- Это что? Цепь? О, сынок! Скажи, что ее похитили разбойники, а ты ее спас, - выдохнула мама, пока ее платье промакивали платками слуги.
- Спас он. От женского одиночества он спас! – вздохнул отец.
Глава 49. Принц
- Хорошо, - усмехнулся я. – Мы оправились на прогулку за город. В лес. Девушка попала в медвежий капкан! Я вырвал цепь капкана, обмотал ее вокруг девушки, чтобы удобней было нести, и понес ее в сторону моего охотничьего домика. Там я пытался разжать капкан, но он магический. Пришлось вызывать мастера. Тот поковырялся и разжал его, я отвез девушку в город, где она вместо платья и украшений скупила половину магазина игрушек для приюта. Я довез ее до приюта, а там…
Я перевел взгляд на отца, а тот поднял брови, мол, ты продолжай, продолжай…
- Знаешь, такой бредовой истории я не слышал никогда! Хоть бы придумал что-нибудь оригинальное! Я понимаю, что ты – дракон. В тебе бурлит молодая кровь. Я сам когда-то был таким, и тоже не пропускал ни одной юбки! – заметил отец, встряхнув газету. – Ну, хотя бы люди уверены, что вы помирились! Ничего себе! Тут уже устроили тотализатор, сколько у вас будет детей!
Отец встал, а вслед за ним матушка. Пока матушке измеряли талию, а она стояла, словно на плахе, боясь даже подглядывать, отец пригрозил кулаком служанке. Так в ответ кивнула.
- О, ваше величество! – заметила она. – Ровно шестьдесят!
- Ох, - едва не осела от радости мама.
- Я больше не хочу, - отодвинул я пустую тарелку. Слуги тут же захлопотали вокруг меня, а я направился в свои покои.
Выйдя в коридор, я слышал, как министр Кингкнайт идет вслед за отцом и что-то негромко говорит ему, пока мама со своей свитой направляется в другую сторону- принимать солевые ванны молодости.
- Интересно, - заметил отец, глядя вслед матери. – Она ведь никогда не была такой. Никогда не было никаких диет, баночек…
- О, рано или поздно женщина осознает, что стареет, - вздохнул министр. – К тому же, по дворцу ходят слухи, что у нее молодой любовник…
- Что?! – дернулся отец, а его глаза полыхнули. – Не может быть.
Проблемы родителей меня не волновали, поэтому я ускорил шаг и вышел в галерею.
- О, ваше высочество, - послышался робкий голосок. Мне навстречу выплыла та самая белокурая красавица, которую я заметил на Дне Прощения…. Тьфу ты! На Дне Прошения.
Маленькая, вертлявая, изящная, с чувственными губами и лукавыми глазками, - она стояла передо мной и кокетничала. Кокетничало ее открытое платье, в котором вздымались два аппетитных полушария, кокетничал завиток ее волос, кокетничали ее подрагивающие ресницы.
- Смею ли я надеяться, что вы составите мне компанию, - прошептала она. – Я приехала во дворец совсем недавно, к дядюшке, и боюсь гулять по дворцу одна…
Я внимательно посмотрел на нее и взял за руку.
Глава 50. Ася
- Так, а где Булочка? Почему Булочки нет за завтраком? – спросила я, видя два пустых места. На одном сидела невидимка Джоси, а вот Булочкино место пустовало.
- Тише, мыши, - простонал мистер Флетчер, хватаясь за голову. Он зыркнул на Джимми. – Ты слишком громко дышишь…
- А я вас предупреждала, - заметила я, выходя из кухни. – Так, я иду за Булочкой, а вы не шалите!
- Мы что, нервы, пигалица, чтобы шалить? – хмуро спросил мистер Флетчер, подпирая ручонкой голову.
Выйдя из столовой, я направилась по коридору. Беглого взгляда хватило, чтобы понять, что в спальне Булочки нет.
И тут я услышала тихие всхлипы. Они доносились из кладовочки. Сначала я подумала, что там заперта нянька, а когда открыла, то увидела Булочку. Она подняла красные от слез глаза, а я поджала губы. Взрослые забыли о том, что у маленького человечка есть свои трагедии и драмы.
Однажды крыса укусила мистера Флетчера. Это был очень дерзкий и мужественный поступок с ее стороны. Где-то крысы провозгласили ее национальным героем. Посмертно. Дети плакали. Им было очень жалко крысу.
Лил однажды нарисовала чупакабру с тремя волосинами, и объявила, что однажды выйдет за него замуж. Я представляла, что однажды на пороге появится Лил и ее Чупакабр: «Вот приют, в котором я росла. А вот мисс Вандервуд! Уже, видимо, покойная!». В какой-то момент она так расстроилась, что таких красавцев в природе не водится, что ушла обижаться на беспросветную женскую долю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Булочка! – вытерла я с пухлой щечки слезку. – Ты чего плачешь? Тебя обидели?
- Ничего, - буркнула Булочка, отворачиваясь.
- Булочка, ну, рассказывай, - присела я рядом и прикрыла дверь кладовки. Подвечник на руках сопел, а я на всякий случай проверила пеленки. Малыш вчера был весь день голодный! Няньки его не кормили!
- Кажется, я влюбилась, - шмыгнула носом Булочка.
Так, а вот это новости! Нервная система! Ты как? «ХОРОШО, МЛЯ!!!!», - рявкнула очень нервная система. А я обрадовалась, что она еще есть и отзывается.
- И в кого ты влюбилась? - осторожно спросила я, сидя рядом с Булочкой. Та горько вздохнула, как бы давая понять, что любовь безответная и приносит лишь страдания.
Так, нервные клеточки, соберитесь в кучку. Сейчас вам держать удар! И попробуйте сдохнуть! Мне еще сегодня принца развлекать!
- В принца, - прошептала Булочка и притихла.
Обычно взрослые смеялись над детьми, когда те говорили о любви. Если, конечно, это не любовь к родственникам, конфетам и котятам.
- Из сказки? – с надеждой спросила я, вспоминая хищную улыбку дракона. Он наглый, самоуверенный, дерзкий и… «Только не говори, что я купил приюту игрушки», - вспомнила я его голос. Но иногда он может быть таким… милым. Жаль, что это случается раз в никогда!
- Нет, не в сказочного, - вздохнула Булочка. – В настоящего! В нашего!
- А как же почтальон? – удивилась я, вспоминая усатого почтальона, от которого была без ума Булочка целых четыре месяца, пока я ругалась в изысканно – нецензурной эпистолярной форме по поводу ремонта приюта с местными комитетами.
Почтальон был бы рад усыновить Булочку, но его супруга категорически была против. Ей хватало своих четверых.
Булочка вздохнула, мол, все. Любовь прошла, как не бывало! А сердцу не прикажешь! И усы уже не усы! Ну и пусть они щекотали щеку! Что было, то прошло! Тетя Ася ни с кем больше не ругается, поэтому с глаз долой из сердца вон!
- Мы тебе принца помоложе найдем. Знаешь, когда ты вырастешь, нашему принцу будет уже… - поднатужилась я, прикидывая, сколько принцу лет. – Принц будет уже стареньким… Да… Седой, трясущийся старикан. Такой дед: «Ась-ась?! Кто разжует мне кашу?». И за ним служанка с грелкой ходить будет! «Ваше высочество! Ваш геморрой нуждается в тепле!». Да ты половину слов разбирать не будешь из того, что он там лопочет.
Булочка представила себе все это и хихикнула.
- Зато, когда его не будет, ты смело сможешь дать ему в челюсть! – продолжала я. – Она у него отдельно пастись будет! В стакане!
Булочка прыснула в кулачок.
- Дряхлая немощь будет ползать рядом и таскать на голове неподъемную корону, - развивала я тему, понимая, что Булочке стоит думать о ком-то помоложе почтальона и принца. – И чесать свои усохшие мощи! Швырк – швырк! Он и сейчас не так, чтобы красавец! А туда дальше еще хуже будет!
- Все, я разлюбила! Буду искать принца помоложе! – решила Булочка и осмотрелась. Вдруг где-то неподалеку проскакал принц. – Я принца нарисовала! Вот смотри! Дарю!
Она протянула мне листок. Нда-а-а! Принц был красавчик. Сразу видно, что с конем. В его одухотворенном и мужественном лице прослеживался и принц, и конь.
- Очень красиво! – похвалила я, глядя на портрет. – Прямо один в один! Ну просто не отличишь! Ну все, пошли завтракать!
Я отворила дверь, видя … натурщика, который стоял и смотрел на меня очень одухотворенным взглядом.
- Итак, какая дряхлая немощь будет требовать себе грелку для геморроя? – спросил принц недружелюбным голосом, а Булочка юркнула в столовую.- Это так, некрасивый принц интересуется!
