Ага, понятно…
Кряхтение стариковское прекращается — уселся, значит, а голову мне на плечо склонил.
— Хорошо устроился, — намекаю, чтобы отодвинулся.
А он мне так, со смешком и довольный собой и жизнью:
— Спасибо, — и еще и руку под мою просовывает.
Тоже мне, подкидыш нашелся.
— Задания все сделал?
— Неа, — и еще радостней, чем до этого.
— А что тогда по парку разгуливаешь?
Пытается отмолчаться, но его сдает водитель:
— У Егора через двадцать минут как раз занятие по польскому.
— Прогуляю, — спохватывается он.
— Я тебе прогуляю! — угрожаю я.
— Да я все равно язык лучше этого профессора знаю!
— Попрактикуешься лишний раз.
— Лишний! — хватается за слова. — Лишний, правильно!
— Нет, — признаюсь, — это я ошиблась. Не всем языки как тебе даются. Не лишний, а запасной.
Открыв глаза, замечаю довольную рожицу. Как же, похвалили и вроде бы ненароком. Вот и умный, и не по-детски взрослый, а все равно ребенок. И нравится мне гораздо больше таким, чем когда включает невольно «старость».
Мы медленно идем по дорожке к дому, водитель отстает, чтобы могли говорить вольно. Конечно, все уже знает, в курсе сегодняшнего конфликта. Несколько дней замужем, живу в охраняемом замке, а такое ощущение, что на виду в зоопарке.
— Этих рисунков нет в столе, я заглядывал, — делится приключениями мальчик.
— Знаю.
— Наверное, — чешет задумчиво макушку, — он приказал их сжечь?
— Наверное, кто-то начитался романтики?
Невероятно, но он смущается, правда, всего на секунду. И вот снова важно вышагивает, бросая высокомерные взгляды на старичков с песиками. То ли дает себе зарок, что никогда не заведет такого мелкого четвероногого приятеля, то ли что никогда не постареет.
— Если у твоего брата еще есть в шкафу скелеты, давай уж одним махом, — предлагаю.
— Ага, мне и за это влетит! — тараторит возмущенно, словно это я его заставила лазить по чужим шкафчикам.
Мысленно, как и в разговоре с Яром, вскрываю двойное дно. Значит, скелеты есть. Ну что ж, у короля оказалось приданое…
По возвращении первым делом заглядываю в гардеробную — все вещи на месте. Странно. Чем же Егор занимал себя, когда я ушла? На лавку подсел где-то через полчаса, а до этого? Не верю, что корпел паинькой за уроками. В ванной тоже все мои баночки на месте, зубная щетка жива, но я на всякий случай принюхиваюсь к ней. Как будто из стаканчика не отлучалась.
Хм, думаю, думаю…
В раздумьях кручу в руках свой телефон, на автомате просматриваю, кто звонил и натыкаюсь на список исходящих вызовов: мама, бабуля, отец.
Твою ж!..
Вдох-выдох, вдох-выдох…
Первой набираю бабулю — она у меня более современных взглядов и даже если мальчишка вел себя как подонок, сумеет поставить его на место.
— Бабуля, — спрашиваю после заверений, как рада ее слышать и все такое, — а тебе что, Егор звонил?
— Звонил, — хихикает, как девчонка. — Смешной такой, очень серьезный.
— А что он хотел?
— Сказал, что у него никогда не было бабушки и мечтает со мной познакомиться. Приглашал в гости. — Смеется. — Так что жди, внученька, я тоже на правнука посмотреть хочу. Твоего-то могу и не дождаться, а здесь приемный, но зато уже почти взрослый.
— А… больше ничего не говорил?
— Сказал, что забронирует билеты и пришлет машину, чтобы встретить на жд вокзале. Я вот уже и вещи пересматриваю, какие взять. А ты что же, против?
— Да нет, — отмазываюсь, а сама прикидываю, что скажет Яр, если мои родственники нагрянут. Они простые, не голубых кровей и не условно-зеленых, как некоторые. Хотя, может, волнуюсь зря? Может, он только бабулю зазвал? — А маме, не знаешь, зачем он звонил?
— Как это не знаю? — обижается бабуля. — За тем же! Сказал, что подолгу не видит своих родителей, и хочет познакомиться с твоими. Ну а про билеты и машину я уже тебе рассказывала. Не склеротик — вспомнишь.
Хорошо, что рядом чудом оказывается кресло, в которое я падаю.
— Бабуль… — прочищаю горло, — а они… тоже… вещи перебирают?
— Да не-ет, не волнуйся. Они уже их собрали, — добивает меня бабушка.
Я быстренько с ней прощаюсь, целую воздух перед трубкой и спешу вниз на поиски того, кого лично, своими руками и прямо сейчас…
Заметив мальчишку в гостиной, кривящего нос напротив степенного джентльмена в костюме, смотрю в расширяющиеся от ужаса глаза и честно предупреждаю, размахивая телефоном:
— Я прибью тебя!
Он взвизгивает, прячется за диван и оттуда торопит человека в костюме:
— Да когда же мы начнем заниматься?! У нас ведь урок! Пропускать нельзя!
— Но ты ведь только что его отменил, — разводит руками мужчина, посмеиваясь в усы.
А я между тем приближаюсь…
— Да пошутил я! — уверяет мальчишка, и смотрит попеременно то на меня, то на преподавателя, выбирая меньшее зло.
— Но я уже собрался уходить, — замечает мужчина, надевая шляпу.
— Моя бабушка и родители уже собирают вещи, — шиплю я, делая еще один шаг к темноволосому чертику.
— Но я хочу заниматься! Двойной тариф! — восклицает отпрыск Самарских и джентльмен, виновато мне улыбнувшись, снимает шляпу и становится между нами.
— У нас занятие, юная леди, — говорит он. — Сами понимаете, такое пропустить нельзя.
— Понимаю, — соглашаюсь я, потому что до недавнего не упускала ни одной возможности насобирать на пальто. — Но кое-кто не понимает, что лучше не будить лихо, пока оно тихо.
Мальчишка выходит из убежища, опасливо косясь на меня. Перебежками достигает лестницы и уже оттуда, приняв вид хозяина, интересуется, заломив бровь:
— То есть?
— А то и есть, — растягиваю губы в предвкушении. — Кое-кто не знаком с моей бабушкой!
Он растерянно моргает.
— Но менять что-нибудь поздно, — обнадеживаю. — Она уже собирает вещи. — А чтобы не думал, что это все на сегодня беды, мстительно добавляю: — А мои папа и мама уже их собрали!
И финита ля-хозяина жизни: на лестнице обычный мальчишка, который вляпался по самые уши, потому что вытерпеть моих родственников, когда они собираются вместе, даже я долго не в силах. А они в гости так далеко на день ехать не будут, минимум на две недели, а сумок будет словно приедут на год.
Егор понуро бредет наверх, за ним следует усмехающийся преподаватель, и у меня впереди два часа тишины и покоя.
Посмотрев на телефон, вспоминаю, что не обрадовала Ларису новой должностью. Самое время! У меня настроение возобновилось, пусть и она чуток перехватит.
Подруга верит не сразу, а когда до нее доходит, что не вру, визжит, глаголет тосты за здравие меня и моего мужа и наверняка подпрыгивает на своем видавшем виды диване.
