Затем я еще раз убедилась, как здесь относятся к Гретхен, когда мы шли по одной улице Полдауна: косые взгляды чуть не испепелили ее.
Все это было нелегко, и оставалось только надеяться, что Гретхен ничего не замечает. Но Росла всеобщая подозрительность, и люди могли подозревать кого угодно, тем более немку Гретхен.
Многое прояснил разговор с Бертом, которого я как-то увидела на ферме, где он выполнял какое-то задание Гордона. Оба мальчика любили работать на ферме, особенно ухаживать за животными.
В тот раз он выглядел как-то печально, вроде бы даже готовый заплакать.
Я поздоровалась:
— Привет, Берт. Что-нибудь случилось? Он замешкался на мгновение, затем сказал:
— Нянюшка Крэбтри больше не любит нас. Она нас выгонит?
— Бог мой, да нет же. Она никогда такого не сделает, она очень любит вас. В самом деле!
— Нет, она не любит Чарли. Чарли говорит, что она нас выгонит.
— Она никогда вас не выгонит. Мы не разрешим ей, да она и сама не захочет. Просто ей не нравится, когда дерутся, а Чарли не рассказал ей, почему подрался в этот раз…
— Чарли не считает, что ему нужно рассказывать что-то. Или было нужно?
— А что рассказывать?
— Почему он дрался. Он думал, что это не правильно.
— Что неправильно?
— Рассказывать. Он говорит, что некоторые вещи надо держать в себе. — Берт замолчал, затем прямо посмотрел на меня. Наконец он решился: — Ладно. Есть один мальчик, который сказал, что в нашем доме живет предатель. Она немецкая шпионка и посылает донесения врагу.
— Так… — еле слышно пробормотала я.
— Ну, Чарли сказал, что это все вранье, не так ли? В нашем доме нет предателей. Ну и тот парень заехал ему в глаз.
— Понятно. Вот почему подрались!
— Но Чарли так дело не оставил, — хихикнул Берт. — Он задал ему такую взбучку! И снова задаст, если тот вздумает что-то сказать о ком-либо в нашем доме.
— Понятно, Берт. Думаю, что мне нужно рассказать обо всем нянюшке Крэбтри.
— Чарли это не понравится. Он задаст мне за то, что я проболтался.
— Думаю, все будет в порядке. Чарли поступил правильно. Я иду к нянюшке и уверена, что ей тоже понравится, что он защищал нас… очень понравится. Не надо, чтобы Чарли чувствовал себя несчастным.
Берт помолчал и сказал:
— Ладно, мисс. Вам лучше знать.
Я сразу же пошла к нянюшке Крэбтри.
— Няня, я знаю, почему подрался Чарли.
— Этот молодой петушок? Я сказала ему, что у нас с ним нет ничего общего.
— Но ты изменишь свое мнение, когда услышишь, что я скажу. Какой-то мальчишка заявил, что Гретхен шпионка и что она подает сигналы в сторону моря. Чарли не мог стерпеть такое, он не любит, когда кто-то дурно отзывается о нашем доме.
Лицо Крэбтри расплылось в счастливой улыбке:
— И он именно из-за этого подрался? Глупый парнишка. Почему он не рассказал мне?
— Он считает, что тебе бы не понравилось все это.
— Ну что мне с ним делать?!
— Это был благородный поступок.
— И что только творится у них в головах? Боже ты мой! Пожалуй, я приготовлю ему что-нибудь вкусненькое, угощу его какими-нибудь сластями, вот так.
Я крепко обняла ее. Нянюшка любила сласти, и они представляли для нее большую ценность.
Так был прощен Чарли.
— Я так рада, — сказала я. — Это доказывает, что малыш считает Трегарленд своим домом.
— Да уж, здесь получше, чем там, в том доме, где они жили с родителями. И тетей Лил. Не нравится она мне.
— У него есть потребность защищать нас. Значит, он считает нас своими.
Однажды в поместье Джерминов появился гость. Я собирала цветы в саду и услышала, как подъехал автомобиль. Я пошла посмотреть, кто приехал.
Из машины вышел высокий приятный мужчина в форме капитана.
— Могу ли я увидеть миссис Джермин? — сказал он. — Меня зовут Брент.
— Входите, пожалуйста.
Я проводила его в гостиную на первом этаже и попросила одну из служанок сказать миссис Джермин, что у нас гость.
— Милое место, — произнес капитан. — Очень удобное для выздоравливающих раненых. Я, в сущности, и приехал сюда, чтобы посмотреть, как идут дела.
— У нас уже были представители властей и больницы, когда мы только начинали.
— Да, я знаю. И мы все приятно удивлены, что вы занялись таким благородным делом. Я простой армейский врач, ну, а звание капитана… В общем, я хотел бы, чтобы вы позволили мне бывать здесь и видеться с теми, кто у вас долечивается. Многие из них, хотя и выглядят уже здоровыми, перенесли страшные испытания и требуют особого внимания.
Появилась миссис Джермин. Они пожали друг другу руки.
— Я из медицинского управления. Мое имя Джеймс Брент. Я уже говорил мисс…
— Денвер, — подсказала я. Он улыбнулся:
— Мисс Денвер, что мы должны провести наблюдение за некоторыми больными. Они прошли через ужасные страдания, и мы хотим быть Уверенными, что с ними все в порядке. Надеюсь, что вы не станете возражать, если я буду вас навещать время от времени.
— Конечно, приходите в любое время, — сказала миссис Джермин. — Мы восхищаемся тем, что вы делаете. Несколько недель реабилитации — вот что им нужно.
Миссис Джермин заулыбалась от удовольствия:
— Ну, это такая малость в наше время.
— Из малого происходит большое. Я уже говорил мисс Денвер, что у вас очень милый дом. Идеальное место для отдыха тех, кто в нем нуждается. Полагаю, что вы все время живете здесь, миссис Джермин?
— О да. Это родовой дом. Он достался мне, когда я выходила замуж. Семья Джерминов жила здесь около трехсот лет. Сейчас дом принадлежит моему внуку. Он…
— Он был на фронте, — услышала я свой голос. — Мы надеялись, что он вернется из Дюнкерка…
— Мисс Денвер его невеста, — добавила миссис Джермин.
— Многие из наших остались там, — тихо проговорил Брент. — И многие попали в плен.
— Но когда не знаешь… — начала было миссис Джермин.
— Очень сожалею. Но это не значит, что не надо надеяться.
— Именно это мы и говорим друг другу, — сказала я.
— И вы к тому же работаете здесь, мисс Денвер. Если бы вы только слышали, как о вас всех отзываются! Это лучше всякой награды. Как я понимаю, у вас есть помощники?
— О, слуги всем сердцем отдались этому делу, не правда ли, Виолетта? — сказала миссис Джермин.
— Да, это и в самом деле так.
— А есть еще кто-то из хозяйской семьи, кто помогает вам?
— У меня трое помощниц.
— Хотелось бы познакомиться с ними, выразить свое почтение и восхищение.
Миссис Джермин посмотрела на меня:
— Они должны быть где-то рядом.
