— Чем меньше будет вокруг нас машин, тем лучше, — ответил я.
Она свернула направо. Приемник по-прежнему тихо гудел, и я поспешил его выключить, пока он от тряски не заработал и не выдал моей правоты. Мы ехали по улице, густо обсаженной деревьями. В некоторых домах горел свет. Воздух стал влажным, и единственный запах, который я ощущал, был ароматом Huele de Noche.
— Великолепно, — сказал я.
— Конечно, — согласилась она, еще не зная, что я имею в виду.
Она снова повернула направо, эта улица была уже пошире, впереди мелькали огни проезжавших машин.
— Хочу выехать на бульвар, машины там редки…
— Ну…
Мы снова остановились на красный сигнал светофора, сразу после него повернули налево. По сторонам непрерывно тянулись магазины, бензоколонки, освещенные вывески и витрины, но примерно через милю все исчезло, и мы оказались за городом. Нас окружала дикая природа и, казалось, что мы остались одни в этом мире.
— Здесь в это время машин почти не бывает. Это западный хайвэй, — сказала она.
— Западный хайвэй? По этому шоссе ходят автобусы компании «Грейхаунд» в Аризону?
— Здесь только один путь в Аризону. Ты собираешься туда?
— Была такая мысль, но я уже передумал.
— Ты уже обосновался здесь?
— Да.
— Где?
— В центре.
— В центре? В отеле?
— Нет, на квартире.
— Чем занимаешься?
— Пока ничем, но есть несколько неплохих предложений…
Она бросила на меня быстрый взгляд.
— В какой части юга ты родился?
— А почему ты считаешь, что я с юга?
— Акцент.
— Акцент? У меня нет никакого акцента, — запротестовал я.
— Я тоже не сразу его заметила. Вот только сейчас.
— Да, некоторые слова выдают до сих пор, — рассмеялся я. — Впредь мне следует быть повнимательней…
— Ты стыдишься акцента?
— Не совсем…
— Тогда почему ты стараешься его скрыть?
— Трудно сказать…
— Не стоит стараться, мне нравится южный говор.
— Тут проблемы чисто деловые. Многие считают южан неповоротливыми и ленивыми, потому я и постарался избавиться от акцента…
— Не думаю, чтобы так и было на самом деле.
— Но многие деловые люди так считают, — настаивал я. — Мне хочется чего-то добиться в жизни, и я не хочу рисковать.
— Странная точка зрения.
— Может быть, но это скорее какая-то разновидность фобии или что-то в этом роде…
Неожиданно она вздрогнула и оглянулась. Полотно дороги темной лентой текло прямо на запад, освещенное неясным светом полной луны. Ветер свистел в ушах. Я услышал глухой щелчок и заметил, что она выжала педаль газа до самого пола, причем специально сделала это так, чтобы привлечь мое внимание. Свист усилился, казалось, стало слышно, как мотор жадно всасывал пары бензина. Мне стали понятны ее намерения, но вот зачем? Если только… Но вряд ли. Не могла же она читать мысли по моему лицу.
Но она все же что-то почувствовала и по-прежнему выжимала педаль газа до пола. Да, она старалась показать свое превосходство. Хорошо, сестричка, действуй в том же духе. Я устроился поудобнее и старался не смотреть на стрелку спидометра — та действовала мне на нервы. Краем глаза я наблюдал за девушкой. Ее руки замерли на рулевом колесе, все внимание было сосредоточено на дороге, «родстер» мчался вперед во тьму, послушный ее воле. Несколько раз раздавались легкие хлопки, я поднял глаза и увидел на ветровом стекле следы от разбившихся жуков.
— Посмотри, какие они большие! — прокричала она. — Неплохой урожай будет в этом году!
Я ничего не ответил, сосредоточенно наблюдая за педалью газа. Стрелка спидометра, должно быть, замерла на отметке девяносто — девяносто пяти миль в час. Снова послышались шлепки по ветровому стеклу, но я не обращал на них внимания. Возможно, она была разочарована — было слышно, как она включила «дворники», их монотонное щелканье походило на работу какого-то дьявольского метронома. Я достал сигарету, она сняла с руля правую руку и включила прикуриватель. Этот жест меня напугал. Да ты сумасшедшая, крутая девка с крутым будущим. Но какое, к черту, у тебя будущее, если твоя жизнь может оборваться в ближайшем кювете?
На спидометре стрелка далеко перевалила за сто. Я вынул сигарету изо рта и швырнул ее в темноту.
— Слишком быстро, — прокричал я ей.
— Спидометр врет, он тоже не в порядке, — прокричала она в ответ.
— Плевать я хотел на спидометр! Ты слишком гонишь. Черт возьми, это уже чересчур.
Она снова положила руку на руль, и скорость начала падать. Медленно поползла стрелка спидометра: девяносто пять, девяносто, восемьдесят… и замерла на пятидесяти…
— Ты знаешь, с какой скоростью мы ехали? Больше ста миль в час…
— Я же говорила, что спидометр барахлит…
— При чем здесь спидометр, просто у тебя слишком мощная машина.
Она убрала ногу с педали и еще сбросила скорость.
— Зачем ты останавливаешься?
— Ты же хотел закурить, — спокойно сказала она.
— О, Господи, но для этого не надо делать остановку.
— Тогда веди машину сам, — она пожала плечами.
— Что ты стараешься мне доказать?
— Доказать? — переспросила она с невинным видом. — Ничего, я просто вела машину, а теперь ее поведешь ты.
— Ну, хорошо, — я перегнулся через нее и потянул за ручку тормоза. Машина остановилась. Я обошел ее спереди и открыл дверцу. — Подвинься.
Она уступила мне место за рулем.
— Ну, теперь тебе лучше?
— Гораздо лучше, — сказал я, захлопывая дверь и отпуская тормоз.
— Могу я закурить?
Я выудил сигарету из пачки и протянул ей. Она прикурила от прикуривателя, и я почувствовал на себе ее взгляд.
— Мне кажется, что за рулем ты получаешь больше удовольствия, чем я.
— Мне действительно больше нравится, когда я сам за рулем, — не стал я возражать.
— Я часто нервничаю, когда кто-то другой ведет машину. Но сейчас совсем другое дело.
— И я тоже абсолютно спокоен.
Неожиданно она тронула рукой мое колено и заглянула в глаза.
— Теперь я поняла. Ты подумал… — она рассмеялась. — Не может быть! Что за идея! Неужели ты решил, что я хотела тебя напугать?
— Как красиво ты умеешь врать!
— Ну почему… Даже вспоминать об этом глупо, — протянула она.
Я свернул на боковую дорогу, та была намного уже и вела на север. Она даже бровью не повела, никакой реакции. Через пару минут машина остановилась под кроной огромного дуба, я потушил фары и выключил зажигание. Мотор заглох и как-то неожиданно обнаружилось, что мир вокруг нас погружен в тишину.
Я повернулся к ней. В углу ее рта была сигарета, обеими руками она распушила волосы.
— К чему все это? — спросил я.
— Что?
— Ты знаешь, о чем я.
— Скорость?
— Да.
— Ты хочешь сказать, что у меня для этого должны быть причины?
— Для этого — да.
— Ты ошибаешься, никакой особой цели не было. Просто иногда меня заносит…
— С такой скоростью?
— Иногда и побыстрее.
— Чушь, — отрезал я. — Чего ты боишься?
— Чего я боюсь? В самом деле…
Я забрал у нее сигарету, швырнул ее через голову и заглянул ей прямо в глаза.
— Так что тебя пугает? — не отставал я.
— Не смотри на меня так…
Я обнял ее, поцеловал полуоткрытые губы и ощутил ее горячее дыхание. Она вздрогнула, замотала головой, но я буквально впился в нее, и вскоре она перестала сопротивляться — и тут я ее отпустил, бросив:
— Убирайся.
Она смотрела на меня в упор. Я перегнулся и открыл дверцу с ее стороны.
— Уйди.
Она даже не пошевелилась.
— Черт побери, да выходи же ты!
Девушка вышла из машины, я захлопнул дверцу, взял ее под руку и повел ее к дереву. Мы сели на траву, и я привлек ее к себе. Она оставалась абсолютно безучастной, даже любопытства не было.
— Ляг на спину, — попросил я.
Она опустилась на землю, скрестив руки на груди. Я развел их в стороны.
— Закрой глаза. Не шевелись и даже не дыши.
Она затаила дыхание, грудь перестала подниматься и опускаться. Я отодвинулся от нее, стараясь найти такую точку, чтобы белизна ее кожи сильнее контрастировала с цветом волос, воспоминания детства снова захлестнули меня… О, Господи, ведь этого просто не может быть! Я не мог поверить, чтобы со мной могли твориться такие вещи. Но от этого никуда не уйдешь, мне снова было только четыре года…
Тьму нашего убежища прорезал яркий луч света. Девушка вздрогнула, мое видение исчезло. Я приподнялся с колен и увидел, что к нам по дороге медленно приближаются два мотоцикла с включенными фарами. Она попыталась встать на ноги, но я увлек ее назад.
— Тс-с! — прошептал я на ухо. — Может быть, это просто дорожная полиция.
