— Не смейте обижать мистера Гроша, сэр! — раздался у него за спиной звенящий от напряжения голос.
Грош бросил взгляд мимо Мокриста в сумрак и сказал:
— Все в порядке, Стэнли, не волнуйся, мы ведь не хотим этих твоих Маленьких Моментов, верно? — Мокристу он прошептал — Лучше поставьте меня на пол, сэр, аккуратно…
С преувеличенной осторожностью Мокрист так и поступил, а потом обернулся.
Мальчишка стоял позади него с остекленевшим взглядом и занесенным для удара чайником в руке. Тяжелым чайником.
— Не обижайте мистера Гроша, сэр! — хрипло повторил он.
Мокрист вынул из лацкана булавку.
— И не собирался, Стэнли. Кстати, вот это разве не настоящий Средний Клэйфевер?
Стэнли уронил чайник, внезапно потеряв всякий интерес ко всему на свете, кроме блестящего кусочка серебристой стали в пальцах Мокриста. Одной рукой он уже вынимал из кармана увеличительное стекло.
— Посмотрим, посмотрим — бормотал он задумчивым голосом — О, да. Ха. Нет, извините. В данном случае легко ошибиться. Взгляните на отметины на плечике, вот здесь. Видите? И головка не намотана. Это машинное производство. Возможно, на фабрике Счастливых братьев. Небольшая партия, похоже. Хотя их клейма нет. Видимо, это работа талантливого подмастерья. Стоит недорого, опасаюсь, если только вы не найдете коллекционера, который специализируется на редких сериях именно этой фабрики.
— Я, э, пойду чашечку чая сделаю, а? — спросил Грош, подбирая катавшийся по полу чайник. — И снова скажу: хорошая работа, мистер Губвиг. Э… Старший Почтальон Грош, да?
— Стэнли, иди с, да, Старшим Почтальоном на испытательном сроке Грошем — сказал Мокрист так мягко, как только смог.
Он поднял взгляд и резко добавил:
— Хочу потолковать наедине с мистером Помпой.
Стэнли оглянулся и увидел голема, который стоял прямо у него за спиной. Просто потрясающе, как тихо он мог двигаться, когда хотел; голем пересек зал как тень, и теперь стоял с занесенным как молот богов кулаком.
— О, а я и не заметил вас, мистер Помпа — радостно сказал Стэнли — А почему у вас рука поднята?
Дыры глазниц на лице голема обратились к мальчику и омыли его кроваво-красным сиянием.
— Я… Хотел Задать Почтмейстеру Вопрос — медленно сказал голем.
— О, ну ладно — легко согласился Стэнли, как будто и не собирался шарахнуть Мокриста по голове всего минуту назад — Хотите вашу булавку обратно, мистер Губвиг? — добавил он, и когда Мокрист отрицательно махнул рукой, добавил — Хорошо, я отправлю ее на благотворительный булавочный аукцион в следующем месяце.
Когда за ними захлопнулась дверь, Мокрист поглядел в безразличное лицо голема.
— Вы солгали ему. Вам разрешается лгать, мистер Помпа? — спросил он — И, кстати, можете уже опустить руку.
— Меня Проинструктировали Насчет Социально Приемлемой Неправды, Да.
— Вы чуть не вышибли ему мозги!
— Я Очень Старался Не Сделать Этого — прогрохотал голем — Тем Не Менее, Я Не Мог Позволить Вам Понести Недозволенный Ущерб. Чайник Был Весьма Тяжел.
— Ты не должен был так поступать, ты, идиот! — прокричал Мокрист, взявший на заметку слово "недозволенный".
— Мне Надо Было Позволить Ему Убить Вас? — удивился голем — Это Была Бы Не Его Вина. У Него С Головой Не В Порядке.
— Стало бы еще больше не в порядке, если бы ты шарахнул по ней! Послушай, я же разобрался с этим!
— Да — сказал мистер Помпа — У Вас Талант. Очень Жаль, Что Вы Употребляли Его Во Зло.
— Ты вообще понимаешь, о чем я говорю? — взорвался Мокрист — ты не можешь разгуливать здесь и убивать людей!
— Почему Нет? Вы Же Убиваете? — голем, наконец, опустил руку.
— Что? — возмутился Мокрист — Я никого не убивал! Кто тебе сказал такое?
— Я Сам Вычислил. Вы Убили Два Точка Три Три Восемь Людей — спокойно заявил голем.
— Да я никогда никого и пальцем не тронул за всю мою жизнь, мистер Помпа. Может я и… все то, о чем вы знаете, но я не убийца! Я даже и меч-то ни разу не вытащил из ножен!
— Нет, Не Вытащили. Но Вы Крали, Растрачивали, Мошенничали и Жульничали Без Разбора, Мистер Губфиг. Вы Разоряли Бизенсменов И Уничтожали Рабочие Места. Когда Банкротится Банк, Голодают Не Банкиры. Ваши Действия Отнимали Средства У Тех, У Кого Их И Так Было Слишком Мало. Тысячей Способов Вы Ускоряли Смерть Многих. Вы Не Знаете Их. Вы Не Видели Их Страданий. Но Вы Лишили Их Одежд И Вырвали Хлеб У Них Изо Рта. Для Забавы, Мистер Губфиг. Просто Для Забавы. Ради Спортивного Интереса.
У Мокриста отпала челюсть. Потом он открыл рот. Потом закрыл снова. Трудно придумать остроумный ответ как раз тогда, когда он так нужен.
— Ты не более чем ходячий цветочный горшок, Помпа 19 — наконец нашелся он — где ты этого нахватался?
— Я Читал Ваше Дело, Мистер Губфиг. Перекачка Воды Научила Меня Мыслить Рационально. Вы Крали У Всех, Потому Что Вы Были Умны, А Они Глупы.
— Эй, постой, это они думали, что обманывают меня!
— Вы Устроили Им Ловушку, Мистер Губфиг — возразил мистер Помпа.
Мокрист собрался было многозначительно толкнуть голема под ребра, но вовремя одумался. Так можно и палец сломать.
— Ну что же, подумай об этом — сказал он — Я за все расплатился. Меня чуть не повесили, черт возьми!
— Да. Но Даже Сейчас Вы продолжаете Думать О Бегстве, Или О Том, Как Обернуть Ситуацию Себе На Пользу. Как Говорится, Черного Кобеля Не Отмоешь Добела.
— Но ты должен подчиняться моим приказам, да?
— Да.
— Тогда отверни свою чертову башку!
На секнду красные глаза мигнули. А потом голем заговорил голосом лорда Ветинари.
— Ах, Губвиг. Вы так ничего и не поняли. Мистеру Помпе нельзя приказать самоуничтожиться. Я предполагал, что вы, наконец, додумаетесь до этого. Если еще раз повторите этот приказ, будут предприняты карательные действия.
Голем снова мигнул.
— Как ты… — начал Мокрист.
— Я Отлично Запоминаю Устные Инструкции — сказал голем своим обычным грохочущим голосом — Догадываюсь, Что Лорд Ветинари, Знакомый С Вашим Образом Мыслей, Записал Это Сообщение Чтобы…
— Я имею в виду голос!
— Отлично Запоминаю, Мистер Губфиг — повторил Помпа — Я Могу Говорить Любым Человеческим Голосом.
— Правда? Как мило. — Мокрист уставился на мистера Помпу. Лицо голема было неподвижно. На нем был нос, или что-то вроде, хотя на самом деле всего лишь кусок глины. Рот двигался, когда он говорил, лишь боги знают, как глина могла быть столь гибкой… наверное, только они и знают. Глаза никогда не зкарывались, иногда только горели менее ярко.
— Ты можешь читать мои мысли? — спросил он.
— Нет, Только Делаю Выводы Из Вашего Поведения В Прошлом.
— Ну… — Мокрист, вопреки обыкновению, не мог найти нужных слов. Он уставился в неподвижное лицо, которое, тем не менее, умудрялось выражать неодобрение. Он привык к злобным, возмущенным или ненавидящим взглядам. Это была часть его работы. Но что такое голем? Просто… грязь. Обожженная земля. Когда люди смотрят на тебя, как на грязь под ногами, это одно дело, но странно было, когда так смотрела сама грязь.
— …не надо — сбивчиво закончил он — иди лучше… поработай. Да! Иди! Это как раз для тебя! Это твое предназначение!
Ее называли счастливой семафорной башней, Башню номер 181. Она была расположена достаточно близко к Бонку, чтобы человек мог сходить принять ванну и хорошенько выспаться в свой выходной, и, поскольку это был Убервальд, сообщений здесь было немного, и — это важно — она стояла в горах, поэтому начальники редко забредали сюда. В старые добрые деньки в прошлом году, когда Мертвый Час наступал каждую ночь, она была Счастливой башней, потому что у башен выше и ниже по линии Час наступал в тоже время, поэтому в башне оказывалась лишняя пара рук для технического обслуживания [58]. Теперь в Башне 181 техническое обслуживание приходилось делать на ходу, или не делать вовсе, как и во всех других, но она все еще оставалась совсем неплохим местом, где мог бы служить человек.
Ну, в основном человек. Там, на равнинах, часто шутили, что в 181-й служат вампиры и оборотни. На самом деле, как во многих других, там работали подростки, почти дети.
Каждый знал, как это происходит. Хотя новый менеджмент, может, и не знал, а если бы и знал, то не сделал бы ничего для изменения ситуации, кроме того, чтобы старательно позабыть свои знания. Потому что детям можно не платить.
Молодые — в основном — люди в башнях добросовестно трудились в любую погоду за минимальную плату. Они были по натуре одиночки, мечтатели, беглецы от закона или просто от всего человечества. Для них было характерно особое безумие семафорщиков; они говорили, что треск семафорных заслонок отдается у тебя в голове, и мозги начинают работать с ним в унисон, так что рано или поздно ты начинаешь читать приходящие и уходящие сообщения просто по этому звуку. Они сидели в своих каморках операторов в башнях и пили чай из странных жестяных кружек с очень широким дном, чтобы не падали, когда порывы ветра ударяют в башню. А в увольнительной они пили алкоголь из всего подряд. И общались на собственном языке, который для всех прочих звучал как тарабарщина — об осликах и неосликах, системном оверхеде и пакетном пространстве, как отстукивать и оттаптывать, о 181 (это хорошо) или о флоке (это плохо) или о тотальном флоке (очень плохо), и входящем коде, свинокоде и жакарде…
