— Который ни к чему не приведет. По сути дела, — в голосе Ивэна появилось явное облегчение, — вам не известно ничего. А что касается пропавшего из Тагх-на-Туир оружия, я могу вам все объяснить. Когда полковник был еще жив, он всегда водил меня с собой на охоту, и я помогал ему ухаживать за оружием. У него имелось около полдюжины ружей, которые хранились в оружейной комнате, в том числе и легкое, которое он давал Нейлу, когда тот был мальчиком, и мне. Миссис Хэмилтон терпеть не могла ружей и никогда не стреляла. — Он посмотрел на Нейла. — Ты тоже, все время старался избавиться от ружья. Когда полковник умер, я был здесь. А ты в Австралии. Но если ты не знаешь, то полиции должно быть известно… Оружие было продано. Там было несколько ценных экземпляров, Черчилль, кажется, и Босс, но оно было отослано оружейникам из Глазго, Петерсону и Бриггсу, и продано. Насколько мне известно, с тех пор оружейная была пустая. Вам должно быть это известно, инспектор. Разве вы не обязаны проверять оружие после дела Хангерфорда?
Ответил Нейл.
— Ты не упомянул Пурдис.
— Пурдис?
— Не делай вид, будто не знаешь о них. Его любимые ружья, «специально» сделанные для его отца, моего прадеда, в 1906 году, во времена больших охот. Он однажды присутствовал на охоте Короля Эдуарда. И тебе это прекрасно известно, это была одна из его любимых историй, и о ружьях ты должен был знать. Они были ценными еще, когда дядя Фергус умер, теперь их цена стала просто астрономической.
— Ну и что? Да, я их помню. Он даже не разрешал мне дотрагиваться до них, даже сам чистил. Их, наверняка, продали вместе с остальными?
— Нет. Их не продали, хотя нотариусы полагают, что они ушли вместе с остальными. Тетя, наверное, специально их обманула. Не знаю. Знаю только, что она не хотела расставаться с ними. Ее муж попросил ее сохранить их для меня… оставить в семье, вот как было дело. Но она боялась всяких проверок после принятия закона об оружии и приняла свои меры. Наверное, она даже и не поняла суть закона. Она просто положила пару Пурдисов в чемодан и убрала на чердак, но никому об этом не сказала. Поэтому предполагалось, что они были проданы вместе с остальными. Она оставила мне письмо и включила Пурдисы в свое завещание, указав, где они находятся. Вчера я проверил, оружие исчезло. Я сообщил полиции, мы связались с нотариусами, оружейниками и аукционными залами. Ни следа, но по описанию один из залов — Кристи — предложил нам за них три тысячи фунтов.
— И? — Ивэн все еще сидел с беспечным видом, но это слово он произнес натянутым голосом.
— И до меня дошло, что ты, как помощник дяди Фергуса, мог знать о его планах относительно его «особых». И сложив два и два вместе: твой визит в дом и пропажу оружия…
Ивэн снова взял себя в руки. Он обратился к сержанту.
— Вы слышите? И это называется основанием… основанием для подозрения? Не пора ли вам предъявить обвинение, или же отчалить отсюда вместе с чертовым мистером Хэмилтоном?
Сержант не ответил. Он смотрел на дверь, за которой раздались шаги. Я бросила взгляд на Ивана, который опять сидел, расслабившись, а потом на дверь. Она распахнулась, и вошел таможенник.
Найдя взглядом сержанта, он отрицательно покачал головой.
— Ничего. Мы, конечно, сделали лишь поверхностный обыск, но на лодке есть только то, что и должно быть.
Настал момент, чтобы как-то изменить сцену. Я вошла с подносом в руках и поставила его на стол у окна. На улице уже рассвело. Вскоре солнце пробьется сквозь туман. Я села за стол и взяла в руки чайник.
— Хочет кто-нибудь выпить чая?
Глава 16
По-видимому, полицейские, которые в детективных историях ничего не пьют, когда работают, не имеют ничего общего с полицейскими островов. И я не виню их. Им пришлось предпринять морское путешествие да еще рано утром и среди тумана. Сержант взял чашку с чаем и кивнул констеблю, который, как выяснилось, хорошо его понял. Он отдал чашку, которую ему дала я, Ивэну. Тот вежливо принял ее, отказался от сахара и стал пить чай, словно находился на обычном чаепитии и просто ждал, кто первый начнет беседу.
Да и почему бы и нет. Для него было чем дольше, тем лучше. Столько говорили, а преступление так и не было доказано. Поэтому лучше молчать, а противоположная сторона пусть сама берет инициативу в свои руки.
Я налила чай всем четверым, а потом пошла добавить в котелок еще воды. Когда я налила чай себе и снова села за стол, сержант разговаривал с Нейлом.
— Расскажите, сэр, что произошло сегодня ночью, когда вы вернулись на Мойлу? Как выяснилось, вы преследовали на лодке мистера Макея. Были ли у вас для этого причины помимо тех подозрений, о которых вы уже нам сообщили, и визита мистера Макея в ваш дом, когда он не взломал его? Зачем вы преследовали его да еще столь опасным способом?
Я увидела, как Ивэн улыбнулся своей чашке, и заговорила:
— Мистер Фрэзер… сержант… можно я расскажу о том, что случилось до возвращения мистера Хэмилтона на Мойлу сегодня ночью?
Он удивился.
— Значит, вы были не с мистером Хэмилтоном?
— Именно. Не была. Я вообще не знала, что он уехал. Когда я увидела, что в лодочном сарае его лодки нет, я решила, что он отправился на рыбалку. Я провела ночь на острове с башней. — И поставила чашку. — Не знаю, как произносится его названия. Тот, что напротив дома мистера Хэмилтона. По-английски Тюлений Остров.
— Да, знаю. Эйлеан-на-Роин. Так что, мисс Фенимор?
Констебль Джимми тщательно писал. Я не смотрела на Ивэна, но почувствовала, как он замер. Я откашлялась.
— Не стану рассказывать долго. После ленча я пошла к Дому. Хотела повидаться с мистером Хэмилтоном. Он уже рассказывал вам о том, как он впервые попал сюда. Потом мы с ним встретились, и он разрешил мне приходить туда, когда только захочу. Я хотела посмотреть остров — Тюлений Остров — потому что мистер Хэмилтон сказал, что там можно увидеть тюленей при отливе. Сначала я подошла к дому. Его не было. Обнаружив лодочный сарай пустым, я решила, что он уплыл, наверное, на остров посмотреть скалы на дальней стороне. Он ведь геолог, вам это, наверное, известно? Или же отправился на рыбалку. Я перебралась на остров, и тюлени там были, и я наблюдала за ними. Позже я обнаружила, что мои часы остановились, я и пропустила прилив. Когда я поняла, что не в состоянии перейти через дамбу, я пошла к палатке мистера Хэмилтона и поужинала. — И посмотрела на Нейла. — Я думала, что ты не станешь возражать?
— Ну, конечно. Ради Бога.
— А дальше-то что? — спросил Ивэн. Он с грохотом поставил пустую чашку на пол около своего стула и стиснул ручки стула, будто хотел встать. — Сержант Фрэзер, мне что, опять повторить? Или вы предъявляете мне обвинение и задерживаете меня, или отпустите восвояси. Только проверьте, не повредили ли ваши парни или мой друг Нейл своим великолепным мастерством вождения судна мою лодку.
Сержант проигнорировал его.
— Продолжайте, пожалуйста, мисс Фенимор.
— Я надеялась, что мистер Хэмилтон вернется на лодке и заберет меня с острова, но он не появился, поэтому я забралась в палатку и заснула. Потом я проснулась и, так как было светло, подумала, что прилив кончился. Я вышла наружу и услышала шум мотора. Я, конечно, подумала, что это мистер Хэмилтон, поэтому оделась и спустилась к дамбе. И увидела мистера Макея. Он, должно быть, оставил свое судно на якоре в Срединном Доме и дошел до причала по тропе между скал.
Мертвая тишина. Никогда прежде у меня не было таких внимательных слушателей. Сержант откинулся на своем стуле. Словно по сигналу, вступил констебль:
— Вы уверены, что это был мистер Макей?
— Уверена. Если вы знаете остров, то вам известно, что пролив не широкий, а я находилась у конца дамбы, и он как раз спустился к лодочному сараю. Наверное, чтобы проверить, пустой ли он.
Ивэн резко произнес:
— Догадки или ложь, какое это имеет значение? Сержант, разве вы не понимаете, что такое невозможно? Отлив начался между четвертью и половиной пятого сегодня утром. Она застряла на острове примерно в три часа. Разве можно узнать кого-либо в такое время и при таком свете?
— На вашем бы месте я бы помолчал, сэр, и дал бы леди закончить, — ответил сержант. — Продолжайте, мисс, пожалуйста. Не обращайте внимание. Просто расскажите о том, что видели.
Я глубоко вздохнула. Атмосфера стояла такая тяжелая, что мне казалось, что я плыву против сильного течения.
— Я увидела, как мистер Макей достал бинокль и посмотрел на палатку. Я закрыла ее. Он, должно быть, подумал, простите, это не важно. Потом он повернулся и пошел в садовые ворота. По тропе к дому.
— Вам был виден дом с того места, где вы стояли? — спросил сержант.
Когда я ответила: «Нет», он кивнул, и я поняла, что ему тоже хорошо известны эти места. Я с трудом продолжила:
— Некоторое время я ждала — полчаса, может быть, — потом он появился с сумкой на плече. Она была размером… в общем, походила на спортивную сумку. Она казалась очень тяжелой. Оставив ее за сараем, он пошел за… вновь к садовым воротам.
