Оставлять спасенную ментам совсем не хотелось, - искалечить четырех человек и бросить тепленького свидетеля около крыльца родимого Вуза – в деканате меня не поймут. Отделаться от Катюхи я сейчас не мог, но и выставлять себя на посмешище не хотел.
– Отвернись, пожалуйста, не видишь, - больной я, психопат. Возбуждаюсь от сцен насилия, - тебя что, психи привлекают? – Тогда могу психоаналитика присоветовать! - Ну, спасибо! – Катя наконец-то смогла оторваться от самозабвенного созерцания моих гениталий и сходу начала врать. – Очень надо твое хозяйство разглядывать, я подумала, может ты ногу сломал, кость торчит – помощь нужна, а ты…
- Да, и на сломанной ноге тебя, дорогуша, бегом тащил, - но это про себя, девчонке и так досталось, не буду ее смущать. – Ну, прости, ты меня спас, а я глупости болтаю, - пошла на мировую Катерина. Ее голос слегка дрожал, девушку начинала бить крупная дрожь, - пережитый стресс давал о себе знать.
– Платон, я давно тебя заметила, походка, стиль движения, ты даже в аудиторию входишь как кошка, сразу видно - боец. Но что такое возможно, не могу поверить! Четырех бойцов сделал, да каких, - они как из железа, я пошевелиться не могла у них в руках.
– Тут она продемонстрировала свои маленькие кулачки, с трудовыми мозолями на кентусах[43], - я тоже карате занимаюсь, Кекошинкай, два года уже! Не черный пояс, конечно, но уже не ребенок. Кой чего понять способна: ты – Супермен, Платон. Может, с детства в Шаолине воспитывался, или тебя радиоактивный паук укусил?! – девчонка плавно переходила ко второму этапу постстрессовой адаптации – стадии словесного поноса.
– Я тебя сам сейчас укушу, если трещать не прекратишь! Лучше скажи, кто эти хлопцы, и что нам ждать от них в ближайшем будущем?!
Мой организм уже начал остывать от горячки драки и полового возбуждения и переходил к другому своему обычному состоянию – зверскому голоду. Мне надо было срочно поесть, но перед тем отделаться от красавицы. Сделать это следовало как можно быстрее, элегантнее и умудриться не стать спасителем-рыцарем.
У каждой красавицы есть свое чудовище, и мужчин так и подмывает с этим чудовищем сразиться и спасти несчастную - так говорил мне доктор Головин, мой психоаналитик и просто хороший друг и наставник.
Чудовищем может быть буйный ухажер, сумасшедшая теща, постылый ренивец-муж, и это только начальная часть списка. Наконец, и это самый кошмарный вариант, сама красавица может оказаться чудовищной стервой или истеричкой.
Если повезет, чудовище разделает тебя на части, а вот если победишь, то ты попал, – принцесса вешается на шею и норовит сохранять такое положение возможно дольше.
Док был безумен, но говорил дело. Имея десятки озабоченных пациенток, он умудрялся избегать их сетей и жить в одиночестве. Только тощему как жердь чудаку-профессору я мог без утайки выговаривать все, что болело в моей душе. Он и научил меня искусству избегать женщин, сохраняя при этом подобие душеного равновесия.
Конечно, есть психологи без таких странностей, но мы идеально подходили друг другу. Док рассматривал мои откровения как плод «активного фантазирования» [44], и даже включил меня в группу алхимического[45] роста. Собственно я был единственным ее постоянным участником и основой для псевдонаучных изысканий Головина.
Остальные клиенты «алхимической группы» периодически находились в дурдоме, что не мешало им верить в успех терапии.
Я, со слов Дока, был «компенсирован» и в госпитализации не нуждался. Но свою выгоду от общения с Головиным имел. Мне предоставлялось право на внеочередной прием у одного из лучших аналитиков мира. И самого дорогого в нашей стране.
Причем общался со мной Док бесплатно, что то же было исключительным случаем. Толя объяснял свою благотворительность тем, что получает от такого общения бесценный материал для своих алхимических изысканий.
Да и кому еще наставлять в жизни озабоченного шизоидного подростка, как не психиатру-алхимику. Он фактически заменил мне отца, а бабушка – мать, так что, по-своему, у меня была полноценная семья.
И не беда, что бабуля большую часть времени проводила на даче, а дока я видел раз в неделю – все лучше, чем в детдоме. Я научился жить в одиночестве, но женщины находили меня сами, и, как правило, приносили с собой неприятности.
От Кати неприятностями несло за версту, причем, судя по боеспособности «казачков», серьезными неприятностями. Потому и отделываться от нее следовало незамедлительно.
Катерина не была первой девушкой, вызволенной мной из беды. Если любишь гулять по нашему городу в темное время суток, неизбежно будешь влипать в истории с барышней и хулиганами.
Чаще всего мне удавалось сохранять инкогнито и скрываться «с места спасения», избегая тесного знакомства с потерпевшей. В случае Катерины такой вариант не проходил – она училась со мной в одном ВУЗе и, судя по ее высказываниям, уже примеривалась, как меня оседлать.
Но тут ее ждет облом, я не рыцарь, а чудовище, и надо дать девчонке это понять в самое ближайшее время. Но сначала следовало сдать ее на руки папеньке или хотя бы сопроводить до дома.
Я набрал легкие воздух и, воспользовавшись паузой в потоке Катиного красноречия, перевел разговор в другое русло.
– И так, Екатерина Викторовна, повторяю вопрос: - что за сукины дети пытались только что меня укокошить?! И зачем им снадобилась ты?
--Да если бы я знала, - Катенька уже поправляла растрепавшиеся волосы. – Скорее всего, это те же бандиты, что требуют у отца выкуп за мою новую маменьку. Не знала, что ее похищение так обернется. Поначалу даже, дуреха, обрадовалась…
Зря. Чужой беде радоваться грех. Говорила я папе, связываться с уголовницей, – беду себе нажить, а она пять лет в колонии провела. У меня же мачеху украли, папа рвет и мечет, но я знаю, деньги отдаст….
Это вопрос времени. Сучка Наташка думала, окрутила богатенького, и будет жить в шоколаде, нет, от прошлого не уйдешь. Отец эту дуру любит без ума, все сделает, чтоб ее вызволить, друзья ему давно говорили, нельзя так. Да если Нату на куски распилят, я огорчаться не буду, бабу с возу – папе легче!
Катерина завелась по новой, видно давно хотела высказаться по адресу мачехи, и мне не повезло подвернуться ей под горячую руку.
-- Ее старые подружки решили денег подзаработать, а для верности и меня умыкнуть, так надежнее. Сейчас папе позвоню, чтоб охрану при…
Тут несостоявшийся рыцарь бесцеремонно выхватил мобильник из руки девушки и медленно раскрошил его пальцами, причем проделал это с гадкой такой, «фирменной» ухмылочкой, позаимствованной по случаю у уголовников.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
