Все сделаю в лучшем виде, можете во мне не сомневаться! – и он быстро вышел, не обернувшись.
«Так-то лучше, – со вздохом подумала я. – Не хватало мне еще этих щенячьих взоров при исполнении… Подуется и перестанет, ему впору на нимфеток вроде Марии заглядываться, а не на таких матерых львиц, к коим я себя по праву отношу».
Да, что тут скрывать – восхищение Вениамина вызвало в моей душе некий отклик, в то время как реакция Михаила, которого я воспринимала лишь как младшего товарища и своего ученика, была, в моем понимании, неуместной. Во-первых, мы оба, что называется, на работе. Во-вторых, он моложе, по всем позициям мне проигрывает, а я интересуюсь только лидерами… Савельева, к слову, тоже сложно отнести к этой категории, уж слишком быстро он растаял под моими взглядами. Я все же предпочитала, чтобы в отношениях со мной мужчины «держали» интригу и долго казались неприступными. Поэтому я уже вполне успокоилась и быстро прогнала зародившееся было в душе волнение, возникшее после нашего свидания с Вениамином. Разум мой очистился от ненужных помыслов, я горела единственным желанием – найти и наказать обидчиков вверенного под мою защиту Ромашкина. И я не дрогну, если в итоге улики приведут меня к Вениамину! Успокоившись на этот счет, я, наконец, сменила платье на удобный домашний костюм и вернулась в кухню.
Наши юные гости скрылись в комнате Ромашкина. Тетушка загружала посудомоечную машину, при этом выглядела она очень довольной. Я заметила, что взгляд родственницы, словно бы следуя за мыслями, блуждает где-то далеко.
– Ну что, помирились наши голубки? – спросила я.
– Да, и это прекрасно! – воскликнула тетушка, бросила свое занятие, уселась напротив меня в кресло и подперла ладонью щеку. – Какие все-таки они смешные, как два теленка неуклюжих! Ты уж постарайся их не пугать, Женечка…
– То есть?! – опешила я. – А при чем здесь я?
– Ну, они только что помирились…
– Благодаря мне, смею напомнить, – вставила я.
– Да, разумеется, и ты – молодец…
– Одному теленку я – практически мамка: несколько раз в день даю ему возможность пожить подольше, а второму, точнее, второй – старший мудрый товарищ! Я не люблю, когда мои заслуги принижают, в конце концов, имею я право хоть немного погордиться собственными успехами!
– Ой, Женечка, все ты верно говоришь, но я не о том! – испуганно произнесла тетушка.
– А о чем?
– Ну… – замялась она.
– Не мямли, говори, как есть!
– Ты очень резкая, пугаешь все время их этими убийствами и нападениями, а они же еще совсем дети… Вот если бы были у тебя свои ангелочки, ты бы поняла, о чем я говорю… – Моя милейшая родственница со свойственным ей мастерством перевела тему разговора в излюбленное русло. Не дав мне вставить и слова, она, закатив глаза, затараторила: – Пойми, родная, все эти стрелялки, погони и драки – это не жизнь, а так – временный этап! Главное – в детях, в них – наше продолжение. Поверь мне, я сейчас очень жалею, что пожертвовала на алтарь карьеры свое личное счастье… И нет у меня поэтому ни детей, ни, разумеется, внуков! Остановись, Женя, оглянись и, если есть рядом с тобой кто-то, добивающийся твоей благосклонности, – стань помягче, присмотрись к нему, может быть – это Он, тот самый, единственный…
Признаюсь, у меня даже зубы свело от этих назойливых пожеланий личного счастья. С трудом дождавшись окончания тирады, я, как только она замолчала, чтобы перевести дух, немедленно вставила:
– Есть один товарищ, лишившийся сна от моей красоты неземной…
– Вот, это же прекрасно, и что, ты дашь ему шанс?! – Она даже не спросила, скорее, попыталась заставить меня принять ее слова, как рекомендацию к действиям.
– Обязательно, только сперва все выясню: если это не он с регулярной периодичностью устраивает покушения на Василия, я сразу же дам ему шанс! – Моя фраза возымела должный эффект.
– Вот! Вот именно об этом я и говорю! – всплеснула тетя руками. – Ты же все сводишь к убийствам и к своей работе, не думаешь больше ни о чем! В общем, так, Евгения: с этого дня знай, что от меня ты больше ни слова о твоей личной жизни не услышишь! Поступай, как знаешь, видимо, мои слова до тебя не доходят! – и она с оскорбленным видом повернулась к посудомоечной машине.
Я, конечно, немного устыдилась собственной строптивости. В конце концов, мне ничего не стоило подыграть родственнице и промямлить что-нибудь утвердительное на тему потенциальных «наследников». Но такой уж я человек – врать не умею и не люблю… Разве что в интересах работы. Права моя тетушка: все мои помыслы заняты профессиональными обязанностями. Но я, признаться, не хотела ничего менять, по крайней мере, пока что.
Я подошла к своей доброй тете Миле, обняла ее, почувствовав, как она сперва вся напряглась, а потом обмякла. Тетушка смахнула слезинку с щеки, повернулась ко мне и прошептала в своей обычной доброй манере:
– Ладно, прости меня, наверное, я лезу не в свое дело… Но мне просто так хочется внучат маленьких, чтобы я их кормила пирожками, ведь все детки любят выпечку…
– Давно тебе говорю: открой свое кафе и пеки хоть для всех детей города с утра до ночи! – усмехнулась я.
– Ладно, еще годик подожду и, если ты никого для меня не родишь, открою кондитерскую, – улыбнулась она.
– Так, ты же собиралась больше не поднимать тему моих потомков?! – грозно нахмурилась я.
– Ты же понимаешь, я и дня не продержусь, чтобы не позанудствовать по данному поводу, – подмигнула она мне.
– Ладно уж, что с тобой делать!
– Да, и все-таки, будь помягче с Машей и Васенькой…
– Обещаю…
Это перемирие выглядело странным, так как мы, в общем-то, и не ссорились, но я знала, что тетушка всю ночь будет перебирать каждое сказанное слово, анализировать, поэтому просто не могла позволить ей заснуть в таком рассерженном состоянии.
Пожелав друг другу спокойной ночи, мы разошлись по комнатам. Мне не терпелось проверить почту, ведь я еще вчера отправила запрос одному моему товарищу по учебе, Борису, запрос на распечатку телефонных разговоров Савельева. Заветный ответ уже поджидал меня в папке входящей корреспонденции.
Судя по всему, Вениамин вел беседы в основном по работе, по крайней мере, в списке его контактов были перечислены представители различных организаций, работающих в сфере информационных технологий. Часто он, видимо, будучи любящим сыном и братом, созванивался с мамой и сестрой. С некоторым разочарованием я задумчиво отвела взор от монитора. С Михаилом, как бы мне того ни хотелось, связываться в данную минуту было опасно – я бы выдала его. Сделав расслабляющую гимнастику, я легла и уснула.
