них остались хорошие воспоминания, и он решил сделать им приятное – свозить сюда внуков, пересказать семейные истории. Есть такая штука – связь поколений, многие ею дорожат.
– Тебе-то откуда знать?
– От других слышала, – огрызнулась Алиса и, развернувшись, зашагала обратно. – Если тебя так беспокоит эта статья, можем прямо у него спросить.
– Упомянув, что вероломно его обыскали?
– Хотелось бы заметить, что в этом участвовали не все.
– Точно, некоторые взирали со скорбной укоризной, но почему-то молча попустительствовали… – Сообразив, что она сейчас обидится, и разговор будет завершён, Игорь поспешно перешёл к насущному: – Если всё так, как ты думаешь, с чего он молчит? Детям ничего не рассказывал, я бы запомнил, а нам – и подавно. И не надо говорить, что просто речь о том не заходила, – да мы неоднократно спрашивали, какого чёрта они сюда припёрлись! И пистолет ещё! Решил проехаться по местам родительской славы и заодно в кого-нибудь пострелять?
– Медведи тут, – вяло напомнила девушка, уже не зная, во что верить.
– Против медведя он с тем же успехом мог взять рогатку или кирпич. И почему ты без конца его защищаешь? – В голосе Игоря отчётливо слышалась ревность.
– Потому что Герман – жертва. Да, наверное, с некоторыми тайнами и не совсем прозрачными намерениями, но тем не менее – жертва. В том числе и наша.
– Не думаю, что он с тобой согласился бы.
– Мне пофиг, – честно ответила девушка. – Лучше скажи, что со статьёй будешь делать. Вернёшь, надеюсь?
– Если он ещё не обнаружил пропажу. Тогда разумнее свалить на похитителя, который и так всё прёт.
– А ты не узнаешь, – с лёгкой мстительностью напомнила Алиса. – Он же не сообщит тебе об утрате того, о чём ты вообще ни малейшего представления иметь не должен. Так что придётся рискнуть, и потом вас ждёт увлекательное сочинение нелепых оправданий.
– Ты-то что веселишься, тебя тоже ждёт.
– И это правильно, – кивнула девушка, радуясь, что наконец получит по заслугам.
Увы, с долгожданным наказанием не задалось: то ли Герман ничего не заметил, то ли газета была наименее значимым из того, что он не досчитался за последние сутки, но вещи мужчина в ужасе не перетряхивал и волосы на себе не рвал. Алисе даже показалось, что выглядит он чуть спокойнее, чем пятнадцать минут назад, и в целом впечатление производит скорее обнадёживающее. Позавидовав крепости чужих нервов, она немного походила вокруг, раздумывая, чем себя занять, а потом остановилась прямо напротив Германа и, решительно уперев руки в бока, отчеканила:
– Если этот мерзавец считает, что он один такой крутой специалист по издевательствам, придётся его разочаровать. Заманим в ловушку и будем пытать, морить голодом и истязать психологически – всё, что понадобится, чтобы вернуть твою семью.
Герман удивлённо моргнул и посмотрел на неё с внимательным интересом.
* * *
Вытащить мумию из леса было непросто. Тело рассыпáлось на глазах, оставляя за собой дорожку чего-то склизко-противного, грозило в любой момент полностью развалиться на части и в целом смотрелось так, будто смена места дислокации душу ему совершенно не греет. Основную часть трудностей взвалили на себя мужчины, что Алису чрезвычайно радовало, но ей всё равно пришлось помогать, когда труп водружали на разрезанный спальный мешок, чтобы было удобнее тащить, и после – когда требовалось устроить его в сидячем положении на раскладном походном стуле. Блестящая идея, посетившая девушку столь внезапно и предательски, теперь казалась не иначе как происками нечистого, потому что в любом другом случае она наверняка воспротивилась бы искушению и продолжала оставаться нормальным человеком – по крайней мере, Алиса старательно себя в этом убеждала.
Нинка к предложенному развлечению тоже отнеслась без особого рвения и потому активно пользовалась возможностью избежать наименее приятных моментов, прячась за бесценной камерой. Не понимая, с какой целью подруга документирует этапы их славного пути, Алиса с дрожью представляла реакцию общественности, которая однажды придёт в восторг от оригинального фоторепортажа, но сейчас думать об этом было некогда. Собственно, думать не хотелось в принципе – мыслительный процесс только расстраивал и напоминал о мрачноватом будущем, с каждой минутой видевшемся всё отчётливее.
Если Нинка временами возмущалась, но в целом даже получала от процесса какое-то удовольствие, то Игорь, то и дело посматривая на травмированный, примотанный скотчем к соседнему палец, просто молча следовал указаниям, вероятно догадываясь о тщетности возражений.
Поведение друзей, хоть и выглядело странноватым, сильного беспокойства не вызывало – понятно же, что экстремальные ситуации влияют на людей по-разному, а к встрече с мумией никто из них не готовился. Но вот из-за Германа с его скупой улыбкой, порой мелькавшей на губах, Алиса ощущала мороз по коже и уже всерьёз начинала жалеть о несостоявшемся марш-броске в направлении цивилизации: не исключено, что среди медведей они были бы в куда большей безопасности.
– Родного стула я лишился, что теперь? – устало выдохнул Игорь, отступив на пару метров и с омерзением любуясь результатами совместного труда. – Сигару бы ему в зубы…
– Не кощунствуй, – поморщился Герман. В глазах его мелькнуло что-то очень нехорошее и в то же время – отчаянно-радостное. Сейчас он на жертву уже не тянул; Алиса даже на секунду подумала, что избавившись от родственников, мужчина испытывает некоторое облегчение, но тут же отмела предположение за очевидной недостоверностью.
– Надо повернуть его лицом к реке, – с сомнением окинув мумию профессиональным взглядом, заявила Нина. – И шляпу надеть. Есть у кого-нибудь шляпа?
– Косынка вон лежит, – махнул рукой Игорь. – Маринина.
Герман на мгновение замер, однако всё же подобрал валявшийся недалеко от палатки платок и, с отвращением морщась, принялся заматывать им голову мумии.
– Сразу понятно, что ты никогда этого не делал.
– Рад, что у тебя большой опыт. – Мужчина чересчур услужливо протянул Алисе косынку, явно ожидая, что она откажется, но девушка напустила на себя крайне безразличный вид.
– Узел завязывают вот здесь. – Четырьмя пальцами, стараясь не касаться трупа, она проделала необходимые манипуляции и посмотрела на своё творение едва ли не с гордостью. – Боюсь вызывать чьё-то возмущение, но, может, платье? Пол мы так и не знаем, а под платок подходит…
– Не позволю, – упёрся Игорь. – Это семейная реликвия.
– Тогда шаль. Найдётся?
– Ну конечно, как в двухдневном походе без шали…
Герман со вздохом порылся в вещах и выудил оттуда синюю толстовку. Принадлежать она явно могла только его сыну, что наверняка остановило бы любого вменяемого человека от последующих действий, однако нерадивый отец преспокойно накинул шмотку пропавшего ребёнка на плечи мумии и в ответ на пару негодующих взглядов пояснил:
– Артём не будет против.
– Ты так уверен? Просто
