Денис. — Хоть кому-нибудь. Мой адрес…
В ответ он слышал только ехидные замечания и пустой трёп. Если пытался настаивать — получал временный бан за нарушение правил общения в чате.
О сколько тысяч раз он успел пожалеть, что не имеет прямого выхода из игры в общую сеть, не может почитать новости и просмотреть последние события реального мира, до которого ему совсем недавно не было совсем никакого дела.
Несколько раз Денис просыпался в игре будто бы от звонка сотового телефона.
Мрачный замок, большой зал с погасшим камином похожим на распахнутую пасть и огромной кроватью похожей на чей-то высунутый язык. На смятых простынях просыпается в поту игрок. Ему слышится знакомый телефонный звонок. Но это лишь сон. Он один в пустом зале. Кроме него здесь только давно погасший камин-пасть, постель и смятая, брошенная на пол, одежда. И тишина. Зная, что не в силах больше заснуть, Денис проверяет журнал голосовых вызовов — пусто. Потом он проверяет глобальный чат — полно сообщений на игровом сленге, кто-то собирает команду героев для охоты на водяного змея, а кто-то продаёт клешни жемчужного краба по пять золотых за штуку.
Денис не выдерживает и пишет: — Люди! Здесь есть настоящие люди?!
В ответ прилетает полдесятка шутливых сообщений вида «Диоген, ты опять?» или «Купи фонарь» или «Ну я человек и что дальше?» или «Совсем боты распоясались, вот уже людей через чаты ищут».
Денис пишет в приват тому, кто назвался человеком: — Ты правда человек? Помоги мне! Расскажи, что происходит в реальном мире?!
Он получает ответ: — Расслабься, чувак. В реальном мире всё как обычно: девять миллиардов человек летят сквозь тьму сами не зная куда на крохотном шарике из камня и грязи. Лучше поговорим о том, что действительно имеет смысл: тебе мифриловый доспех на рыцаря случайно не нужен? Отдам за половину цены!
И Денис понимает, что он в тюрьме, хотя вокруг него огромный, живущий по своим собственным законам, мир.
Бескрайный.
Бесшовный.
Автоматически масштабируемый.
Иногда ему кажется, что всё в порядке. Что он в любой момент может выключить режим саркофага. И отец дома — в своём рабочем кабинете, как обычно, работает с документами. На столе внизу стоит блюдо полное бутербродов, приготовленных домработницей Мариной, чтобы было чем заняться в ожидании праздничного обеда, над которым она хлопочет на кухне. В саду опять чем-то громким занят садовник Андрей. Отец ещё немного потерпит, потом высунется в окно и крикнет, чтобы ему не мешали работать. Тогда Андрей, убрав инструменты и прочий садовый инвентарь, пойдёт на кухню, заигрывать с домработницей Мариной, трескать её замечательные бутерброды и потихоньку, пока хозяин не видит, выпить пива.
Денису почти получается уговорить самого себя, что всё так и есть. Но затем он открывает входящий видеопоток с единственной доступной ему видеокамеры, установленной прямо на виртуальной капсуле. Видеопоток бежит, вливается словно глоток воды в иссохшее от жажды горло. Однако видимая Денисом картинка статична будто фотография. Разрешить эту коллизию легко — просто с той стороны совсем ничего не происходит. Вот уже дни. Или даже недели. Изменения настолько незначительны, что заметить их можно лишь сравнивая текущую картинку и, например, месячной давности.
Видеокамера стоит под не самым удобным углом. В объектив попадает лишь часть комнаты. Комната забита его личными вещами и каждая из них содержит в себе крупицы памяти, вереницу связанных с конкретно этой вещью воспоминаний. Вот, например, навечно замер памятником самому себе Лайк — его робо-питомец. Тоже дорогая штучка, как и капсула, подарок отца. Но главное не это. Видеокамера фиксирует часть коридора видимого потому, что дверь открыта. Там, в коридоре, лежит чьё-то тело. Денис может видеть только ноги: от красных туфелек, до края юбки, которая, как он знает, заканчивается чуть ниже колен. Он знает кому принадлежат красные туфельки и юбка ниже колена. В коридоре лежит тело домработницы Марины. И тот факт, что она до сих пор там лежит и никто не приходит чтобы забрать её тело или выяснить что же произошло с самим Денисом, этот факт заставляет его спокойно лежать в превратившейся в саркофаг капсуле не пытаясь её открыть изнутри. К тому же Денис пообещал отцу не отключать режим саркофага изнутри до его прихода.
Время неумолимо бежало.
Он играл.
Потому, как: а что ещё было делать?
* * *
Это был странный пир. В подземелье, а может быть то был большой без окон, стоял стол, за которым, при желании, можно разом накормить всю дружину краснопольского князя и ещё бы осталось немножечко места.
Освещение давали подсвечники с длинными свечами, расставленные по столу. Кроме того, некоторые из прислуживающих или просто выстроившихся вдоль стен скелетов держали в костлявых руках бездымные факелы. Их здесь собралось десятка три, с такой армией, тем более учитывая силу каждого отдельного кощеевого слуги, можно попытаться захватить средних размером княжество вроде Краспнолья. И отчего-то Бронислав был уверен, что по слуг-скелетов у пригласившего их к обеду старика гораздо больше, чем он им пока показал.
Собственно говоря, из-за обилия открытого пламени, в зале довольно тепло и, при других обстоятельствах, могло бы даже показаться отчасти уютно.
Стол завален вполне нормальной едой. Даже превосходной, ассортимент представленных блюд радовал глаз и несомненно должен был порадовать желудок. Только сам Кощей, наверное, и знал откуда в его подземелье взялись такие кушания, как эльфийский салат из листьев мелорна, растущего лишь в пределах Великого Леса и нигде больше. Или рыба печёная, жаренная, тушенная и даже свежая, сначала замороженная, а потом, не размораживая, нарезанная тончайшими пластиками, посыпанными чёрным перцем и солью. Особенно если вспомнить, что они в сердце темнолесья, а от него, до озера, реки или любой другой большой воды, ещё пара дней пути.
Какой умелец приготовил все эти сладости: орехи в меду, варенье из клюквы и прочей лесной ягоды, запечённых мелких птичек лежащих горой на большом блюде и фаршированные тушки молодых поросят выстроившиеся вокруг блюда с птицами словно почётный караул.
— Кушайте, дорогие гости, — повелел Кощей, усаживаясь во главе большого стола. — Любые яства, которые только пожелаете, а если на столе не найдётся требуемое, то скажите моему повару, и он быстро исправит досадный недочёт.
Возможно, в их положении стоило бы повести себя осторожнее, однако герои больше восьми часов просидели в каменном мешке, а до этого или гнались по лесу доедая остатки сухого пайка или же, наоборот, убегали.
Продолжавший зло косится на подземного царя огр прокомментировал богатый стол: — Такое угощение бывает
