– Мама… мама умерла?.. – я не могла поверить в услышанное. – Как… она… умерла?..
– У нее случился приступ сахарного диабета. В последнее время она жаловалась не только на сердце, но и на высокий сахар. Ее сильно рвало, она не могла встать с постели. Поэтому ее перевели в реанимацию, где она и скончалась. Мне очень жаль, Насть, правда. Если бы могли что-то изменить… но уже ничего не исправить. Сестра твоя пообещала ее забрать и похоронить. К тебе она заезжать не будет. Она сказала, что у нее дома остался маленький ребенок, а ты девочка уже взрослая, должна сама решать свои проблемы. Если у тебя есть к кому обратиться, обратись. Попроси о помощи. Ты осталась совсем одна. Мне очень жаль.
Я не могла поверить своим ушам. Мне хотелось верить, что все это неправда, что мама все еще жива, но тут Татьяна подошла ко мне и предъявила документ:
– Это справка о смерти. Стоит сегодняшнее число. Я попросила мне выдать ее, чтобы отдать твоему психиатру. Мне пришлось представиться социальным работником из психбольницы и сказать, что ты ищешь свою маму. Держись, Насть, – она присела напротив меня и взяла мои руки в свои, – жизнь на этом не заканчивается, она продолжается, у тебя все еще впереди. Я в это верю. Мне тоже нелегко, но я стараюсь держаться. И все же… попроси о помощи, если есть кого попросить. Я думаю, тебе помогут.
Я расплакалась, не выдержав. Слезы градом катились из моих глаз. Мимо прошел медработник, Татьяна махнула ему рукой, типа, он ничего не заметил. Сначала я пребывала в полнейшем шоке, не могла принять неизбежное, а потом до меня начало доходить, что все это правда. Старая жизнь закончилась, началась новая, и какой она будет в дальнейшем, я и понятия не имела. Мне тяжело было успокоиться, взять себя в руки. Сердце болело, а чувства рвались наружу. На душе словно кошки скреблись, оставляя своими когтями глубокие незаживающие раны.
Татьяна ушла. Я вернулась в палату, держа в руке справку о смерти. Ее нужно будет передать Людмиле Афанасьевне. Я прошла мимо сестринской, словно мышка, стараясь не рыдать слишком громко. Стоило мне переступить через порог комнаты, ноги подкосились, и я сползла по дверному косяку на пол.
– Настя! Что случилось? Почему ты плачешь? – ко мне подбежала Света. Она была очень напугана и встревожена.
– Мама… она умерла сегодня утром в больнице. Я ее больше никогда не увижу! – прорыдала я.
– О боже… какой ужас… и что будет теперь?
– Я не знаю… не знаю!..
– А сестра?
– Она бросила меня! Она не захотела меня даже навестить! И как мне дальше жить, как?!
– Я не знаю. Может, тебе стоит поговорить об этом с…
– Даже не упоминай его имени!
– А что делать? Твой парень не сможет тебя забрать, ему всего четырнадцать! Ты же не останешься здесь, в больнице!
– Но и с ним я не буду!
– Насть…
– Отстань от меня!
Света оставила меня в покое. Она проводила меня взглядом и поджала губы.
Теперь все будет по-другому.
28
Сергей постучал в железную обшарпанную дверь. Он прислушивался к звукам, исходящим из квартиры.
Решение пришло очень быстро: зачем оттягивать последний момент? Последний бой самый трудный, как говорится. Сергею не составило никакого труда отмести мамашу, придумать целую легенду о ее смерти. О сестре он даже и не думал – раз они не общаются, не видятся, и она живет в другом городе, то и смысла парить себе мозги нет. Осталось лишь маленькое недоразумение: ее парень.
– Кто там? – произнес мальчишеский голос.
– Открой. Поговорить надо.
“А он смелый, – усмехнулся Сергей, когда парень открыл ему дверь, – никто в его возрасте не открыл бы незнакомцу двери. Мало ли кто это может быть. Значит, убедить его будет очень просто”.
– А вы кто? – мальчишка всмотрелся в него своими темно-карими глазами.
– Пустишь в квартиру? Или будем на пороге разговаривать? – нагло произнес Сергей. – Понимаешь, я не хочу, чтобы наш разговор слышали все, кому не надо…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Для начала скажите, кто вы. Я не собираюсь запускать непонятно кого.
Сергей недовольно цокнул, осматриваясь по сторонам.
– Я – новый парень Насти. Теперь-то ты меня пустишь?
– Новый парень? Мне Настя ничего не говорила…
– И не скажет. Так что, пустишь или нет?
Парень недовольно хмыкнул.
– Ладно. Проходите.
Сергей вошел в квартиру. Да уж, живут они далеко не бедно!.. Хороший ремонт, отделка высший класс, дорогая мебель.
– Мои родители могут себе позволить, – Ринат заметил, с каким любопытством гость осматривает прихожую. – Точнее, мой папа. Он здесь, в Кемерово, работает. Так что вы хотели? Вы пришли сказать, что новый парень Анастасии? Занятно. Настя бы не связалась с сомнительными личностями…
– Про тебя я могу сказать то же самое. Не прикидывайся воспитанным. Я знаю, что у тебя в голове. Вы все, подростки, одинаковы. Впрочем, я пришел не для того, чтобы тебя воспитывать. У меня есть предложение, от которого ты вряд ли откажешься. Давай так: я расскажу тебе, в чем прикол, а потом ты подумаешь и решишь, надо ли оно тебе или нет. Идет?
Ринат поджал губы.
– Идет. И в чем прикол?
– В чем… – хмыкнул Сергей. – Настя слишком хороша для такого школяра, как ты. Она красива, соблазнительна, она юна, а ты еще юнее, чем она. Ты подумай вот о чем: тебе всего четырнадцать лет, ей девятнадцать. Когда тебе будет восемнадцать, ей будет двадцать три. В этом возрасте уже есть дети, семья. Нужна ли тебе старая девка, у которой ничего нет? Годы всегда берут свое. Я не хочу сказать, что она будет выглядеть как семидесятилетняя старушка, но все же. Тебе захочется более молодого тела, ровесницу. Тебе станет с ней слишком скучно. Ты будешь молод, горяч, тебе захочется секса… И да, она навряд ли будет ждать твоего совершеннолетия. Возможно, она найдет кого-то еще. Понимаешь, закон в нашей стране не позволяет спать с несовершеннолетними…
– Говори прямо, что ты хочешь.
– Отдай Настю мне. Я в долгу не останусь, заплачу хорошие деньги. Ты же подросток. Тебе хочется дорогих гаджетов, алкоголя, сигарет. Все мы в этом возрасте это пробовали, я тебя не осуждаю. Я дам тебе денег… – Сергей достал пачку денег из кармана ветровки и помахал ими перед носом Рината, – видишь? Все честно.
Ринат размышлял недолго.
– А почему я должен тебе ее отдавать? Настя не вещь, она сама решит, с кем хочет быть.
– Нет, не решит. Она – женщина, а женщины совершают большое количество глупых поступков. Они слишком эмоциональны, а мы, мужчины, всегда думаем головой. Я вот подумал и решил, что такая красавица не должна достаться кому попало. Понимаешь, о чем я?
– Настя будет очень недовольна…
Сергей усмехнулся.
– Она еще молодая и глупая. Она не понимает, что жизнь рано или поздно возьмет свое, и куда она потом денется? А я уже здесь, рядом и готов ей во всем помочь. И да, ты многого не знаешь, а если бы и узнал, то рядом бы с ней не остался. Ты же тоже мужчина, пусть еще и молодой. Ты не сможешь быть с ней, зная, что на нее уже кто-то позарился. Мужчине от девушки становится противно, зная, что до нее уже кто-то дотронулся. Конечно, сейчас двадцать первый век, другие нравы, другие ценности. Но я человек старой закалки, и мыслю совсем по-другому.
– Ты хочешь сказать, что у вас уже что-то было?
– А ты хочешь об этом знать? Да, было. В первый раз у нас ничего не получилось, а вот во второй… она даже не смогла сопротивляться. Невозможно устоять перед таким мужиком, как я. Я умею соблазнять дам, и легкомысленных, и не очень. Я сильнее, я крупнее, да и вообще… так что ты решил? Останешься с ней или все же отдашь ее мне?
Рината покоробила наглость Сергея. Тот стоял, ухмыляясь, с большим наслаждением наблюдая, как он пытается совладать со своими мыслями и эмоциями. Настя – его самый близкий человек, которого он любит всей душой. Несчастному и в голову не приходило, что девушка сможет так легко его предать.
