Отпадение
Возвышенный сказал:
«Однажды, о бхикку, на корзине, куда собирают сор, стоял кот и так думал: "Как только мышь станет искать еду и вылезет из норы, я поймаю ее и съем".
И вот, бхикку, вылезает эта мышь в поисках еды, а кот прыгнул на нее внезапно, поймал и проглотил. Но мышь вгрызлась в его внутренности изнутри, а вследствие этого кот, чувствуя смертельную боль, издох.
Точно так же, бхикку, когда какой-то бхикку встает в ранний час, облачается в одежды, берет чашу и верхнее одеяние, входит в деревню или предместье города, чтобы собирать милостыню с неподвластными телесными ощущениями, с неустойчивой внимательностью, необузданными чувствами.
И вот он случайно видит каких-нибудь женщин, легко одетых или полуодетых; и при виде женщин в таких одеяниях страсть мучит его ум. А когда его ум испытывает такие мучения, ужаленный страстью, он находит смерть или смертельную боль.
И в этом случае, бхикку, смерть означает прекращение обучения благородным дисциплинам и возврат к низшей (мирской) жизни; "смертельная боль", о бхикку, означает подпадание под действие какого-то тяжелого расстройства, (но) расстройства такого вида, от которого можно излечиться.
Поэтому, бхикку, вы должны так воспитывать себя: настороже в телесных ощущениях, в речи и в уме, с установившимся вниманием, с обузданными чувствами, войдем мы в деревню или в предместье просить милостыню.
Именно так, бхикку, необходимо вам воспитывать себя».
(«Самъютта-никая» II, 123)
Простая жизнь
Возвышенный сказал:
«Новое учение покажу я тебе, о Кунда, для подчинения асав, принадлежащих этой жизни. Нет, я не буду показывать тебе учение о предотвращении асав в какой-то будущей жизни, но для подчинения их здесь и сейчас, а также для предотвращения их в будущем.
Потому, Кунда, то одеяние, которое я разрешил тебе носить, – да будет оно достаточным для того, чтобы охранить тебя от холода и от жары, от комаров и жалящих мух, от ветра, солнца и змей, – а также для соблюдения скромности.
Что же касается пищи, которую ты просишь, пищи, разрешенной мною, – поистине, да будет она достаточна, чтобы привести в действие тело, чтобы поддерживать и охранять его, чтобы принять обеты святой жизни, памятуя при этом: "Так разрушаю я свои старые чувства и не создаю никаких новых чувств, чтобы стать безупречным и жить в спокойствии".
Что же касается жилья, которое я разрешил, то пусть оно будет достаточным для того, чтобы охранить тебя от холода и от жары, охранить тебя от укусов комаров и жалящих мух, от ветра, солнца и змей, – достаточным только для того, чтобы создать укрытие от неудобств погоды, создать место для уединения.
Что же касается запаса лекарств и других необходимых во время болезни вещей, которые я разрешил, – да будет их достаточно, чтобы устранить боли в случае возможной болезни; да будут они всего лишь достаточны для помощи».
(«Дигха-никая» III, 130)
Суть дела
«Предположим, о бхикку, что какой-то человек нуждается в хорошем строевом лесе, ищет крепкий лес, и в поисках крепкого леса для стройки пришел к могучему дереву, высокому, замечательно крепкому, – пришел к нему и прошел мимо; а вместо него стал бы рубить ветки и кору и унес бы их с собою, воображая, что это крепкий лес для стройки.
Тогда разумный человек мог бы сказать ему так: "Глупец, ты поистине не в состоянии понять разницу между крепким лесом и ветвями, корой, сучьями и побегами; тебе нужен крепкий лес для стройки, а ты проходишь мимо хорошего дерева и уходишь с ветвями и корой, принимая их за крепкий лес. Ну, если ты так будешь обращаться с лесом для стройки, тебе никогда не построить дома!"
Так, о бхикку, самая суть святой жизни состоит не в приобретении выгод, почета и доброго имени; не в пользе соблюдения правил добродетели; даже не в преимуществах знания и прозрения; поистине, освобождение сердца – это, о бхикку, и есть смысл, это и есть самая суть, самая главная цель святой жизни».
Как сделать упрек члену сангхи
«Прежде всего необходимо предупредить этого бхикку (о том, что он поступает неправильно); и когда он будет должным образом предупрежден, надо напоминать ему об этом; а когда он получил напоминание, необходимо определенно указать ему на неверные поступки. Когда такое указание сделано, пусть какой-либо проницательный и знающий бхикку изложит дело перед сангхой.
Тот бхикку, о Упали, который собирается сделать замечание другому, должен перед тем усмотреть в самом себе пять качеств: я буду говорить в надлежащее время, а не в неурочное; я буду говорить истину, а не ложь; буду говорить мягко, а не резко; буду говорить ради его пользы, а не во вред ему; с добрыми намерениями буду я говорить, а не в гневе».
(«Виная» II, 9)
Исправление члена сангхи
«Теперь, когда вы таким образом встретились, Кунда, относясь один к другому по-дружески, без борьбы и ссор, вам следует практиковаться во всех этих вещах.
Если сотоварищ по святой жизни желает нечто сказать, тогда, если вы думаете, что этот досточтимый ошибочно воспринял смысл (дхаммы), ошибочно истолковал ее букву, вы не должны в этом с ним соглашаться, но и не должны испытывать к нему презрения. Однако, не соглашаясь с ним и не думая о нем презрительно, вы должны таким образом говорить с ним: "Брат, относительно этого значения написано то-то или то-то; какое место из двух лучше?" – или: "Из этих мест это или то правильно; какое из двух лучше?"
И если он скажет: "Друзья, относительно этого смысла именно это (мое) толкование является лучшим, из этих выражений именно этот смысл (который я даю) является лучшим", – тогда и в этом случае вы не должны прогонять его или оскорблять; но, не отвергая и не оскорбляя, нужно постараться, чтобы он понял смысл и его выражение, внимательно их рассмотрев.
Опять же если сотоварищ по святой жизни скажет что-нибудь в собрании, и вы судите об этом так: этот досточтимый ошибочно воспринял смысл, но прав в выражении его, – тогда вам не следует ни соглашаться с ним, ни презирать его за это. Но, не соглашаясь с ним и не презирая его, должны вы говорить с ним таким образом: "Друг, смысл этих выражений таков или таков; какой из двух лучше?"
И если тогда он ответит: "Более правильный смысл этих выражений вот этот (мой)», – не следует изгонять его или оскорблять; но, не делая ничего такого, нужно постараться, чтобы он понял выражение, внимательно рассмотрев его.
Но, с другой стороны, если он правильно усвоил смысл, а дает ему ошибочное выражение, точно так же... вам необходимо понять, как оказать ему помощь в правильном выражении смысла.
Если же он прав и в смысле, и в букве (его выражения), тогда вы должны ему сказать: "Хорошо сказано!" – и таким образом согласиться с ним, радуясь сказанному им, и со словами "хорошо сказано!" и так далее вы должны говорить так: "Это удача для нас, о друг; это хорошее приобретение для нас, когда мы видим такое почтенное лицо, как наш сотоварищ по святой жизни, столь сведущий в духе и букве (дхаммы)"».
(«Дигха-никая» III, 127–128)
Рваная одежда Учителя
Тогда досточтимый Кассапа Великий сказал досточтимому Ананде:
«... Друг, я тот, кто сбрил волосы на голове и бороду, облачился в оранжевую одежду и ушел из дома для бездомной жизни... Я не допускаю возможности признать какого-либо другого учителя, кроме этого Возвышенного, араханта, полностью просветленного. В прошлые дни, о друг, когда я еще вел жизнь домохозяина, мне пришла в голову такая мысль: "Тягостна жизнь домохозяина; эта тропа пыли страстей; страннику свойственна жизнь на открытом воздухе; нелегко тому, кто живет в доме, жизнью святой жить в ее совершенной полноте, в ее совершенной чистоте, сделанной ясной и белой. Что, если я сбрею бороду и волосы, облачусь в оранжевое одеяние, оставлю дом и уйду для святой жизни, для бездомной жизни?"[33]
Хорошо! Немного позднее я сделал себе нижнюю одежду из лохмотьев и, взяв за образец этих благородных людей в мире, я сбрил волосы и бороду, облачился в оранжевое одеяние, оставил дом и ушел для бездомной жизни.
Так, сделавшись странником и шагая по большой дороге, я увидел Возвышенного; это было между Раджагахой и Наландой; я присел у придорожного святилища и, увидев его, подумал: "Подумать только! Я вижу Учителя, вижу Возвышенного, Счастливого; вижу того, кто возвысился, вижу полностью просветленного, Возвышенного!"[34]
И тогда, друг, я упал к ногам Возвышенного и сказал ему: "Господин, Возвышенный – мой учитель! Я – ученик Возвышенного!"
При этих моих словах, друг, Возвышенный заговорил так: "О Кассапа, у того, кто, не зная ученика, так полно одаренного силой воли, скажет: "Я знаю", – или, не видя такого ученика, скажет: "Я вижу", – у того голова должна разлететься на куски. И вот я, Кассапа, зная такого человека, говорю: "Я знаю"; видя такого, говорю: "Я вижу".
