Оказалось, любовь творит чудеса. Бойцова научилась справляться с мясом, подружилась с рыбой, освоила сложные рецепты, стараясь ответить на заботу Стаса и укорениться в нём поглубже.
Независимость? Свобода? Одиночество? Кому они нужны? Задушевные беседы, лёжа в обнимку и глядя в потолок, просмотр фильма на уютном диване, не обращая внимание на крошки, вылазка в кино, как подростки на места для поцелуев.
Лариса с жадностью пожирала ощущения и эмоции, наслаждаясь новыми чувствами. Если раньше самоуверенность и самостоятельность часто давили тяжестью в районе груди, то теперь там поселилась лёгкость, а в моменты близости ощущался полёт в невесомости. Казалось, за спиной раскрываются крылья. Такие маленькие, яркие, как у тропической бабочки.
Станислав за короткий срок стал для неё всем миром, отгородив от проблем и переживаний. Даже любимая работа потеснилась с первого места, оставшись где-то на задках. Для полного счастья не хватало общего продолжения, лыбящегося беззубыми дёснами.
Ларка так сильно загорелась мечтой о ребёнке, что, переехав к Долгову, сразу бросила пить таблетки. Не обсуждая с мужчиной, не ставя его в известность. Наверное, она сама не рассчитывала на скорый результат, списав на накопительный эффект препаратов. Необдуманный поступок, присущий больше незрелым девам.
Через три недели Бойцова сидела на ободке унитаза, держала в ладони тест и семимильными шагами приближалась к паническому состоянию. Как отреагирует Стас, узнав о неожиданной беременности? Как она скажет об этом подруге, потерявшей малыша? Как будет справляться с такими резкими изменениями в жизни?
Лариса много повидала женщин с послеродовой депрессией, матерей, воспитывающих детей инвалидов, несчастных жён, разочаровавшихся в браке и ненавидящих всё, относящееся ко второй половине. На фоне работы с этой категорией людей, порыв о продление рода выглядел нелепо. Им надо было дать время пожить для себя, получше узнать друг друга, прийти совместно к важному решению.
Лара поплакала, продышалась, взяла себя в руки и пошла готовить ужин. Если уж признаваться в содеянном, то хотя бы нужно накормить мужчину.
— Стас, тут такое дело… В общем вот… — положила перед ним тест, предварительно убрав опустевшие тарелки. — Прости, я не предупредила, что перестала пить таблетки. Просто мне очень сильно захотелось нашего малыша.
Долгов пялился на две полоски и не смел поверить в произошедшее. Мог ли он надеяться на такой шанс, уже заполучив Лару? Два в одном. Комбо. Подарок свыше. Не зря Станислав отдавался работе и спасал жизни. Его заметили на небесах и, отняв когда-то, вернули в двойном размере.
Как он был прав в своём предположение о небесах. Заметили. Давно. И не выпускали из-под пристального внимания. Его судьба придерживалась чёткого сценария, прописанного Советом. А если отходила от предназначенного, то сразу подлежала коррекции.
— Не представляешь, насколько делаешь меня счастливым, Лара, — улыбнулся Стас, и от уголков глаз разбежались тонкие лучики морщинок, смягчая природную суровость. — Я мечтал о нашем ребёнке, только опасался об этом так скоро говорить. Не хотел спугнуть. Боялся, что посчитаешь моё желание попыткой покушения на твою свободу и самостоятельность.
— Стасик, — бросилась к нему Лариса, кривя рот и больше не сдерживая слёз. — Я чуть с ума не сошла, увидев результат теста. Думала, ты будешь ругаться.
— Ну что ты, милая, — посадил её к себе на колени Стас и бережно обнял. — С тобой я возвращаюсь к жизни.
Всю ночь они смотрели дизайн детских комнат, выбирали нейтральные цвета и мебель, дурачились, придумывая имена, и занимались любовью до рассвета. Страх и неуверенность, обуявшие Лару в ванной, сошли на нет, истаяли в ласках и в поцелуях.
Проснувшись, Лариса учуяла сладкий аромат сдобы, фруктовые нотки любимого чая и прорывающийся сквозь гастрономическое безумство запах роз.
Долгов так и не смог уснуть. Лежал, смотрел на женщину и по привычке искал черты Анюты. Он уже и сам не мог определиться в своих чувствах. Что это? Переброшенная любовь с погибшей жены? Или Лара смогла пробудить в его сердце отклик?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ему с ней было хорошо, спокойно, словно вернулся домой, но страх, что счастье может в мгновенье закончиться, что в раз наступит пустота, не давал в полной мере утонуть в отношениях.
Малыш должен был успокоить его боль, сгладить вину, стать пропуском в безоблачное будущее. Почему-то Стас представлял маленькую девочку, такую же яркую, как Лариса, такую же серьёзную, как он сам, но обязательно с улыбкой Анюты.
Глянув на часы, Долгов осторожно выбрался из кровати, тихо оделся, взял ключи от машины и поехал в любимую булочную, где выкладывали на витрину свежую выпечку. По дороге домой Стас купил цветы, намереваясь сегодня сделать Ларе предложение. Кольцо жгло карман, подгоняя мужчину к родной женщине, сладко спящей в их общей постели.
Глава 30
Инга вернулась на работу и с головой окунулась в новый проект. Тимофей проходил реабилитационное лечение в Израиле, поэтому основная нагрузка была на ней. Машкова удивилась, не застав перед вотчиной босса Свету, но не особо расстроилась. Между ними были натянутые отношения, и Инга даже испытала облегчение.
Баба с воза — кобыле легче. Это как раз касалось Светочки, свято оберегающей покой Артюшина и препятствующей проникновению в его кабинет, что сильно усложняло и так непростой процесс состыковки с заказчиками. Иногда приходилось торчать в предбаннике по несколько минут, заговаривая зубы оппоненту, ждущему решение вопроса на проводе.
Теперь у Машковой была прямая связь с Тимофеем и расширенные полномочия в компании. В принципе, Инга стала вторым человеком после управляющего и отвечала за отдел, контролирующий основные проекты. После длительного перерыва и на любовной эйфории в ней фонтаном бурлила энергия, выплёскиваясь через край.
Первые шаги к переустройству холостяцкой берлоги были сделаны, и коснулись они спальни. Достаточно было заменить занавески с постельным бельём на светлые тона, чтобы придать порно-комнате более нежный, отдающий уютом вид. Зеркальные панели больше не смущали. Наоборот, добавляли пикантности и заводили сильнее.
Кассиэль был неутомим и любопытен, изучая тело Инги и выискивая её эрогенные зоны. Он отказался от спорных роликов в интернете, заменив получение знаний из различных статей и переписки на форумах. Стоило ещё многое понять, испробовать, применить на практике, чтобы не только у него зудело между лопатками.
Наверное, Кас ощущал в полной мере счастье, привык откликаться на имя Ангелова, вросся в шкуру покойника и сроднился с его привычками, но ему так хотелось открыться любимой женщине, убрав ложь и недомолвки. Кассиэлю хотелось расправить крылья, подхватить Ингу на руки, оттолкнуться от парапета крыши и взметнуться вверх, прижимая к себе женщину.
Мечты-мечты… Бесполезные и недостижимые. Ведь если избавляться от лжи, то признаваться во всём, в том числе и в виновности в той аварии. Простит ли его Машкова, узнав, что он лишил её ребёнка? Вряд ли. Но без этой правды всё остальное не имеет смысла.
Тимофей тоже простился с мечтой, услышав в голосе Инги новые, не ощущаемые ранее нотки счастья. Её голос приобрёл ленивую томность, сексуальную вибрацию, замедленную растянутость гласных, но, к сожалению, не он пробудил в ней чувственную страсть.
Отчётливо помня, чем закончилось принуждение к чувствам в его семье, Артюшин откликнулся на предложение школьного товарища и проплатил реабилитационный курс в клинике Израиля.
Чувствовал он себя шматком фарша, не раз перемолотого через жернова мясорубки. Слабость — достаточно было встать, как колени пробивала дрожь, а ноги подкашивались. Отдышка — стоило дойти до санузла, и Тим плюхался на крышку унитаза, долго выравнивая дыхание, а после лез в душ, чтобы потом покрыться липким потом, пока ковылял обратно. Жуткие боли в желудке после любого приёма пищи.
