И, конечно же, Эмал, главный казначей. Тот, с кем никто не подумал бы шутить в здравом уме. Деньги, влияние и сила Тьмы сплели вокруг него столь плотный кокон опасности, что всякий неугодный мог просто исчезнуть, не оставив и следа. Единственным исключением были разве что Старейшины, которые не были ему подвластны, и тот самый жалкий рубака.
‑ Сколько тебе заплатили, Эмал?! ‑ не унимался Башет. ‑ Всего серебра не утащишь, пойми наконец!
‑ Успокойся, Башет. Не все в мире решается серебром
‑ И чем же?!
‑ Ничем! Я был также верен господину Зеину, как и ты. Но теперь он мертв…
‑ Откуда ты знаешь?! ‑ Клыки воина едва не доставали до подбородка.
‑ Хочешь проверить? ‑ сказал казначей. Его лицо превратилось в серую размытую маску. Вот‑вот начнется свалка. ‑ Милости прошу, никто не держит. Но уверяю тебя, как друг, там нет никого, кромедикарей. Если повезет ‑ нарвешься на церковников, они всегда рады усадить Барона на костер. Теперь у них развязаны руки, Архимаг больше не будет нас покрывать.
Могучие пальцы сжались в кулаки, воин был готов порвать наглого казначея на куски… Но он поступил иначе:
‑ Делай, что хочешь, ублюдок. ‑ Зверь отступал. Его место заняла бессильная злоба. ‑ Кто хочет бежать ‑ бегите. Остальные ‑ готовьтесь к бою, выступаем через час. Кровь Первого с нами.
Кто‑то злобно выругался, разочарованно зашипел, но стачка улеглась сама собой. Эмал усмехнулся и ушел прочь со своей свитой, растворившись во тьме подземелий, видневшейся из хлипкой двери за расписным алтарем.
Магам нельзя доверять, стучало в голове, и тут же звучало, что старик знал гораздо больше, чем говорил. У него были свои планы на мой счет, он явно не хотел просто так отдать свой город на растерзание пустынным монстрам и бесследно исчезнуть. Башет прав, стоит вернуться.
Всколыхнув память крови, я попытался позвать своего раба, но эхо зова растворялось в пустоте. Я чувствовал, он все еще жив, но куда он пропал?
‑ Сукины дети. ‑ Тело исправно слушалось меня, я без особых усилий поднялся на ноги. Кругом шелка и бархат, знамена и фрески, изображающие деяния великих вампиров, но до чего же неудобны каменные скамьи! ‑Пусть пекутся о своих чреслах… Кларисса?
Вампиресса молча смотрела на меня. Ей явно хотелось всадить кусок серебра мне в ребра, но усталость и отчаяние держали ее в руках. Но это не все. Долг перед Зеином, обет. Заботиться о девчонке, сопровождать ее и защищать ценой собственной жизни ‑ ее главный якорь на реке безумия.
‑ Мы присоединимся к Башету ‑ сказал я. ‑ Старик не мог исчезнуть, не оставив никаких посланий.
‑ Тебе какое дело, Гость? ‑ сказала она. ‑ Ты знал его лишь несколько дней. Ты ему ничем не обязан.
‑ Это не важно.
‑ Не важно? А что важно, «Спаситель»? Что он в тебе нашел? Чем ты так для него важен? Не из‑за тебя ли началась эта кутерьма?!
‑ Не говори ерунды, у тебя есть долг перед своим господином. Ты должна вернуться к нему.
‑ Я должна защищать Эльзу от таких идиотов, как ты! Больше я ему ничего не должна!
‑ Матушка… ‑ сказала Эльза.
‑ Во имя Богов, Эльза, помолчи! ‑ Вещунья отпрянула от нее, словно от огня. Закрыв лицо руками, она встала со скамьи и пошла к алтарю, где грозно возвышался на своей звезде Дахака.
‑ Она ни в чем не виновата, Кларисса. Ты же не думаешь, что старик велел тебе присматривать за ней лишь для того, чтобы ее не сожрал ближайший кровосос?
‑ Нет, ‑ вздохнула вампиресса, проведя рукой по спутавшимся белым локонам. ‑ У нее есть дар, какого нет даже у Старейшин. И он крайне опасен, если не держать его под контролем.
‑ Это я уже понял.
‑ Ничего ты не понял! Ты ‑ не нашей крови, тебя здесь не было! Что ты вообще такое?!
О Боги, это самый гениальный вопрос! Кто я? Что я? Где и какого черта тут делаю?!
‑ Не знаю, Кларисса. ‑ Самоубийственная честность. ‑ Но вопрос остается прежним: Архимаг пропал, и его следует найти как можно скорее. Башету нужен каждый свободный солдат.
‑ Ты знаешь Башета? ‑ удивилась она.
‑ Не важно. Готовься, все отправятся через час… хотя… плевать, я не знаю, сколько времени.
‑ Я. Никуда. Не. Пойду. И Эльза останется здесь.
‑ Мой раб ‑ твой хозяин. Я могу просто заставить.
‑ Твоя воля.
Вновь затрепетали жилы, высматривая и вынюхивая поводок, спутывающий эту наглую девку с Ангусом. Сколько раз пытался зацепить тонкую нить крови, просто хлестнуть сознание Клариссы бичом боли, но след раз за разом ускользал от меня. А она лишь кривила моложавое личико, чувствуя мои жалкие потуги. Что такое?!
‑ Доволен? ‑ сказала она, вспорхнув со скамьи. ‑ Теперь, будь добр, оставь нас. Если сумеете найти господина Зеина, я вас всех расцелую.
‑ А если нет? ‑ спросил я.
‑ Пустоши сделают все сами.
И вот она проходит мимо, звеня кольчугой, словно танцовщицы Востока золотом и бусами, а смотрю ей вслед и ничего не понимаю. Что такое Восток, и почему же меня так тянет к этой беловолосой чертовке? Она стоит на коленях рядом с вещуньей и молится, будто Первый, навсегда ушедший во Тьму, мог им помочь. Никак не оторвать глаз…
‑ Эй, парень! ‑ Лапа в тяжелом наруче рухнула мне на плечо. Башет стоял рядом и радостно скалился. ‑ Слушай, не ты, случаем, надрал задницу нашему драгоценному Ангусу?
М‑да, издалека он смотрелся благородней. Огромные острые уши, лысый череп, покрытый неровной сетью шрамов, лицо, походящее на морду хищного зверя ‑ не удивительно, что всякий спешил почесать о него кулаки.
‑ Да‑да‑да, это ты! ‑ Клешня еще раз ухнула мне на плечо. ‑ Да ладно, парень, не скалься, я тебя уважаю. Меня Башетом звать, ну, ты наверно уже слышал… Сраные ублюдки… Ну да черт с ними, тебя‑то как звать?
Взгляд отнюдь не воинский. Добродушный, как у сельского паренька. Ну это объясняет его преданность, но не выбор службы.
‑ Чего молчишь‑то? ‑ спросил он. И ответ пришел к нему сам собой. ‑ А‑а‑а, так ты только проснулся! А уже таких дел наворотил! Только знаешь, так не пойдет. Если хочешь идти со мной в отряде, тебе нужно имя. Ты же идешь с нами, верно?
Я кивнул.
‑ Вот молодец, настоящий мужик! Уважаю! ‑ Когда‑нибудь мои кости треснут под весом его уважения. ‑ Кстати, а чего это ты вырядился в это тряпье? Смотри сюда: видишь, вон там стоит старикан, ну видишь, то‑ощий, как смерть, хе‑хе. Ну в шляпе‑башенке! Вот, иди к нему, передашь привет от меня, он тебе что‑нибудь подберет. Негоже на войну идти с голым задом! Потом тебе имечко подберем, не волнуйся, будешь звучать ГОРДО!
От такого дружелюбия волки дохнут…
Последовав его словам, я продрался сквозь пеструю вампирскую толпу и подошел к тому самому старику. Обычный Пожиратель, слуга, лакей в пестрых одежках. При его ссохшемся лице с бледной тощей бородкой вся эта помпезность смотрелась до боли комично.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
