держала в себе, и только выдала правду, от которой я просто охерел.
Даже рад, что Мила… взбрыкнула? Показала, как ей это все неприятно?
Прозреваю от своих мыслей. Не думал, что именно так отношусь к этому всему.
Прохожу на кухню. Ослабляю галстук, снимаю. Расстегиваю пару пуговиц на рубашке. Достаю коньяк и наливаю себе. Одним глотком осушаю.
Она мне не изменяет. Это сто процентов. Но не хочу, чтобы она даже мысли допустила, что у нее может появиться другой мужчина.
Я — ее муж.
— Артем, — шепчет Мила от двери в кухню, и я резко поворачиваюсь.
Выглядит расстроенной. И, кажется, что плакала. Закусывает губу и проходит к столу.
Молча наблюдаю за ней.
— Артем, я по поводу договора, — начинает она расстроено.
— А что договор? — с напускным равнодушием спрашиваю.
— Там есть пункт по поводу квартиры моей мамы…
— Да, — киваю.
— Папа проиграл квартиру, — шепчет она, — и моим маме и бабушке надо в течение недели освободить ее…
— Свою долю проиграл. Да, ты говорила…
— Нет, не только свою! — опять закусывает губу, чтобы, видимо, не расплакаться. — Он проиграл всю квартиру! Выкрал у мамы документы, подсунул бумагу, когда она болела, на подпись и… все…
— Стоп, — останавливаю я ее. — Твой отец спустил всю квартиру?
Дааа, вот это тесть пошел в отрыв!
— Да, — шепчет моя жена.
И выглядит сейчас такой беззащитной. В два шага преодолеваю расстояние между нами и притягиваю ее к себе. Упирается ладошками мне в грудь.
— Артем, я… — опять кусает губу.
— Тшш, — кладу палец на ее губы, — я обещал, значит, все решу. Понятно?
Кивает, и одна слеза скатывается по ее щеке. Она тут же ее стирает. Потом вторая… Мила опять вытирает.
Кладу ладонь на ее скулу и провожу пальцами по щеке, вытирая еще одну слезу.
— Ну чего ты плачешь? — мягко спрашиваю, рассматривая ее красивое лицо.
Вижу, что пытается взять себя в руки, и шепчет:
— Ничего. Просто… как он мог?
И всхлипывает.
— Извини, я пойду, — шепчет сквозь слезы и дергается в моих руках, чтобы уйти.
Не отпускаю ее, а прижимаю к себе.
— Поплачь. Станет легче.
С каких пор я стал психологом? Да не с каких. Просто не хочу ее отпускать. Не хочу, чтобы она опять рыдала в подушку в этот раз из-за идиота-отца, который такое наворотил.
Да и идиот-муж недалеко ушел. Мрачно усмехаюсь своим мыслям.
Мила не сопротивляется. Утыкается лицом в мою грудь и всхлипывает. Мягко глажу ее по спине и волосам.
— Все будет хорошо, малыш, — шепчу я ей в макушку. — Я разберусь.
— Спасибо, — шепчет сквозь всхлипывания.
Чуть не рычу. Хочу все вернуть. Хотя она мне нравится такая, какая сейчас есть.
Просто хочу ее вернуть. Ее любовь.
Мобильный Милы начинает звонить. Она отстраняется и достает его из кармана.
В этот момент вспоминаю, что она сегодня была с каким-то мужиком. Неужели это он?
Напрягаюсь и слежу за ней цепким взглядом. Никогда не считал себя ревнивцем. Мне кажется, что никогда и не ревновал. Но сейчас меня даже бесит тот факт, что я ревную.
— Мама, что случилось? — напряженно спрашивает Мила.
Потом ее глаза округляются от ужаса.
— В смысле, вас выгнали? Кто? Мамочка…
31
Милана
Мой муж забирает у меня трубку, пару секунд слушает сбивчивую речь моей мамы и строго говорит:
— Так, успокойтесь. Сейчас мой водитель за вами приедет и заберет вас. Завтра буду все решать.
Отключается и набирает еще какой-то номер. Через несколько секунд уже даёт распоряжения своему водителю, чтобы съездил и забрал моих маму и бабушку, а после этого отвёз их в наш загородный дом.
Только сейчас понимаю, что так и стою в его объятиях. Дергаюсь, чтобы отстраниться от него, но его сильная рука удерживает меня.
Отключается и смотрит на меня таким взглядом, что по спине бегут мурашки. Ну что это за странные, предательские реакции моего тела?
Хмурюсь и опять пытаюсь отстраниться. Не отпускает. Смотрит серьезно, как будто пытается прочитать мои мысли.
— Спасибо за твою помощь, — глухо говорю я, — но отпусти меня… пожалуйста…
Отпускает и стискивает челюсти, играет желваками.
— Прости, — внезапно говорит, смотря на меня мрачным взглядом.
Даже опешиваю и замираю в удивлении. А если честно, даже кажется, что мне это послышалось. Он никогда не просит прощение…
— Простить? За что? — на всякий случай уточняю.
По сути, я и правда не знаю, за что он извиняется.
— За то, что был идиотом.
Замираю от этих слов и просто таращусь на него.
— Идиотом? — переспрашиваю, чуть не заикаясь.
— Идиотом, — мрачно, серьезно кивает, — который пошел налево. Если бы можно было все исправить, я бы исправил.
Закусываю губу, чтобы не заплакать. Как это больно.
Я злилась на него, что он даже не извинился, но сейчас слушаю все это, и мне больно.
Больно от того, что ничего не будет, как прежде. Доверие потеряно. Я уже не смогу относиться к своему мужу, как раньше…
— Артем, — шепчу, боясь, что заплачу, — я не могу… Между нами договор и… и всё…
Разворачиваюсь и ухожу, потому что слезы уже наворачиваются на глазах.
Захожу в комнату и сижу пару минут на кровати, пытаясь заставить себя успокоиться. Ну зачем он поднял эту тему?
Он никогда не извиняется. Всегда считает, что он прав. А тут извинения?
Встаю, подхожу к шкафу и складываю в сумку некоторые вещи. Выхожу из комнаты и нахожу мужа на кухне со стопкой коньяка в руке. Одним махом опрокидывает в себя рюмку и кидает на меня вопросительный взгляд.
— Я поеду в загородный дом, — тихо говорю. — Не хочу оставлять маму и бабушку в таком состоянии. Им сейчас наверно очень плохо…
Пару секунд сверлит меня мрачным взглядом, а потом медленно кивает:
— Хорошо, поедем.
— Поедем? — удивленно замираю. — В смысле, вместе?
— Да.
— Но…
— Есть возражения? — смотрит серьезно и приподнимает бровь.
— Нет, — сдаюсь я.
Ведь если он решил, то как будто я могу ему запретить…
— Кстати, о договоре, — внезапно говорит он. Берет со столешницы бумаги и подталкивает по столу мне. — Твой экземпляр.
Забираю бумаги и выхожу из кухни. Позже обязательно изучу все детально.
Через час мы уже входим в наш загородный дом. Нас встречает Светлана, наша домработница.
— Где мои мама и бабушка? — тут же спрашиваю у нее.
— В гостиной, — сообщает она. — Накрывать на стол?
— Да, — киваю и тут же бегу к моим родным.
Мама стоит у окна, бабушка сидит на диване.
— Мамочка, бабуля, как вы? — тут же кидаюсь к ним.
— Добрый вечер, — слышу за спиной серьезный голос моего мужа.
Мама чуть не плачет. Вообще она всегда боец, но тут почему-то сдала. Бабушка
