– Он дожидался меня, когда я вышла.
– А у меня кое-какое изменение, – заявил Кэри. – Прежнее украшение моего лица стало уже набивкой теннисных мячей, если перефразировать Шекспира.
– Что? – недоуменно спросила Абигайль.
– Я сбрил бороду.
– Да, я вижу, – ответила мисс Смит, возвращаясь к своей работе.
Ящик, лежавший на ее коленях, был новым и очень удобным. Крышка легко превращалась в мольберт, там были фарфоровые чашечки для воды и смешивания красок. На руках у нее были митенки, чтобы лучше держать кисть. Кэри взглянул через ее плечо на рисунок, и Абигайль тут же дернулась, словно боялась подставить ему открытую шею.
– Не очень хорошо получается, да? – сочувственно произнес Кэри. – Ваш мост грозит рухнуть, кузина. Если б я увидел вашу картинку раньше, то никогда бы не воспользовался мостом, чтоб перейти нашу реку.
Конечно, с ее стороны было весьма самонадеянно браться за снежный пейзаж, но Абигайль чувствовала, что может справиться с трудной задачей.
– Мистер Уэйборн, я не пытаюсь нарисовать мост.
– В таком случае вы определенно достигли своей цели. Я беру назад критические замечания.
Абигайль попыталась объяснить:
– Я пробую себя, пытаясь схватить освещение лишь цветами и формами, а не конкретными предметами. Мост не представляет для меня никакого интереса.
– Зато интересует меня. Это мой собственный мост. Что же до красок, то сегодня все белое, даже солнце и небо. Великолепный день, чтобы покататься на коньках, – намекнул он.
– Нет, вы ошибаетесь. Если внимательно приглядеться, вы почти не увидите белого. Здесь серый и голубой, лиловый и пурпурный, даже желтый.
– Пурпурный снег? Моя дорогая мисс Смит, вы, случаем, не глотнули виски?
Абигайль сердито положила кисти и закрыла мольберт, не заботясь, что рисунок еще влажный. Почему ей так сложно объяснить ему даже простые вещи? Она ненавидела объяснения.
– Мне пора домой, – сказала Абигайль. – Я еще не завтракала.
– А я уже позавтракал. Так что вам приятного аппетита, пока я буду искать свои коньки. Думаю, они в шкафу под черной лестницей, вместе с рыболовными принадлежностями. Сильного мороза, как этот, не было здесь пять лет.
– Ваши коньки у вас на шее.
Абигайль уронила ящик, крышка открылась, и тюбики с красками упали на снег. Она торопливо принялась собирать их.
– Это не мои коньки, – сказал Кэри, присев, чтобы помочь ей. – Это ваши.
Его лицо было рядом, и теперь Абигайль уже не сомневалась, что вообразила тот поцелуй. С какой стати такой красавец поцеловал бы ее, тем более что она так нелепо вела себя вчера. Сейчас, когда Кэри побрился, это было бы совсем другим ощущением. Теперь она могла видеть его губы.
– Мои коньки? У меня вообще нет коньков.
Кэри нахмурился.
– Вы же не передумали кататься со мной? Послушайте, ради этого я специально отложил утренние дела.
– Зачем? – удивленно спросила Абигайль. – Я не собиралась кататься с вами.
Ее отговорка была настолько абсурдной, что Кэри засмеялся.
– Конечно, собирались!
Это уже слишком. Красив он или нет, он не имеет права лгать и запугивать ее. В конце концов, он ей не отец.
– Я сказала «нет», мистер Уэйборн, – с холодной вежливостью ответила Абигайль, что, по его мнению, было излишним. – А это означает «нет» в любом случае и без всяких сомнений.
– Вы могли сказать «нет» в любом случае, без всяких сомнений, – допустил он. – Но потом вы свистнули, чтобы привлечь мое внимание, и бросили мне из окна ботинки. Что в Королевской академии наук известно как опровержение.
– Думаю, причиной ваших галлюцинаций послужило ваше непомерное тщеславие, мистер Уэйборн! – гневно возразила Абигайль.
Кэри поморщился: во сне она была милой, разумной и податливой.
– Доказательством служат ваши ботинки. Они висят у меня на шее, как альбатрос мистера Колриджа.
– Мои ботинки! Вы приклепали к ним коньки! – расстроенно воскликнула Абигайль. – Как вы посмели зайти в мою комнату и рыться в моих вещах? Кем вы себя возомнили?
– Заходить в вашу комнату? – повторил Кэри, лицо у него запылало. – Вы сами швырнули их в меня из окна, вы, маленькая… – Кэри вовремя остановился. – Вы дали мне понять, что мы условились о встрече, а теперь смываете все мои надежды ведром холодной воды.
– Уверена, вы найдете себе для катания еще кого-нибудь.
– Я хочу кататься с вами, кузина.
– Вы будете столь же рады сопровождать миссис Нэш.
Справедливость обвинения заставила его потерять самообладание.
– Возможно, даже буду счастлив, – холодно произнес Кэри. – Но я не против взять с собой вас.
Лицо Абигайль стало краснее помидора.
– Вы нетерпимый… самонадеянный… отвратительный… Сказать, что я думаю про вас?
– Очень интересно.
– Будь вы картиной, – ответила Абигайль, сверкнув глазами, – я могла бы сидеть целый день и глядеть на вас с превеликим удовольствием.
– Благодарю, кузина. Я чрезвычайно рад.
– Но вы не картина!
– Да, – вежливо согласился Кэри. – И никогда ею не был.
Кипя от ярости, Абигайль подхватила ящик с красками и, насколько позволяли ей длинные юбки, понеслась к дому. Кэри не потрудился ни взять оставленную попону, ни открыть для мисс Смит дверь. Он лишь насвистывал веселую мелодию, дожидаясь, когда она сделает это сама.
– Я не приглашала вас зайти, сэр, – уже на полпути к лестнице сказала Абигайль, заметив, что Кэри направился к большому камину.
– Я иду с утренним визитом к своему арендатору миссис Спурджен. Кроме того, – добавил он, показывая на Ангела, который прыгнул на кресло возле камина, – я должен забрать мою собаку. Не смею вас задерживать, кузина.
Абигайль не задержалась. Она плотно закрыла за собой дверь, и Кэри услышал стук ее тяжелых ботинок на лестнице. Он вздохнул.
Немного погодя к нему присоединилась Вера Нэш, очень привлекательная в облегающем платье. Ее он тоже хотел поцеловать. Вдова так милостиво ответила на его шутки, что Кэри даже стал надеяться на возобновление их флирта.
– Пожалуйста, извините мою неподобающую вспышку прошлым вечером, – сказала она, глядя на Кэри из-под черных ресниц, когда он склонился поцеловать ей руку. – Мне стыдно за свое поведение.
– Моя дорогая миссис Нэш…
Вера не позволила ему закончить.
– Я скажу мисс Смит, что вы здесь, чтобы пригласить ее кататься на коньках, – сказала она, освобождая руку. – Абигайль будет рада, я уверена.
Кэри поморщился.
– Я уже сам говорил ей, миссис Нэш. Она ответила, что не пойдет. Не мог бы я уговорить вас пойти вместо нее? – Кэри одарил ее самой очаровательной из своих улыбок.
