И они выпили, а потом еще и еще. Малена загрустила, а Иренисса подумала, что иметь ребенка, наверное, хорошо, цель в жизни появится. А то все война да строевая подготовка… А ведь могла бы уже бабушкой стать, как Матильда.
* * *
Интересное дело, непримиримые соперники в жизни, Джеффри и Матильда прекрасно поладили на танцполе. Очевидно, их взаимное стремление победить, во что бы то ни стало, нашедшее выход в огненном танце, приносило обоим удовлетворение. Победить друг друга они не победили, но измотали изрядно, потому что весь оставшийся вечер танцевали без перерыва. А потом, уже перед уходом, вынуждены были признать:
— Тильда, знаешь…
— Да, Джефф, мне тоже понравилось!
Она протянула ему руку дружбы, и он ее охотно принял.
* * *
В половине первого Федра дала команду заканчивать вечеринку. Завтра ответственный день, день перед открытием Турнира, съедутся все гости и зрители, жюри. Команды в последний раз немного потренируются с утра, а потом все — карантин. Вечером пресс конференция, а утром уже открытие. Турнир начнется.
Разбредались по своим комнатам натанцевавшиеся команды девушек и парней, «голубые» и «амазонки» успели даже обменяться верхней одеждой, перешучивались, хохотали, грозились надрать друг другу задницы. Беззлобно. Болельщики понабрали автографов, оставленных в самых неожиданных местах. Телохранители орки заступали на новую смену, обслуга прибиралась. Игровой городок готовился отойти ко сну.
И только таинственный прапорщик Фурсенко, так и не появившийся на вечеринке, продолжал проводить сеанс психоанализа, за которым к нему толпой повалили активисты Голубой лиги. Первым был Петрелион. Он пришел еще в начале вечера, попросил перебинтовать пораненную руку и потом просто сидел молча. На вопрос:
— Чего не полечишь магией?
Ответил:
— Не хочу, боль не дает забыть, что я должен…
Что он должен, Петр Сергеевич так и не понял, но явно что-то неприятное для полудракона.
Фурсенко вздохнул. Да, приходится сидеть тут в подполье. А что делать? Пойдешь выпить чуток, так ведь понесет же… Нет, против девчонок-амазонок он ничего не имел, но там ведь еще эти, голубнькие, вдруг приставать начнут. Вот и сидел безвылазно в своей комнате, ибо по опыту знал, после каждой такой вот вечеринки его бабы по постелям растаскивали, а потом, бывало, морду били от ревности. Так что, ну его…
Не успел уйти Пертрелион, пожаловал Олениель. Прапорщик Фурсенко при его появлении откровенно занервничал, вот только его признаний в любви сейчас не хватало!
— Олениель, ты иди спать… — начал было он, но эльф был переполнен новостями.
— Знаешь, Петр, могу я тебя так называть?
— Ну… — осторожно протянул Петр Сергеевич.
— Меня теперь зовут Оли! И мне так больше нравится!
Видя восторг эльфа, тот кивнул и спросил:
— Оли… Нормально. И кто тебя так назвал?
— Царица Амазонок, Иренисса. Ты знаешь, какая она клевая! А Матильда?! — эльфа уже понесло, — Слушай, Матильда, оказывается, такая заводная баба! С ней так весело! А я ее всю жизнь… как огня боялся. А она славная… И эта, тигрица, Лена, она тоже! Знаешь, я ее в армреслинге победил! Да!
Потом он оглянулся и зашептал:
— А Джеффри она показательно разложила, как мальчишку, и не один раз! Такой позор! — кутюрье хихикнул, приятно было почувствовать превосходство над высокомерным Главой, — Я догадываюсь, что она мне поддалась. Но надо было видеть рожу Главы… Ха-ха-ха!
Прыскали в кулак оба. Немного «стряхнуть пыль с ушей» Главе не помешает.
— Но знаешь, Петр Сергеевич, мне с ними легко было общаться.
— С женщинами? — уточнил прапорщик.
— Да, с женщинами.
— А бабы вообще не страшные, — Петр Сергеевич откинулся назад и скрестил руки на груди, — И нас, мужиков, обожают, просто на руках носят.
— Да брось, — не поверил эльф.
— Вот те крест! Ты их, главное, не бойся. Они сами на тебя толпами вешаться будут.
— Эээээ… Я подумаю…
Как-то он не был готов к тому, что на него начнут вешаться толпы каких-то баб… Но в принципе, против общения с некоторыми не возражал.
На смену Олениелю пришел тигр Макс. Он заходил к прапорщику часто, но в основном по проблемам в команде. А сегодня что-то просто захотелось побыть рядом со взрослым мужиком. Странно, он ведь был раза в два старше, но человеческий воин казался таким правильным и умудренным жизнью. Он посидели молча, потом Петр Сергеевич спросил:
— Ну что, видел свою зазнобу?.
Глаза Макса блеснули из прорезей маски, он чуть улыбнулся и кивнул.
— И как?
— Ну… не смотрит на меня. Но и на него сегодня не смотрела.
— Не смотрит, говоришь?
— Угу.
— Значит, ты ей нравишься, просто цену себе набивает.
Тот вскинулся и вспыхнул, потом пробормотал:
— Ох, не знаю, но когда этот к ней подходит, и она начинает на него пялиться, я его порвать готов! А ей по заднице надавать.
— Этот… Ты когда отцу-то скажешь?
— Что? Откуда ты знаешь?
— Откуда, откуда. Глаза имею. Та тигра твоя мамка?
— Слушай, если ты кому-нибудь скажешь… — начал закипать тигр.
— Не скажу я никому. А вот то, что он до сих пор ни о чем не подозревает, это не дело.
— Мать не хочет.
— Я понимаю, она гордая, я этот, видать, ее обидел. Но все равно, не дело. Не правильно это, не по-людски.
— А так жить, как он — это по-людски?!
Что ответить на это, мудрый прапорщик не знал. Максимилиан ушел к себе задумчивый, обиды обидами, но кое в чем Петр Сергеевич был прав, с этим тигр вынужден был согласиться.
Только собрался уже лечь спать, как пожаловал сам Джеффри Носатый.
— Шеф, чему обязан? — прапорщик снова сел.
— Ты еще не спишь?
— Сам видишь, шеф. У тебя случилось что?
— Случилось… Знаешь… Я вдруг понял, что неправильно повел себя с Матильдой с самого начала.
— Дааа? — сдержал зевок Петр Сергеевич.
— Да. Я не предполагал, что с ней может быть так интересно. Честно говоря, я не предполагал, что с женщинами вообще может быть интересно. На наших северных эльфиек посмотришь, изжога начинается… А она… Да, сейчас я понимаю, что сам все испортил, мы с ней могли бы стать друзьями, начни я нормально за ней ухаживать, — он поморщился, — Но мне жаль было тратить время… Хотелось получить поскорее наследников.
Прапорщик еле сдержался от крепкого словца.
— Слышь, шеф. Одной дружбы мало. Чтобы брак был хорошим, надо еще желание испытывать.
— Что?
Нет, он сейчас не выдержит и все-таки перейдет на родной матерный!
— Желание, говорю, надо испытывать! Чтобы у обоих было желание в постели, тогда все будет хорошо.
— Да… Но…
— Иди спать, шеф! — в сердцах выдал Петр Сергеевич, — И хорошенько подумай, зачем тебе вообще жена! И по сторонам оглянись внимательно!
Речи прапорщика были загадочные, и оставляли Главе Голубой лиги обильную пищу для размышления. Он размышлял еще полчаса, лежа в своей постели, но так ничего и не понял.
* * *
Три предводительницы команды амазонок разогнали девиц по постелям, и только после этого улеглись сами. Лена и Ирен спали, или делали вид, что спят, размышляя каждая о своем. Матильда тоже не могла заснуть, все ворочалась, думала про него, про Джеффри. Вероятно, встреться при других обстоятельствах, они бы стали друзьями. Или в другой жизни, при иных обстоятельствах… Но увы, другой жизни не бывает. И уж что есть, то есть. Но он не такой конченый тип, каким показался ей сначала.
Ставра и Нинетта некоторое время шептались, у них возникла идея относительно взаимодействия дракон-всадник. Почему-то они время от времени тихонько прыскали с хохоту, очевидно идея была веселая. Под их негромкое бормотание Линда задремала, и снился ей, видимо, загадочный парень в полумаске. Губы сами сложились в улыбку и тихонько проговорили «тигренок».
— О, — подкатила глаза гнома, дочь конунга Восточного шельфа, — Тигренок!
— Тссс! Не разбуди.
— Завтра она не отвертится!
— Ты лучше расскажи, что ты делала с этим Борей, когда подышать воздухом ходила?
— Я? А что? Дышала… Он мне рассказывал, как в морге трупы препарировал.
И пошла сыпать терминами на латыни.
— Ага! Вот я тете Лиззи все расскажу.
— Только попробуй! Сама хороша! Артур то, Артур сё, — передразнила гнома и сделала физиономию, точь в точь, как у голубого дракона.
Ставра не выдержала и расхохоталась, а за ней и Нинетта.
— Я не сплю, не сплю, — пробормотала Линда.
— Ага, и тигря-я-я-ята тебе не снятся, — хихикнула драконница.
— Ах так…
В бой пошли подушки, потом матрацы, потом заклинание очистки. Потом возникла мысль:
— Его надо сбивать матрацем.
— Точно!
Но как смешно будет выглядеть, если поверх седла на Ставру еще и матрац нагрузить…
