– Да нет, никакого... – пожал он плечами. – Нет мне до тебя никакого дела... Я вообще не понимаю, что я здесь делаю...
Он скользнул по Алике пустеющим взглядом и широким шагом вышел из квартиры.
Алика устремилась за ним.
– Эй, постой! Ты куда? Ты что, обиделся?
– Я?! Обиделся?! – усмехнулся Глеб. – Было бы на кого обижаться... Все, чао!
Он махнул ей рукой так же небрежно, как это сделала она, перед тем как зайти в свой подъезд.
– Глеб! Ты чего? – В голосе Алики звучало ярко выраженное беспокойство.
Она не хотела, чтобы он уходил. Но он продолжал спускаться вниз по лестнице. В конце концов он уже принял решение не иметь с ней никаких отношений. А свои решения он не меняет. Разве что в исключительных случаях.
– Глеб, постой! У меня к тебе дело!
Глеб остановился. В виде исключения. Ведь у нее к нему дело.
– Да.
Алика подошла к нему... Что это с ней? Только что была мягкой, а сейчас вновь зачерствела. Сухарь-девчонка.
– Завтра я в Москву еду. Конкурс у меня... – в ее голосе проскальзывали нотки высокомерия.
– Желаю удачи!
Глеб сделал несколько шагов вниз по ступеням. Если он ей нужен, пусть побегает за ним.
– Да куда же ты? – снова размякла Алика.
Он опять остановился, обернулся к ней.
– Ну ты же мне все сказала...
– Где же все?.. Глеб, я боюсь. Я этих наркоманов боюсь. Что, если они снова ко мне пристанут?
– У тебя ж Давыд есть.
– Да нет никакого Давыда. Весь вышел... И ты вот уходишь... Вы что, сговорились все?
– Мы?! Я не знаю, кто с кем сговаривался, а я сам по себе.
– И сам по себе уходишь.
– Ну да, дела у меня.
Теперь он играл с ней, а не наоборот.
– А завтра?
– Завтра?.. Завтра посмотрим... А что ты хотела?
– Мне завтра в одиннадцать в Москве нужно быть. Продюсерская студия «Мэри» проводит конкурсный отбор в молодежную группу. Может, мне повезет... Глеб, ты не мог бы со мной в Москву съездить?
Отказываться глупо. Тем более у него завтра свободный день.
– Мог бы... Когда выезжаем?
– Завтра в девять будь здесь... Глеб, я домой пошла. А то эти нарки по дому ходить начнут...
Глеб даже подумал, что сейчас она пригласит его к себе в гости. Чтобы он охранял ее дома. Но Алика его к себе не позвала. А напрашиваться он не стал. Неудобно. Да и не одна она живет – с родителями.
3
Утром следующего дня он был у Алики. Она и в этот раз не пригласила его к себе домой. А ведь могла чашечкой горячего кофе угостить – холодно на улице. Не угостила.
Глеб минут десять ждал ее в подъезде. Наконец она появилась. Было видно, что она тщательно готовилась к этому выходу. Волосы уложены в прическу, грамотно наложенный макияж, аромат духов, дорогое кожаное пальто с песцовым воротником. Но также было видно, что она готовилась не для Глеба. Она собиралась произвести впечатление на конкурсную комиссию.
Глупая. Если проводится отбор в молодежную группу, то нужно было одеваться в стиле «я тащусь с тебя, тинейджер». Впрочем, она взяла его с собой не для того, чтобы он давал ей советы.
– Хай! – поприветствовал ее Глеб.
– Здравствуй, – прохладно поздоровалась она.
Глеб для нее – телохранитель. И, похоже, она ждет от него соответствующего отношения к себе. Неужели она думает, что он будет падать перед ней ниц и кричать «О моя госпожа!»?
Они вышли на улицу. У автобусной остановки стояли машины, возле которых гужевались таксисты. Глеб нанял «экипаж». Алика отнеслась к этому как к должному. Хотя бы теплым взглядом отблагодарила.
– Как там наши нарки? – спросил Глеб.
– Я отцу все рассказала, – глядя куда-то в пустоту, сказала она. – Он другу из милиции позвонил... Больше они меня не тронут.
– Может, я тогда уже не нужен?
Алика пожала плечами. Здрасте! Оказывается, он ей не больно-то и нужен.
– Мне выйти?
– Да ладно, чего уж, сиди.
– Ну, спасибо!
Алика пропустила его колкость мимо ушей. Было видно, что она о чем-то озабоченно думает. Понятно, о чем. Ей певицей быть охота. Так, чтобы вся страна знала. А стать звездой невероятно трудно. Помимо вокальных и внешних данных, нужно чертовское везение.
Предстоящий конкурс дает ей шанс. Пусть один к тысяче, но шанс. И ей так хочется вытянуть свой счастливый билет. Получится ли?.. Этот вопрос она себе и задает. Поэтому так озабочена. Поэтому ей нет до Глеба никакого дела.
– Как, ты говоришь, называется студия? – спросил он.
– «Мэри».
– Ты там уже была?
– Да, была...
Вообще-то для России этот конкурс явление исключительное. Обычно звездами становятся по блату. Кто-то кого-то знает, кто-то с кем-то спит, кто-то сам себе режиссер... в смысле продюсер. А тут на тебе – конкурс. Чтобы надеяться на удачу, достаточно иметь хороший голос. А наличие голоса для российской сцены вроде как и не обязательно.
– Сегодня начинается первый отборочный тур, – взволнованно сказала Алика.
– И сколько ж вас там собирается?
– Не знаю. Я думаю, человек сто-двести будет...
Алика ошиблась. На пятачке перед студией яблоку негде было упасть. И на близлежащих улицах тоже толпился народ. Девчонок – уйма. И одна лучше другой – глаза оставить можно. Даже по самым скромным подсчетам, здесь было не меньше пятисот человек.
Глеб взбодрился. Море женщин – это его стихия, в ней он акула-самец. Такова уж его натура. Зато Алика заметно приуныла. В этом море она ощущала себя жалкой каплей.
– Ничего, прорвемся, – сказал Глеб.
В здание тянулась живая очередь. И, надо сказать, двигалась она довольно быстро. На каждую претендентку выделялось две-три минуты. Если нормально, приходи завтра. Если нет, гуляй вальсом в ритме рэпа.
Глеб не собирался быть певцом. Но и он невольно начал волноваться, когда из студии стали выходить девчонки. Одни восторженно-счастливые, другие в горючих слезах. Нетрудно догадаться, кому из них повезло, а кому нет...
Его волнение было легким, поверхностным. Зато Алика разволновалась не на шутку. Когда очередь дошла до нее, внутри ее разыгрался настоящий шторм. Тело сотрясала крупная нервная дрожь, руки ходили ходуном – как будто искали, но не находили, за что уцепиться.
– Тебе надо успокоиться, – сказал Глеб. – Иначе напортачишь.
Алика кивнула, соглашаясь. Но мандраж только усилился.
Глеб слышал, как она поет. Нельзя сказать, что у нее нет вокальных данных. Во всяком случае, у нее были все шансы пройти во второй отборочный тур. Но...
Из студии Алика не вышла, а вылетела. Глаза широко распахнуты, зубы стиснуты, плечи содрогаются в приступе беззвучного рыдания.
Можно и не спрашивать, что произошло.
Глеб не удержался, привлек ее к себе, обнял. Он просто хотел ее утешить. Но Алика взбрыкнула, оттолкнула его от себя.
– Это все ты! Ты во всем виноват! – взвизгнула она.
– Я?! – опешил Глеб.
– Ты!!! Ты накаркал, что я провалюсь...
– Когда я каркал?
– А когда сказал, что я напортачу. И я напортачила. Из-за тебя все!..
Она закрыла лицо руками и зашлась в рыданиях. Он снова привлек ее к себе. На этот раз она даже и не пыталась вырваться.
Глеб отвел ее в сторону.
– Знаешь что, давай мы сейчас успокоимся. А затем пойдем по новой, – решил он.
– Как это по новой? – всхлипнула она. – Я уже засветилась. Меня даже на порог не пустят...
– Пустят... Я с тобой пойду. Я им всем объясню, что ты просто разволновалась и тебя нужно прослушать заново...
– А ты думаешь, тебя послушают? – оживилась Алика.
В ее глазах появился проблеск надежды.
– Не знаю... Хотя как это не знаю? Знаю! Меня послушают. А тебя прослушают. И сегодня вечером мы будем обмывать твой успех в ресторане. Кстати, нам бы и сейчас не мешало заглянуть куда-нибудь в кафе. Перекусим, а заодно и время переждем. Толпа-то еще не рассосалась, а нам бы под занавес надо...
Ресторан они нашли метрах в двухстах от студии. Чудный кабачок столиков на десять. Угодливые официанты, роскошное меню. Цены, правда, кусаются. Но с деньгами у Глеба проблем не было. «Спутник» – достаточно состоятельный футбольный клуб.
Они уже собирались уходить, когда в ресторане появилась целая делегация. Заумного вида мужик с густой взъерошенной шевелюрой, толстая баба с улыбчивым лицом и молодая, очень красивая женщина. Глеб не мог поверить своим глазам. Или у него галлюцинации, или это на самом деле была Катрин.
– Это они! – взбудораженно заерзала на своем месте Алика.
Глаза по пять копеек, нижняя губа подрагивает, руки снова не знают, за что схватиться.
– Кто «они»? – спросил Глеб.
– Отборочная комиссия... Вот эта толстуха меня отшила. Сказала, что им такие не нужны.
– А эта, молодая?
– Это Екатерина Плотвиц. Она генеральный продюсер... Она все решает...
– Хоть стой, хоть падай. А если падай, то куда?.. Я пошел.
Глеб приподнялся со своего места.
– Куда? – всполошилась Алика.
– Как куда? За тебя просить...
