– Хороший человек Бикс пришел! – провозгласил «потрошитель», хлопая меня по спине и плечам сразу четырьмя ладонями. Голос аррауна являл собой почти непрерывное многотональное жужжание, сквозь которое пробивалась вполне внятная речь. Ничего странного, и вы бы разговаривали столь же полифонично, будь у вас во рту тоже два языка. – Заходи, хороший человек! Давно ты у нас не был. Кэгун поговаривал, что тебя на каторгу упекли. Но я всегда знал, что это не так! Разве есть на свете ловкач, который способен поймать Молниеносного Бикса?
– Должен тебя огорчить: такой человек нашелся, – с сожалением признался я и уточнил: – Старый тэнки тебе не врал, Алек-Пет: мы с Гробуром действительно сбежали с каторги.
– Кто тот мерзавец, что тебя опозорил? – Огромные фасеточные глаза аррауна уставились на меня с изумлением (как я уже упоминал, это парадоксально, но взгляды человеконасекомых действительно способны выражать чувства. Надо лишь иметь кое-какой опыт общения с арраунами, чтобы научиться замечать подобное).
– Разве Кэгун об этом не упоминал? – в свою очередь удивился я. Уж такие-то подробности в «Летающем тэнки» явно мусолились на языках не один день.
– Ну… если честно, то упоминал… – замялся Алек-Пет. – Да я и сам мог бы догадаться – та молодая человеческая самка, с которой ты в последний раз к нам заезжал, с тех пор часто сюда наведывается. Но ты ведь меня знаешь: я никогда не поверю в то, во что не хочу верить.
– Кайлина Лэнс к вам заезжает? – опешил я. – Зачем?
– А Алек-Пет думал, что он здесь один такой недогадливый! – рассмеялся арраун. Его второй жужжащий голос при этом перешел на высокую тональность, крайне неприятную для человеческого уха. – Зачем вообще в «Летающий тэнки» приезжают законники? Сходку «теневиков» накрыть, краденое мутазверье искать, а то и просто Кэгуну напомнить, чтобы не зарывался. Эта твоя… Кайлина, она ведь сегодня уже не работает под прикрытием, а служит в отделе угонов старшим оперативником. Все, как положено: форма, майорские нашивки, напарник-цверг…
– Повысили, значит, – мрачно заметил я. – Неудивительно, за такие-то заслуги. И когда в последний раз капитан… тьфу ты – майор Лэнс вас навещала?
– Месяца три назад, – ответил «потрошитель». – Гоняла какого-то очередного проныру вроде тебя. Когда твое лицо становится известно всем нелегалам Атрейи, старые уловки с переодеванием больше не срабатывают. Вот и приходится теперь Кайлине охотиться на вас обычными грубыми методами.
– И не говори, хлопотное это занятие – бегать по Империи за нашим братом, – тяжко вздохнул я. «Чего огорчился, спрашивается? Неужто из-за того, что узнал новости о Кайлине и о ее успешной, идущей в гору карьере? Тоже мне, откровение! Как будто я об этом раньше не догадывался!»
В биомастерской подслеповатого Алек-Пета горело несколько десятков мощных светокристаллов, отчего с непривычки я зажмурился, а вертикальные зрачки Гробура превратились в едва заметные щелки. Обилие света предназначалось не только для теплолюбивого человеконасекомого, но и для карликовых резервариев, рассаженных им повсюду в больших горшках. В подвале имелась целая маленькая рощица этих бочкообразных мелколистных деревьев. Алек-Пет старательно ухаживал за ними и поливал, перегоняя через них обычную воду в излюбленный напиток арраунов. Прожить вдали от родного роя четверорукий отшельник мог, но без привычной воды ему в изгнании было очень тоскливо.
Увидев наш трофей, который я подогнал к мастерской по земле, не поднимая турбошмеля в воздух, биомеханик одобрительно зажужжал и признался, что «хороший человек Бикс» тем и импонирует ему, что никогда не изменяет собственным привычкам.
– Я бы сильно в тебе разочаровался, прилети ты ко мне на какой-нибудь ерунде типа саранчоппера, стелс-махаона или стрекоптера, – сказал Алек-Пет, поглаживая Злюку по обтекателю. – Но турбошмель – это высший класс! Не спрашиваю, как вы его раздобыли и куда направляетесь, однако не помню, чтобы прежде ты разъезжал на перехватчике со снятым ограничителем где-то еще, кроме хайранского каньона Шрам Самилданаха.
– Иногда даже таким упертым консерваторам, как мы с тобой, приходится изменять старым привычкам, – уклончиво ответил я. – Так ты нам поможешь?
– Раз Бикс твердо намерен свернуть свою хрупкую шею, он сделает это в любом случае, с моей помощью или без, – развел обеими парами рук арраун. – Но лучше, если ограничитель на твоем турбошмеле снимет все-таки Алек-Пет. Тогда ты точно можешь быть уверен, что разобьешься исключительно по собственной глупости, а не по вине какого-нибудь горе-механика, не умеющего качественно сращивать мутазвериные ткани.
– Спасибо, дружище, – поблагодарил я «потрошителя». – Ты здорово приободрил меня перед дальней дорогой. Сколько нынче стоит такой демонтаж и когда ты намерен управиться?
– Поскольку при езде со снятым ограничителем даймы вам скорее всего уже завтра не понадобятся, я бы посоветовал отдать мне все камни, что у вас имеются, – предложил Алек-Пет. – Но подозреваю, что вы не прислушаетесь к моему здравому совету, а значит, цена осталась прежней.
– О кредите, стало быть, лучше не заикаться, – с пониманием кивнул я.
– Ну, если два беглых каторжника, которые к тому же потенциальные самоубийцы, убедят меня в своей кредитоспособности, тогда почему бы нет? Можно и в кредит, – ответил биомеханик. Годы его делового партнерства с Кэгуном определенно давали о себе знать: раньше этот «потрошитель» был куда сговорчивее. – А насчет сроков… Мы говорим только об ограничителе или о полном списке твоих основных запросов?
– О полном, – подтвердил я, решив что лучше потерять еще часок и пару синих даймов (тем более что камушки все равно были не мои), зато превратить турбо-шмеля именно в того Злюку, каким он должен быть, дабы соответствовать своему легендарному имени.
– Тогда, думаю, к полуночи управлюсь, – подытожил Алек-Пет. – По крайней мере, постараюсь…
Памятуя, что биомеханик ненавидит, когда заказчики стоят у него над душой во время работы, я не стал дожидаться, когда арраун выдворит нас за дверь, и, велев Гробуру заплатить ему положенное, поманил компаньона к выходу. Конечно, в нашей ситуации было бы куда безопаснее отсидеться у Алек-Пета (возможно, он все-таки не стал бы сильно на нас ворчать), вот только в его норе, загроможденной резервариями и всяческим оборудованием, не было ни нормальных кроватей, ни человеческой пищи. Не скажу за ящера – он все же более непривередлив в еде, – но мне откровенно не хотелось грызть сушеные стебли санадарского тростника, фаршированные пыльцой тэнкайского лотоса, и запивать все это вонючей водой из резервария.
Поэтому я предпочел вернуться в трактир и попросить Кэгуна выделить нам для отдыха один из потайных кабинетов, что тэнки всегда держал про запас на случай визитов особо важных гостей. Естественно, Торки Бикс, как и прочие погонщики-нелегалы, не подпадал под эту категорию, зато герцог Гробур Двадцатый имел полное право требовать для себя соответствующее обхождение. Так он и поступил, когда узнал, что нам торчать в этом заведении еще по меньшей мере четыре часа.
Трактирщик помялся, но исходивший из кошеля компаньона блеск даймов вновь оказал на Кэгуна магическое воздействие и смягчил его несговорчивый нрав. За отданные брайхорнцем хозяину дополнительные пять камней в прежние времена я мог бы пару дней кутить в «Летающем тэнки» на широкую ногу. Но сегодня за эти даймы нам причитался лишь средней паршивости номер, скромный ужин и персонально для герцога – пять баллончиков «кислого»; как я ему и обещал, кислород у Кэгуна также имелся в наличии. В нагрузку к кислороду, который Кэгун доставил нам в апартаменты вместе с ужином, Гробур получил также огнетушитель и настоятельное предупреждение чихать только в ванной, откуда хозяин предварительно вынес все горючие предметы.
Однако, как вскоре выяснилось, этим предоставленный нам комплект услуг не ограничился. Едва мы с компаньоном отужинали и выпили вина (я по вполне понятным причинам лишь пригубил, а ящер хоть и не пьянел, но с удовольствием глотал все спиртосодержащие жидкости), как в нашу дверь негромко постучали. Гробур уже растянулся на кровати, а я, прежде чем отойти на боковую, собирался принять ванну и, дожидаясь, пока она наполнится, болтался по номеру. Поэтому открывать дверь пришлось мне.
Стук был условный, и значит, тот, кому мы понадобились, явился сюда от Кэгуна. Так оно и оказалось. И хоть любые неожиданности в нашем подвешенном состоянии нельзя было считать приятными, та, что стояла сейчас за дверью, явилась исключением из данного правила.
– Привет, Торки! – ласково промурлыкала «неожиданность», которую, как выяснилось, я отлично знал, и потрепала меня по небритой щеке.
– Привет, Гвенда, – пробормотал я, слегка оторопев. – Отлично выглядишь. Даже лучше, чем прежде. Только скажи, что ты делаешь у Кэгуна? Неужели у Однорукого Синта поднялась его единственная рука выгнать такую милашку, как ты?
