Чтобы не обидеть хозяев, Клеворак садится на песке. Вокруг него размещаются Борборум, Гургунд, Флан- кнор, Пафлонгикс и Оиоторо; остальные толпятся вокруг них. Не теряя времени, вождь рассказывает о цели своего посещения. Сначала он описывает катастрофу, постигшую его народ, а потом добавляет следующее:
– Если они не найдут способа от нужды, то смерть стариков уменьшит количество ртов и поможет им просуществовать зиму.
Тогда тритоны разражаются рыданиями. Народ Гургунда так же быстро волнуется, как и забывает, с величественными жестами кладут они свои перепончатые руки в руку вождя и клянутся ему в верной дружбе. Они почтут за счастье помочь своим братьям; если нужно, каждый готов приносить им половину своего улова. Когда болтливая волна их речи понемногу утихает, Клеворак продолжает дальше. Центавры не могут питаться ни моллюсками, ни рыбой. Но их братья, может быть, помогут им другим способом. Ведь они знают далекую землю, над которой возвышается Огнедышащая гора; не найдут ли там центавры необходимой для них пищи? Гургунд бьет себя в грудь и надувает кулаки. Его братья делают то же. Их гордость польщена тем, что звери- цари обратились к ним за помощью. Конечно, они знают все земли и все моря, так как поднимались по рекам до самого истока и плавали по морю далеко. Они видели реки с водой, похожей на кровь, сражались с крокодилами и обращали в бегство летучих мышей-великанов. Они знают все подробности; ничто не может ускользнуть от их проницательности. Все они говорят разом, перебивают друг друга, останавливаются и снова начинают говорить, громко смеясь. К общему гаму примешиваются крикливые голоса сирен.
Выждав минуту, когда молчание восстановилось, Клеворак начинает снова. Что думают тритоны о той далекой земле? Не видели ли там тритоны темных листьев рэки? Смогут ли центавры достигнуть вплавь того берега?
Полузакрыв свои зеленые глаза и развесив губы, Гургунд, Борборум и Пафлонгикс не отвечают Несмотря на все добрые намерения, их подвижный ум блуждает не соображая. Отчего центаврам не попробовать селедки? Если бы они захотели жить в воде, то не испытывали бы холода. Слова водяных делаются все бессвязней и нелепей…
Тогда, вздохнув, Клеворак встает. Он не добьется ничего от Гургунда, потому что его ум и язык еще беспокойнее и болтливее моря. Но Кадильда настаивает. Если последняя надежда исчезнет, то Клеворак снова прикажет Харку вооружиться палицей. Она отводит в сторону Вальвора, тихонько расспрашивает его и держит его скользкие руки в своих. С открытым ртом тритон
размышляет, затем хлопает в ладоши. Ум его проясняется. Ну, да, в течение лета он не раз доплывал до тех далеких стран. Отдыхая там, он любовался богатой растительностью, расстилавшейся перед ним. И вот постепенно в определенных выражениях он описывает блестящую зелень апельсинов, бледные плоды оливков, могучий рост дубов и огромные поля рэки, растения с вырезанными и темными листьями. Прислушиваясь к его речи, и остальные вспоминают один за другим все то, что они видели. При виде осветившихся радостью лиц центавров их память проясняется также, и каждый спешит рассказать то, что видел.
Теперь возникает важный вопрос. Будут ли в силах центавры достигнуть того берега соленого моря? Несмотря на их силу, тритоны знают, что братья – посредственные пловцы. Гургунд таращит глаза. Почему центавры хотят покинуть красные утесы? Ропот удивления раздается среди водяного народа. Нетерпение разжигает кровь животных-царей. Но так как решается вопрос жизни, то Клеворак пускается в новые объяснения. Все его внимательно слушают Наконец, на этот раз они понимают. Сильная печаль морщит их щеки и они распускают губы.
Как! Тритонам придется жить далеко от своих защитников?
Все принимаются жалобно стонать.
Клеворак заявляет:
– Отчего бы народу с перепончатыми руками не переселиться вместе с нами?
Тритоны переглядываются: и вдруг из охватывает бешенная радость. И они принимаются выделывать уморительные прыжки. Ну, да, конечно, они отправятся тоже. Они укажут своим братьям дорогу и поддержат их во время усталости. После того дождя морская вода имеет дурной вкус, да и рыба попадается редко. В новой земле они без труда отыщут себе убежище в сто раз лучшее. Да и вода там здоровее и рыбы в изобилии. Могут ли центавры обогнуть залив вплавь? Ничего нет легче! На полдороги они остановятся, отдохнут на маленьком песчаном островке, который виднеется из воды.
Гургунд прекрасно знает болота, течения, ветры и четверти луны. Он выберет удобный момент.
Клеворак внимательно выслушивает его. Понимая важность своей роли, тритон глубоко задумывается, рассчитывает что-то на своих соединенных перепонками пальцах, наблюдает за тучами, смотрит на юг и на запад и, наконец, объявляет, что на третьей заре все их племя будет ждать центавров у красных гротов для того, чтобы вести своих братьев. Клеворак и Гургунд по нескольку раз повторяют одни и те же слова. Наконец-то они поняли друг друга! Центавры готовятся возвратиться вплавь. С ними вместе бросаются в воду и тритоны. Хвосты, торсы, руки и головы выплывают и снова исчезают под водой с головокружительной быстротой. Скоро повелители достигают берега, пожимают крепкие руки, встряхиваются и галопом пускаются к берегу. Несколько времени слышатся приветственные крики сынов моря. Но они уже далеко от тритонов, так как бегут очень быстро. Направляясь вперед, животные-короли, каждый мысленно, обдумывают слова Гургунда. Представляя себе свое будущее, они ужасаются опасному переходу и боятся незнакомой земли. Но, вспоминая прошедшее, они радуются тому, что победили смерть, и надежда снова рождается в их сердцах.
* * *
Завтра на рассвете тритоны явятся к красным утесам. На их зов центавры выйдут из гротов и поплывут позади них. С незапамятных времен животные-цари, отторгнутые с Востока холодным течением, постепенно следуют за солнцем. Веселые и спокойные года постепенно сменяются тревожными. Холодные дожди, похожие на поток, губят все живое, в особенности же столь необходимую для них рэки. Отыскивая драгоценные растения, центавры постепенно направлялись на запад. Теперь их влечет туда не страх перед неизбежным убийством, а инстинкт их расы. Радуясь принятому решению, с надеждой глядя в будущее, в последний день они или предаются отдыху, или гложут новые побеги и жуют кое-какие плоды, уцелевшие после наводнения. Одна Кадильда удаляется от своего народа, желая еще раз взглянуть на те места, где она провела свое детство и разлука с которыми заставляла ее сердце обливаться кровью. С восходом солнца она покидает грот; вдоль берега добирается до устья Лебяжьей реки и поднимается по ней.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
