И чего только в эти края и оттуда не возил. Туда - меха, мёд, кожу, оружие, хорошо его, кстати, принимают, рабов, то есть кочевников, захваченных в плен при их набегах на нашу землю. А обратный товар зависит от места, но если вспомнить всё, то грузился земляным маслом, медью, оловом, серебром, вином. А также многим другим - тканями разными, шелками и сукном, посудой чудной, фарфор называется, всякими беглыми, чаще всего это были учёные с их книгами и инструментом, монахи, да мало ли кого судьба отправит в дальнюю дорогу или в изгнание.
Румон, школа во дворце Бояна
- Прав был великий Абу Мусса Джафар ал Софи, когда говорил, что любую вещь можно разложить на более простые части, надо только понять, как, - проговорил человек, наблюдая как из медного кувшина, стоящего на огне, по трубке, пропущенной через холодную воду, выходит какая-то жидкость. - Его труд о перегонке открывает безграничные возможности по изучению этого мира.
Странный человек, имя которого местные жители, следуя своим привычкам, сократили до Набиб, был из Багдада. Но так уж сложилась судьба, что он был вынужден бежать подальше от своей родины, и при этом благодарил Аллаха, что ему подвернулась русская ладья, позволившая оставить между ним и его преследователями море и непроходимые неизвестные земли. Попав к этим людям, не в плен, а в качестве учителя, он продолжил свои попытки познания мира и изучения различных веществ.
Ему в этом нисколько не мешали, тем более, он здесь такой не один, их было много из самых разных стран, все нашли прибежище в этой земле, спасаясь от своих бед. Они казались вполне безобидными, и чудаки, каковыми их считали местные жители, никаких дополнительных хлопот им не доставляли.
У каждого из живших здесь умников оказалась схожая судьба, многим из них пришлось срочно покинуть свою родину, хотя были и такие, кто после длительного раздумья переехал сюда добровольно. Русский царь давал всем жильё, кормление и возможность свободно заниматься любимым делом. За это он только просил готовить учеников, обучать их известным чужакам наукам, передавать им свои знания и умения, и если будут интересные открытия, сообщать самому царю.
Несмотря на довольно большое количество учёных и мастеров, мало у кого получалось обрадовать русского царя. И вот Набиб был близок к тому, чтобы попасть в число тех, кому это удалось. А всё как произошло - решил он земляное масло, как описывал мудрый Джафар ал Софи, подвергнуть перегону. И получил какую-то воду, которая хорошо, ярко и жарко, горит.
Гораздо лучше, чем масло. И можно её в светильниках использовать, а можно в горшки заливать и метать во врагов, тогда они сразу загорятся, испугаются и убегут. Вот какую воду получил Набиб, и об этом он расскажет русскому царю.
Крепость Рада, корабельщик Ермил
С берега ладья выглядела ничуть не хуже, чем смотрелась во время движения. Она была достаточно большой, двадцать один метр в длину, пять в ширину, шестнадцать весёл, по восемь с каждого борта, одна мачта с косым парусом, легкая, быстрая, ходкая - это была лучшая ладья, созданная Ермилом. В неё он вложил всё, что узнал о ладьях за всю свою жизнь. Плавал он много, по самым разным водам и морям, и везде смотрел на ладьи, в каждой из них, пусть даже выглядевшей разбитой и неуклюжей, находя множество достоинств.
Восхищали его северные лодки своей крепостью и простотой; южные галеры - быстроходностью и удобством, защищая своих пассажиров от капризов моря; арабские - манёвренностью и способностью ловить любой ветер. За свою жизнь ему приходилось побывать в самых неожиданных местах, идя порой с караванами по пустыням и занимаясь не тем, чем должен настоящий корабельщик.
И везде он учился у местных мастеров - как делать корпуса, какой использовать парус и как им управлять, как должна двигаться лодка при любой погоде. Многое сумел перенять у заморских мастеров Ермил и вот теперь построил ладью своей мечты, в которую вложил всё, чему научился за эти годы. Её корпус был сделан из отдельных досок, лежащих друг на друге, и скреплён вицей, так поступали мастера на севере, у ладьи было две палубы, одна нижняя, закрывающая трюм с грузом, на которой располагались гребцы, и верхняя, закрывающая все внутренние помещения от волн, непогоды и случайных стрел.
Груза ладья могла принять до двухсот тон, правда садилась при этом достаточно глубоко и значительно теряла манёвренность и легкость хода. Косой парус позволял легко двигаться в любом направлении, хоть против течения, даже при незначительном боковом ветре. Для движения ладьи хватало двадцати человек, но она могла перевезти дополнительно сорок-шестьдесят воинов и несколько лошадей в трюме.
Лучше всего она подходила для походов в дальние края, в том числе и по морям, но это ещё предстояло доказать. А пока Ермил ловил восхищённые взгляды купцов и воинов, очарованных новой ладьёй, и завистливые - других корабельщиков, приготовившихся потерять заказы на свои изделия. А Ермил обдумывал, как он назовёт подобные ладьи, просилось название струг - скользящий по волнам. Или можно сделать его меньше размером, без палуб, и назвать стружок.
Тысячник Ждан, крепость Ворскла
- Идут вороги, там, где мы и думали, - сообщил мне сотник последние вести от разведчиков.
- Ладно, значит, потом там поставим ещё один острог, чтобы другой раз неповадно было. Сколько народу отправилось в поход?
- Тысяч десять, может быть, немного больше. Идут мадьяры, печенеги, хазары.
- Значит, в набег пошли, решили пощупать, где ударить можно.
- Похоже на то, - ответил сотник.
- Ну что же, пора и нам показать, что мы можем воевать. Значит, отправляй гонцов в острог Заставный, пусть готовят свой отряд и выходят через два дня. Сам поведёшь такой же из нашей крепости. Что делать - вы знаете, мы про это говорили. Напоминаю - вы должны держаться позади кочевников и ударить им в спину в подходящий момент. Вас не должны найти.
Я отправлюсь в острог Тушна, там собраны вои, которые должны встретить орду, рассчитываю, что это произойдёт в одинокой пади, там место подходящее, его никак не пройти, кругом леса, и там самая удобная дорога. Разведчики должны следить за кочевниками и знать о каждом их движении. Ко мне с новостями тоже постоянно отправляй гонца.
- Понял, воевода, через два дня оба отряда выйдут вдогон кочевникам.
Тысячник Ждан стоял на холме и оглядывал выстроенные у его основания войска. Первой врага должна была встретить пехота, три тысячи воинов в кольчугах, прикрытые щитами и ощетинившиеся длинными копьями. Перед ними, на расстоянии ста пятидесяти метров, в несколько рядов было устроено заграждение из толстых жердей, не позволяющее разогнаться кавалерии. Лошадь - умное животное, она не пойдёт на забор или препятствие, а остановится.
Этого и будет достаточно. Атаковать ощетинившуюся копьями пехоту можно только пехотой, а её у степняков нет. Ну а вставшую кавалерию пехота сама расстреляет из луков и самострелов. В тех же местах, откуда может стрелять вражеская конница, рассыпан чеснок, да и сама пехота сможет обстреливать стрелков со своего места.
На холме стояла артиллерия, баллисты и метатели. Ну а по бокам располагались отряды легкой кавалерии, готовые расчищать дорогу для тысячи латных конников, стоящих в засаде. Так что всё должно было получиться как задумано, тем более, что разведчики уже не один день не давали покоя орде. Вот и сейчас из-за леса выскочила сотня конных стрелков, ведя стрельбу по чужакам и уходя от любой непосредственной атаки.
Правда, кочевники нападали только для вида, их главной задачей было отогнать лучников и прекратить обстрел. Стрелки действовали вполне привычно - налетали, выпускали несколько стрел и уходили обратно, не ввязываясь в бой. Несколько раз степняки пытались их преследовать, но сами попадали в засаду. Так что вся орда уже не один день шла под постоянным обстрелом днём и ночью, не зная покоя. Но конец этому казался близок, кочевники, выйдя из леса, увидели ровные ряды пехоты, перекрывающие дорогу дальше вглубь земель русских.
Значит, надо их смять, завалить стрелами, и тогда будет открыта дорога к богатым поселениям, где усталых воинов ждёт сытная еда, добыча и пленные девки. Но что происходит? Отряды, попытавшиеся выйти на удобные для обстрела места и закрутить привычную карусель, засыпая противника стрелами, вдруг лишились всех коней. Вернее, кони есть, но не могут ступить и шагу. Да и сами стрелки находятся под ливнем стрел со стороны пехоты. А тут ещё и камни летят, выбивая за один раз по несколько воинов.
Ждан смотрел на согласованную атаку и оценивал действия своих воинов. В конечном результате он не сомневался, не этой орде тягаться с воинами, занимающимися своим делом не один год и подготовленными именно к такой войне. А храбрости и доблести русским воям не занимать. Теперь врага уже серьёзно потрепали, и он находится в смятении. Значит пора, сигналы из рога перекрывают крики воинов и скрежет железа.
