Приспели неукоснительно убийцы на Алту и, приближась к шатру Борисову, услышали, что поют утреню. Приметив себе приближающуюся пагубу, кроткий Борис по усердой молитве Богу лег на постелю.
Наскочили злодеи, как свирепые звери, ударили в него копьями и слугу его Георгия, родом угрина, пронзили. Для снятия золотой гривны, положенной на него за верность от Бориса, отрубили голову и всех оставшихся с князем своим живота лишили. Обвитого шатром неповинного страдальца повезли к Вышгороду, но вскоре услышали стенание полумертвого. Для прикончания по Святополкову велению некто варяг мечом проколол самое сердце.
И так непорочный отрок скончал свое течение с похвальным и Христову подобным терпением, хотя по человеческому мнению, коему Божеские судьбы недоведомы, кажется лучше бы ему было данным от отца и от Бога воинством истребить богоотступного Святополка для сохранения жизни братей своих Глеба и Святослава и предварить в отечестве извнутрь и извне последовавшее кровопролитие, ибо Святополк, видя кровь Борисову, на большее подвигся зверство: послал подобным образом в Муром ко Глебу, возвещая ложно о родительском повелении в болезни, как Борису. С малым числом слуг на конях Глеб к Киеву поспешает и как приближился к Волге, во рву коню его спотыкнувшусь, от падения повредил ногу. Итак, поплыл на судне к Смоленску. Минув оный, на Смядыне услышал весть от Ярослава, что отец на другую жизнь преселился, Святополк похитил престол великого киевского княжения и оное начал братоубийством единоутробного ему Бориса.
Горьким рыданием со слезами восстенал Глеб о лишении отца и брата, жалуясь, что не прежде или не с ними купно жизнь его пресеклась. Внезапно посланные от Святополка убийцы насад Глебов удержали и слезы его смешали с неповинною кровию, пролитою от его ж повара, который, забыв Бога и милость своего государя, ударил прежде всех ножом в горло. Убиенного тело повергнуто было на берегу меж двумя колодами, потом отвезено в Вышгород и погребено подле Бориса.
Святослав на княжении в земли Древлянской, слышав о убиении Бориса и Глеба и не надеясь на свои силы, чтобы стать против насилия Святополкова, побежал в Венгрию, однако на пути от Святополковых кровожаждущих приспешников достижен и живота лишен, не доезжая гор венгерских.
Еще до вести о таковом Святополковом тиранстве в Новегороде восстало великое смятение, ибо жители и посадиники, опасаясь своего утеснения и приведения в совершенное подданство Ярославу чрез вспоможение варяжского войска, призванного для походу против Владимира, которое много насильства в городе учинило, нечаянно воружились и, нападши на варягов, живших на дворе Парамонове, наголову порубили. Озлобленный тем Ярослав созвал лучших .людей, варяжскому убийству предводителей, якобы для совета на двор свой, где ласканием привлеченные по данному от Ярослава знаку в вечеру побиты. В ту же ночь прибег вестник из Киева от Предславы, сестры Ярославли, сказывая, что отец отшел от сего света, Святополк, овладев Киевом, избивает братей, и чтобы Ярослав от подобного злоключения остерегался.
В толь трудных обстоятельствах нужно ему было смиренным образом просить новогородцев. Коих призвав, „любезные мои други, - сказал, - забудьте вчерашнюю мою крутость; общая наша нужда требует согласного отпору против беззаконного насильстеа. Отец мой умер (утирая слезы, речь перерывал стенанием), Святополк похитил владение и обагрил кровию братей наших Бориса, Глеба и Святослава и прочим готовит подобную пагубу”. Без отрицания склонились новогородцы, предпочитая общую безопасность собственному счастию, и к тридцати тысячам варягов сорок своих присовокупили. С сими войсками поспешно пошел Ярослав на Святополка и воздохнув сказал: „Не я зачал избивать братей. Суди, Господи, праведно и отмети кровь неповинную”. Святополк, уведав приближение Ярославле, собрал многочисленное войско российское и к ним призвал печенегов. Сошедшись в приближение, оба войска стали по обеим сторонам Днепра при Любече. Три месяца ожидая один от другого нападения, пришли в немалую скуку и унылость. Наконец, раздражил новогородцев воевода Святополков, который разъезжая к ним кричал: „Что вы, плотники, пришли сюда с хромым своим князем (Ярослав был слаб ногами), никак ищете плотничьей работы и хотите строить нам домы?” Раздраженные сим ругательством новогородцы приступили ко князю и приказу требовали на завтрее перевозиться чрез реку против неприятеля с тем, что ежели кто с ними не пойдет, убит от своих будет.
Рано поутру подвигнул Ярослав войско и, перевозя за реку, велел суда от берегу отпихивать для отнятия всякия надежды к бегству. Между сразившимися войсками от великой сечи оружный треск слуху, течение крови зрению страх наводили. По обеим сторонам побоища великие озера воспятили печенегам вредить Ярославу набегами. Случилось время замороза, и тонкий лед нигде к переходу не был способен. Притесненные войска Святополковы принуждены отступить на лед, который не имел довольной крепости для удержания многочисленного народа, оружием отягощенного. Итак, видя своих изнеможение, Святополк в бегство обратился. Победитель Ярослав, преследуя бегущих, потопил в кровавой воде великое множество сопостатов и въехал без отпору в Киев. Братоубивцу осталось едино спасение бегством в Польшу.
Глава 11. О КНЯЖЕНИИ ЯРОСЛАВА ПЕРВОГО[149]
Святополк, странствуя по Польше, побудил Болеслава Храброго против Ярослава. Случаем сего межусобия желая пользоваться, король польский наступил с южной стороны на российские пределы и области. Однако и Ярослав, не теряя времени, совокупил новогородское войско с варягами и встретил неприятелей на Волыне. Обои противные полки стали друг против друга на реке Буге. Меж обыкновенными в те времена в неприятелях взаимными перебранками Будый, дядька и воевода Ярославов, кричал через реку к Болеславу: „Скоро прободем твое толстое брюхо”. Король был тяжек дебелостию и возрастом тела и потому к езде верхом малоспособен, однако духом бодр и смыслен. Не стерпев закричал к своим: „Буде вам моя укоризна не досадна, один против неприятеля поеду и погибну; вы со стыдом останьтесь”. С сими словами сел на коня и бродом за реку против Ярослава поехал. Устремились за ним польские полки и на россиян, не успевших вооружиться, с яростию напали. Ярослав, побежденный, побег к Новуграду, а Болеслав, вступив в Киев со Святополком, расположил войско по другим городам для их содержания.
Из Новагорода хотел Ярослав уклониться к варягам, боясь неприятельского преследования. Однако новогородцы и посадник Снятин, сын Добрынин, чтоб его не отпустить, рассекли суда морские, объявляя, что они еще могут стоять против Болеслава и Святополка. Итак, собрав великое число казны с города, наняли снова сильное войско варяжское и поручили Ярославу.
Между тем Святополк, видя, что Киев и другие городы заняты поляками и победа над Ярославом ему бесполезна, приказал тайно (вместо благодарности), чтобы киевляне поляков, нападши нечаянно, всех вдруг побили, что скоро исполнилось делом. Болеслав побежал из Киева с остальными людьми своими в отечество, похитив множество имения бояр и сестр Ярославлих, и, отходя в Польшу, Червень за себя занял.
После сего Ярослав взял Киев, а Святополк убег к печенегам и привел их в ужасном множестве на Ярослава; но он встретил сих варваров с полками своими на реке Алте, на месте, где убит Борис. Воздев на небо руки и со слезами, возопил к Богу: „Здесь видишь, правосудный Господи, землю, обагренную кровию непорочного отрока Твоего Бориса. Беззаконный убивец, несытый братния крови, не престает искать истребления всего нашего роду; защити нас, отмети кровь неповинных”.
С восхождением солнца снялись обеих сторон войска в кровопролитное сражение. Чрез целый день сомнительная победа колебалась по напоенному кровавыми ручьями полю. И уже солнце, к захождению преклоняясь, оставило одоление Ярославу. Побежденный Святополк от расслабления и трясения членов не мог бежать на коне: для того с крайним поспешением несли его бегущие на носилках. Достигнув Берестова, говорил несущим: „Ускоряйте бегство, погоня за нами близко”, чего однако не было. Итак, беспрестанно мечтая гонцов за собою, грозящих за злодеяние лютым мщением, пробег всю Польшу и на пределах чешских извергнул скверную свою душу. Ярослав сел спокойно в Киеве на отеческом престоле, утерши пот лица своего по труде великом.
Но мало пользовался покоем, ибо Брячислав, князь полотский, сын Изяславов, Ярославов племянник, в отсутствие его в Киеве внезапно набежал на Великий Новгород, пограбил множество имения, в полон взял бояр и с тем пошел обратно. Однако Ярославом достижен из Киева в семь дней, на реке Судомире разбит, и новгородцы с имением возвращены восвояси. Брячиславу бегство было спасением от пленения, а Ярослав возвратился на отдохновение к Берестову.
