Он загружает свою тарелку, улыбается мне, бросая в рот морковную палочку, на его щеках появляются две ямочки. Картер симпатичный, но в то же время я не хочу подводить его, потому что, по правде говоря, не заинтересована в том, чтобы вступать с ним в какие-либо сексуальные или даже полусерьезные отношения. Бишоп был тревожным сигналом. Наша встреча на одну ночь включила сигнал тревоги в моей голове.
— Кто придет? — я продолжаю, подходя к концу стола и беря бутылку воды.
— Поли и Элиас приедут со своими девочками, но ты можешь взять с собой Татум, если хочешь.
Я откусываю кусочек яблока, мой взгляд скользит по его плечу и останавливается на Бишопе и остальных парнях, которые там находятся, включая Нейта.
— Одна проблема, — вмешиваюсь я, корчась под взглядом, который Бишоп нацелил на меня. — Мой агрессивный сводный брат и его свора гончих? Они не выпускают меня из виду. — Пожалуйста, оставь это. Пожалуйста, оставь это... Я читаю молитву, надеясь, что он скажет мне забыть об этом. Не повезло.
Он пожимает плечами.
— Это будет вечеринка.
Я снова смотрю через его плечо, замечая Элли на коленях Бишопа и играющую с его волосами. Но его глаза все еще на моих, сверлят меня.
— Хорошо, — я мило улыбаюсь, глядя прямо на Бишопа. — Это должно быть весело. — В эту игру могут играть двое.
Я знаю, что не имею права злиться или расстраиваться из-за него и Элли, но я бы солгала, если бы сказала, что мне не больно видеть, как она так уютно устроилась у него на коленях, а он ничего не делает, чтобы сдвинуть ее с места. Но я не настолько наивна, чтобы сказать, что у нас была связь, и что теперь мы глубоко увлечены друг другом. Это не сказка, и все происходит совсем не так. По крайней мере, для меня.
— Так, когда же это? — спрашиваю я, оглядываясь на Картера и позволяя ему отвести меня к столу, за которым сидит Татум.
— В следующие выходные. — Он удивляет меня, садясь рядом с нами за стол, и пара его друзей, которые ждали его за своим столом, следуют его примеру, рассевшись вокруг нас.
— Что будет в следующие выходные? — спрашивает Татум, снимая крышку с йогурта.
— Поход! — я отвечаю ей весело, прекрасно зная, что она собирается меня отругать.
Она пинает меня под столом.
— Отлично! Должно быть весело.
Я смеюсь, откусываю еще кусочек от яблока и снова игнорирую Бишопа. До тех пор, пока Нейт не подходит к нашему столику, наклоняется и улыбается мне, прямо перед тем, как подмигнуть Татум.
— Эй, сестренка, тебя подвезти после школы?
Я счастливо киваю, вытирая рот.
— Да, спасибо. — Он тоже кивает, на его губах появляется легкая улыбка, а затем он встает из-за стола и уходит. — Подожди! — кричу я, и Нейт останавливается, поворачиваясь ко мне лицом. Тыча большим пальцем в сторону Картера, я говорю: — Картер пригласил нас в поход в эти выходные. Хочешь пойти с нами?
— Что, думаешь, сможешь забрать мою новую младшую сестренку без меня, ублюдок? — Нейт ухмыляется Картеру, но эта ухмылка не та игривая, которую братец обычно демонстрирует. Эта ухмылка нервная, наполненная предупреждающими звонками и сиренами. Нейт продолжает идти назад. — Конечно, мы будем там.
Затем он поворачивается и идет туда, где был. Отлично. Я буквально могу разрезать напряжение, витающее в воздухе между этими двумя.
Я смотрю на Картера, вглядываясь в его глаза.
— Эй, — говорю, толкая его руку. Я не могу злиться на Картера. Он только и делал, что заставлял меня чувствовать себя желанной каждый раз, когда был рядом. Он оглядывается на меня, его хмурый взгляд медленно исчезает. — Ты в порядке?
— Конечно, — он улыбается.
— Есть ли между вами что-то, что я должна знать? — Я вглядываюсь в его глаза, его дыхание всего в сантиметре от меня. Если бы он наклонился вперед, то мог бы поцеловать меня. Пожалуйста, не надо. Мне нравится Картер, но я думаю, что поместила его в дружескую зону, сама того не подозревая.
— Да, — шепчет он, его взгляд падает на мои губы.
О нет. О нет, о нет. Быстро встав на ноги, я говорю ему:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Отлично! — И беру свой поднос.
— Ты почти ничего не съела. — Он указывает на мою еду, и я останавливаюсь, оглядываясь на Бишопа, чтобы увидеть Элли, сидящую сейчас рядом с ним, а не на нем. Прогресс, я полагаю, но все еще ненавижу его. Отвожу взгляд от Бишопа и улыбаюсь Картеру. — У меня вроде как пропал аппетит. — Затем беру свой поднос и иду к дверям, вытряхиваю мусор и ставлю его на стол.
Татум подбегает ко мне сзади.
— Эй! — Она берет меня за руку, но я отстраняюсь от нее, продолжая бежать. Я не привыкла быть рядом с таким количеством людей, или даже с таким количеством людей, которые интересуются мной и моей жизнью. Все это начинает ошеломлять меня, и я сбита с толку Бишопом и его играми разума.
Почему он просто ушел? Неужели я была недостаточно хороша?
«Конечно, это не так! Ты отвратительная маленькая девочка, которая любит делать плохие вещи».
Мои глаза закрываются, когда я пытаюсь выбросить уродливый голос из головы. Прошло много времени с тех пор, как я слышал этот голос, и не знаю, что вызвало его сегодня, но он есть. Открыв глаза, я вижу туалет и бегу к нему, не обращая внимания на ругательства Татум позади меня. Мои слезы частично ослепляют меня, и синяя вывеска, указывающая, что это туалет для девочек, выглядит искаженной и деформированной. Я толкаю дверь и влетаю в одну из кабинок, захлопываю ее и задвигаю замок. Через секунду дверь снова открывается.
— Мэди? — шепчет Татум. — Ты можешь поговорить со мной?
Мне начали нравиться эти люди. Нейт и Татум, и, может быть, Хантер, во всяком случае. Я не уверена насчет остальных Королей. Картер тоже неплохой парень. Но это ошеломляет. У меня никогда не было так много людей, показывающих, что им не все равно. Я не могу отделаться от мысли, что все это какая-то больная игра. Почему Нейт и Бишоп взяли меня в ту ночь? Что они имели в виду, когда говорили об играх, и почему остановились? Почему? Так много вопросов, что у меня голова идет кругом от замешательства.
— Мэди, поговори со мной, детка, — шепчет Татум, наклоняя голову с другой стороны кабинки. — Что случилось?
Это даже не Бишоп и Элли спровоцировали это или спровоцировал голос. Это моя собственная неуверенность из моего испорченного прошлого. Прошлое, с которым я жила сама по себе, боясь так сильно напрячь отца после смерти матери. Но я все равно выпаливаю про Бишопа, потому что об этом легче всего говорить, и это правдоподобно.
— Я переспала с Бишопом.
Она втягивает в себя воздух.
— Ну, не могу сказать, что я так уж удивлена. Значит, ты расстроена из-за него и Элли?
Сглотнув и смахнув слезы со щек, я вру:
— Немного.
Я должна открыться кому-то, и если это будет кто-то, то это будет Татум. Мы с ней поладили с самого первого дня, несмотря на наши разногласия. Она стала инь для моего ян, и, прежде всего, я доверяю ей. Наклонившись вперед, щелкаю замком, и дверь открывается перед встревоженным лицом Татум. Она заходит в маленькую кабинку, закрывает дверь и снова запирает ее. Опустившись на колени, она игнорирует грязный пол, что так не похоже на Татум, помешанную на чистоте, но это также показывает, насколько она верный друг.
— Она ничего не значит для Бишопа, дорогая. Но я должна была предупредить тебя о нем. Он никогда не был исключительным, ни для кого, кроме Хейлс. — Она делает паузу, а затем похлопывает меня по колену. — Не пойми меня неправильно, — говорит она со смехом, — после нее было несколько других, но все они были светскими львицами, овеянными славой. Никто и близко не подходил к тому, чтобы переспать с ним в этой школе или даже в колледже. И когда я говорю, что были какие-то, я имею в виду, например, двух девушек, о которых знаю. Ну, — она наклоняет голову, — с которыми его снимали папарацци.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Папарацци? — спрашиваю я, немного в ужасе от того, зачем папарацци его фотографировали.
— Ну, помимо девушек, с которыми он был, мама Бишопа тоже знаменита.
