Она подходила в танце все ближе к нему, умышленно стараясь приблизиться на расстояние вытянутой руки. Хотя ее нос и рот были прикрыты вуалью, в ее влажных черных глазах и ритмичном покачивании бедер несомненно чувствовалось приглашение.
Ее дерзость напомнила ему, что здесь слово мужчины буквально являлось законом. А женщины воспринимались как красивые игрушки, которыми можно поиграть, а потом бросить, если внимание мужчины привлечет что-то более соблазнительное.
К сожалению, это «что-то более соблазнительное» появилось на пороге комнаты как раз в тот момент, когда танцовщица взъерошила одной рукой его волосы и наклонилась так, что ее прикрытые вуалью губы оказались совсем близко от его губ.
Флейта издала пронзительный звук, барабанная дробь завершилась оглушительным крещендо, потом наступила тишина, позволившая нежному голосу Кларинды прозвучать, словно колокольчик, через всю комнату:
— Капитан Берк! Я так рада, что вы в полной мере пользуетесь любезным гостеприимством султана!
Глава 6
Кларинда, стоявшая на пороге комнаты, выглядела совсем не как пленница, а скорее как молодая королева, несомненно, способная управлять если не королевством, то сердцем каждого из мужчин, присутствовавших в комнате. На ней были надеты узкий лиф, отделанный блестящими бусинками, и летящие юбки ярких — изумрудного и сапфирового — цветов. Ее одежды были значительно скромнее, чем кусочки шелковой ткани, которые носили танцовщицы, однако иллюзия закрытости делала их хозяйку еще более загадочной.
Ее волосы свободно струились по плечам, а единственным украшением был ободок из чеканного золота на лбу. Изумруд в форме слезинки чуть темнее, чем ее глаза, уютно устроился между нежными бугорками грудей. Он был подвешен на золотой цепочке толщиной с мизинец. Сама кожа Кларинды словно светилась изнутри, как будто над ней потрудились множество массажистов, единственной целью которых было довести до совершенства ее красоту. Эш ясно представил себе, как его собственные руки скользят по атласной коже, втирая мирру или масло сандалового дерева в каждый соблазнительный дюйм ее тела.
Он немного переместился на подушке, благодарный Фаруку за то, что тот переодел его и Люка в национальную одежду. Если бы на нем были надеты узкие брюки для верховой езды, в которых он приехал, было бы невозможно скрыть тот факт, что Кларинда возбуждает его так сильно, как не могла надеяться возбудить ни одна из этих безымянных танцовщиц.
Почувствовав резкую смену направления его внимания, танцовщица, которая уже была готова усесться в танце на его колени, выпрямилась с явным возмущением.
Похоже, Эш вызвал неодобрение не только этой женщины. Несмотря на милую улыбку Кларинды, в ее глазах появился тот самый убийственный блеск, который Эш сразу же узнал.
— Надеюсь, джентльмены простят меня. Я совсем не имела намерения прерывать ваше наслаждение до того, как оно достигло, — тут она невинно взмахнула ресницами в сторону Эша, — своей кульминационной точки.
Фарук похлопал по украшенной кистями подушке рядом с собой, улыбнувшись ей с таким обожанием, что было ясно: он готов исполнить любое ее желание. И даже преподнесет голову Эша на подносе, если она этого потребует.
— Таким восхитительным губкам, как твои, нет нужды в чем-то извиняться, моя малышка. Тем более что мое сердце стремится воздать должное блеску твоей красоты.
Эш едва удержался, чтобы не закатить глаза.
Фарук хлопнул в ладоши, жестом приказав уйти и музыкантам, и танцовщицам. Они молча вышли из комнаты, заставив раздосадованного Люка искать утешения в следующем бокале вина.
Когда Кларинда пересекала комнату, направляясь к Фаруку, Эш чуть было не поднялся на ноги, но вовремя вспомнил, что здесь такие правила приличия на женщин не распространяются. Он был вынужден ограничиться кивком, на который она не обратила никакого внимания.
Она опустилась на подушку рядом с Фаруком и подогнула под себя стройные ножки, словно грациозная кошечка. Только тогда Эш заметил толстое кольцо из жемчужин, надетое на стройную щиколотку. Это был, несомненно, еще один бесценный подарок султана, но он явно показывал, что это его собственность. С тем же успехом Фарук мог надеть ошейник на ее шею и приковать к себе чугунной цепью.
Эш воткнул нож с ручкой из слоновой кости в кусочек груши, плавающей в меду, и поднес его к губам. Он изо всех сил старался не думать о том, что Кларинда была вынуждена спать в постели Фарука. Если бы он подумал об этом, то, наверное, сделав выпад над стоявшим между ними блюдом с виноградом, вонзил бы нож в горло султана.
— Итак, Берк, — сказал Фарук, одной рукой беря спелый плод инжира, а другой рассеянно поглаживая Кларинду по затылку, — ты преодолел огромное расстояние, прежде чем пристать к нашим берегам. Возможно, тебе пора рассказать всем нам, что привело тебя в наши края.
Прежде чем Эш ответил, Кларинда взяла крупную виноградину и с озорным блеском в глазах сунула себе в рот.
— Вам следует позаботиться об охране ваших сокровищ, ваше величество. Насколько я слышала, капитан Берк — отъявленный вор.
Эш, прищурив глаза, взглянул на нее, не сразу сообразив, что она умышленно бросает на них тень подозрения. Однако потом понял, что если Фарук поверит, будто они намереваются поживиться серебром и золотом, то, возможно, не заподозрит, что они прибыли за сокровищем совсем другого рода.
Умница.
— Не буду отрицать, что интересуюсь антиквариатом, — признался он.
— Антиквариатом, принадлежащим кому-нибудь другому, — добавила Кларинда.
Он снова не понял, то ли она все-таки хочет помочь ему, то ли желает, чтобы стражники выволокли его из комнаты и бросили в тюрьму.
— Раньше меня нанимали для оказания помощи в… приобретении кое-каких ценных предметов, — сказал Эш.
Фарук уперся локтем в колено и наклонился вперед. Он, кажется, был искренне заинтригован.
— О каких предметах идет речь?
Эш пожал плечами:
— Предметы материальной культуры. Древние идолы. Редкие драгоценные камни. Когда я услышал, что этот регион богат подобными предметами, я подумал, что было бы неплохо попытать удачу.
— Как подсказывает опыт, — сказал Фарук, — сокровище стоит столько, сколько за него готов заплатить человек.
— Именно так, — согласился Эш. — Поэтому я тщательно выбираю дела, за которые берусь. Если человек слишком жаден, цена для него, возможно, будет значительно превышать выручку, которую он надеется за него получить. — Сам того не желая, Эш позволил своему взгляду ненадолго задержаться на Кларинде. — Только в крайне редких случаях попадается действительно бесценная вещь.
