лицу, — съязвил парень. — Но все же я принес кое-что из одежды на первое время.
Не говоря ни слова, я приняла сверток и убежала с ним обратно в ванную комнату. И лишь когда я закрыла за собой дверь, прижавшись к ней спиной, то позволила себе посмотреть на этот «подарок». При ближайшем рассмотрении выяснилось, что я сжимаю в своих руках простое платье. Не хотелось лезть в подаренную им одежду, но и щеголять в мокром полотенце казалось не лучшей идеей. Так что я быстро накинула платье, которое, к моему сожалению, длинной практически не уступало полотенцу.
— Да ты издеваешься! — крикнула я, стремительно выходя из ванной.
— Но тебе очень даже идет, — Вик прижал пальцы правой руки к губам, будто оценивая мой внешний вид.
— И ты думаешь, что я собираюсь ходить по территории военного отряда в таком коротком платье? Я была сегодня на экскурсии и могу точно сказать, что процент мужского населения тут крайне велик!
Он безразлично пожал плечами и, в следующую минуту, стащил с себя черную толстовку, лениво протягивая ее мне в руки.
— Так лучше?
— Ты меня спрашиваешь?
— Это же ты выступала по поводу одежды, а не я.
— Я бы могла и в полотенце ходить.
— А я бы и не был против, — парировал он.
У меня снова зачесались кулаки, но на этот раз я не стала сдерживаться, а просто замахнулась на него рукой и направила удар в сторону левой щеки. Однако закончилось это ровно ничем, потому что Вик резко перехватил мою ладонь, когда она уже почти достигла цели. Кончики моих пальцев едва дотрагивались до его подбородка.
— Ты все еще не надумала принять мое предложение? — спокойно спросил Вик, будто бы мы просто разговаривали за чашкой чая, а последних секунд и совсем не было.
— Разве это, — я кивнула в сторону своей зажатой руки. — Похоже на «да, я согласна»?
— Но это и не явное «нет», согласись.
Уходить просто так Вик явно не собирался. И, поняв, что ситуацию не сдвинуть с мертвой точки обычными гляделками, я с размаху села рядом с ним совершенно забытые о том, что кровать то была на пружине. Так что когда я обрушилась всем телом на ее поверхность, Вик немного отлетел в сторону.
— Ты живешь тут всего ничего, а уже затопила ванную комнату и под тобой чуть не просела кровать, — пожаловался парень, пытаясь заново устроиться на своем месте.
— Она прогнулась под весом твоего тела, не начинай тут.
Так мы просидели бок о бок с минуту. Я все ждала, что Вик начнет говорить, ведь должен он был прийти сюда с какой-то определенной целью. Но этого не происходило, а парень лишь изучал вид из моего окна, которое располагалось как раз возле его конца кровати.
— Ладно, раз ты все равно не собираешься отсюда просто так уходить, то я, пожалуй, спрошу у тебя, почему черный?
— М? — Вик обернулся лицом ко мне.
— Почему ваш цвет одежды — черный? Я видела на улице, что у всех разные типы одежды, однако их объединяет общий цвет.
— Тебе же Тея уже рассказала, что мы являемся достаточно засекреченной организацией? — я кивнула. — Так вот с самого начала было понятно, что нам нельзя использовать стандартную военную форму.
— Почему?
— Если кто-то из нас попадет к врагу, в нем не должны опознать солдата нашего полиса. Мы обладаем гораздо большей информацией, чем простое военные. И, если они точно будут знать, что мы принадлежим этому полису, то пыткам не будет конца и края. А так у врагов не будет существенных доказательств, что мы точно находимся под юрисдикцией Хиоса. Так что я решил взять нечто лишенное ассоциаций, один любой цвет. А из классики подходил лишь черный, на нем хоть грязь не так сильно видна.
— Вы же супер пупер секретная организация. Разве у вас не должно быть соответствующих статусу строгих правил касательно стиля одежда?
— Правил тут не так много, как ты думаешь. Но все, что существуют, весь этот заведенный порядок — полностью моя идея. Ничто не происходит просто так, ты должна это усвоить как можно лучше, — Вик на минуту задумался. — Давай так: попробуй посмотреть на картину моими глазами. Представь, что тебе надо сформировать действительно хороший отряд бойцов и безупречно руководить им. Что ты для этого сделаешь?
— Прежде всего, найму этих самых бойцов.
— Хорошо, — Вик развернулся ко мне вполоборота. — Из числа кого? Откуда ты достанешь этих людей?
— Наверное, надо взять самых лучших, тех, кто отличился во время службы.
— А что, если я скажу, что твой отряд должен быть полностью секретным?
— Не знаю, договор о неразглашении какой-то подписать?
— Так не пойдет, — хоть он и улыбнулся моей фразе, но все же покачал головой.
— Почему же?
— Как правило, это достаточно известные фамилии, которые всегда на виду в определенном кругу людей. Когда наемники пойдут служить в твой отряд, то на время пропадут из поля зрения, ведь деятельность организации засекречена. Тогда все сразу заметят их отсутствие.
— То есть ты хочешь сказать, что надо брать тех, про кого еще никто не знает? Но как мы-то про них узнаем? Как нам убедиться, что это действительно хорошие бойцы?
— Только методом проверки, — Вик выставил указательный палец вверх. — Я привожу сюда только тех, о чьих талантах и способностях знаю лично, но кто еще только начинает свой путь. Да и переманить таких проще всего.
— Они же молодые и неопытные.
— Отсутствие опыта порой бывает преимуществом. У молодых людей еще не замылен взгляд этим самым опытом, поэтому они часто принимают нестандартные решения, которые могут обойти опыт наших врагов.
— Одно только непонятно. Зачем тебе все это? Допустим, у тебя есть отряд, вы получаете достаточно финансирование от полиса и играете не последнюю роль в разрешении текущего военного конфликта. Но ради чего стоит все это организовывать? Деньги? Патриотизм? Но с этой целью можно воевать и в рядах обычной армии, не обязательно прибегать к таким сложным мерам.
— Мечта. Ты не берешь в расчет личный аспект.
— Да заливай.
Вик поднялся и прислонился в противоположной стене, скрестив руки на груди. Когда парень отдал мне свою толстовку, то сам остался в обычной черной майке. И хоть у него была достаточно загорелая кожа, я заметила полоски шрамов на руках. Их было не так много, но все они были разные: где-то длинные толстые линии, а где-то маленькие едва заметные ссадины, будто навсегда печатавшиеся в тело. По-видимому, он рисковал гораздо чаще, чем можно судить, исходя
