хоть чем-то помешаю) мою жизнь могут превратить в кошмар, а с учетом проявленного ко мне внимания Матвея этот вариант кажется наиболее вероятным. Но одна мысль о том, что я должна бояться ее, наполняет меня гневом и жаждой войны.
«Я знала, что так и будет в Академии, но я не могу позволять унижать себя, я не могу молчать!» — пульсировало в голове, пока я провожала глазами стройную фигурку, окруженную кучей любящих родственников.
Следующим пунктом нашего маршрута была библиотека. Я думала, что довольно насмотрелась на величие Академии, и ничто меня не удивит. Однако я ошибалась, и была рада собственному заблуждению: эту библиотеку не зря называли величайшей в мире, и оказаться здесь было мечтой многих драконов.
— Элиф, дорогая, прикрой рот, это неприлично, — прошептала Аглая.
Она понимала мои чувства, но не могла удержаться от тихого смешка.
— Просто невероятно!
Стеллажи терялись так высоко, что у меня кружилась голова, и длинные полки были заставлены книгами, книгами, книгами… О, небо, неужели правда я буду здесь учиться несколько лет, сидеть в великой библиотеке, изучая и готовясь к занятиям?!
— Элиф, а ты знала, что у всех драконов есть доступ в библиотеку, не только у учеников Академии?
— Нет. Это как?
— Здесь собрано величайшее собрание в мире, и именно по этой причине здесь часто бывают ученые, законники, да и просто посетители. Однако попечительский совет добился многих ограничений, чтобы обеспечить вашу безопасность.
— Будь у меня возможность, я все свободное время здесь проводила бы.
— Так и будет, как только начнется учеба — ты взвоешь от нагрузок, не вылезая из библиотеки, отчаянно разыскивая нужную информацию!
Усмехнулась, но ничего не ответила. В пансионате Матильды я о таком даже и не мечтала. Хотя ее библиотека и считалась одной из крупнейших в округе, уже к пятнадцати годам я сто раз перечитала наиболее значимые книги (кроме дамских романов, спрятанных опекуншей более надежно).
Тут к Аглае подошла прислужница, и наставнице пришлось оставить меня «на несколько минут». Она попросила «никуда не уходить, постоять и полюбоваться книгами на соседней полке», и быстрым шагом удалилась.
— Вы выглядите непревзойденно, сударыня! — раздалось в соседнем ряду.
Я не придала бы значения воркованиям по поводу «непревзойденности» очередной драконицы, но в следующую секунду услышала голос Ярославы, заставивший вздрогнуть от неожиданности.
— Я и вчера выглядела отменно, но «Звездопад» и приглашение на танец достались смертной, — с хорошо скрытым, но прорывающимся раздражением возразила Беломорская. — Не знаю, в чем тут дело, но сейчас меня наконец-то представят Матвею, и я должна всецело приковать его внимание к себе!
— Эта человечишка — бледная мышь, серость, примитивная, как и все они, — с чувством откликнулся третий голос. — А ты такая яркая, и достойная, как только он тебя увидит, тут же всех позабудет!
Голоса отдалялись, и я неосознанно пошла за ними, едва дыша, чтобы не выдать себя. Странно, но их оскорбления как-то… не оскорбляли. Наоборот, раз меня так интенсивно поливают грязью, значит, видят конкурентку!
— На примере брата я видела, как смертные могут вскружить драконам голову, — хмуро произнесла Ярослава, — но Матвей не такой, как Ярогнев.
— Ваш брат…
— Мы не на светском приеме, и можем называть его выходки своими именами! Он совершил достаточно ошибок, и ему крупно повезло, что многое не дошло до ушей столичных сплетников. Однако у Матвея нет темперамента Морских Штормов, наоборот, от него исходит мир, уверенность, мягкая сила, которая, однако, могущественнее любых бурь, ведь звезды вечны, и его сила исходит от вечности.
Голос драконицы смягчился, и я с острым приливом ревности осознала глубину ее чувств к нему. Это Матвей избегал их семью и не думал о свадьбе, но сама Ярослава очень даже присматривалась к лакомому дракону.
— Мы почти пришли, сударыня, сейчас вы и покорите его сердце!
Осторожно выглянула из-за полки: процессия из трех дракониц (самой гадины и двух наставниц) поднималась по элегантной лестнице, которая вела куда-то наверх. Мне было страшно идти за ними, но и забыть о сказанном тоже не могла.
— Это сударыня Беломорская! — прошептали рядом, и я вытащила первую попавшуюся книгу, делая вид, что не интересуюсь ничем иным.
— Какая красавица! — со смесью восторга и зависти спросила драконица, слишком юная для ученицы Академии. — Пойдем за ней, может, удастся как бы невзначай познакомиться.
— Ты что, — нахмурилась вторая девушка, постарше. — Эта лестница ведет в отдельный кабинет для самых почетных гостей Академии! Там наверняка собрались ее родители, лорд Дартмур, Горчаковы, Ясногоровы, Тобольские, Грачевы, Эрлинги и прочие!
— Ясногоровы… Сударь Матвей! — мечтательно закатила глаза девчонка. — Они наверняка будут вместе с Ярославой! Самая красивая пара Академии!
— Наверное, именно так и будет. Но туда все равно нельзя, пойдем к родителям.
Драконицы удалились, и я собиралась последовать их примеру, но в следующую секунду неожиданно для себя поднималась по лестнице, слушая рваный ритм собственного сердца.
Что я творю?!
Смех прекратился словно по щелчку, когда в кабинет вплыла Ярослава.
Явление королевы, картина маслом.
Именно так это увидела я, наблюдая из-за полок на верхнем ярусе, густо заставленных книгами.
Все взгляды прикипели к ней, высокой стройной брюнетке в дорогущем платье цвета морской лазури. Я видела только ее спину, но гордая осанка и плавная походка вызывали восторг и зависть даже у меня. О драконах внизу и говорить было нечего.
Мужчины поднялись, повинуясь правилам приличия, и Кристофер Беломорский взял хрупкие пальчики дочери в свою широкую руку.
— Сударь Ясногоров, позвольте представить мою дочь, сударыню Ярославу Беломорскую.
Идеальный книксен, идеальный поклон.
— С этого года она начнет свое обучение в Академии.
— Рад знакомству, сударыня, — вежливо произнес Матвей, целуя ее руку. — Я много о вас слышал от вашего отца, и рад познакомиться с вами лично.
Мое зрение никогда не отличалась драконьей четкостью, но сейчас ни один сокол не сумел бы соревноваться со мной в остроте. Поэтому сердце екнуло болью, когда во взгляде парня я заметила интерес.
— Взаимно, сударь Ясногоров, — голос драконицы стал более глубоким и приятным, чем несколько минут назад, в библиотеке.
— Ваша дочь — непревзойденная красавица! — воскликнул незнакомый пожилой дракон. — Почему вы скрывали ее от столицы!
— Долг нашего рода — оберегать северные границы, и у нас не остается времени на развлечения, господин Вершинин.
— Да, но самой красивой девушке-то что там делать!
Пока похвалы лились на нее без меры, Ярослава скромно улыбалась, подарив несколько взглядов Матвею. Вроде бы и не вызывающе, ненавязчиво, но так, что он разглядывал ее в ответ. Украдкой, но внимательно.
Постепенно разговоры приняли прежнее русло: политика, заботы родов, новости с приграничных
