нанимает. Может, она его уже и наняла.
– Мне это всё равно, – постарался придать я своему голосу побольше железа. – В любом случае, мне надоело бегать за чужими сокровищами, я не Индиана Джонс.
Посчитав, очевидно, что ноги не достаточно, Ольга дотронулась до моего запястья.
– Шурик, расскажи, что вчера произошло, – попросила она меня ангельским голоском.
Посмотрев на неё, я сдался и рассказал обо всём, что случилось после того, как я проводил её вчера до машины. Единственное, о чём я умолчал, это о моём сегодняшнем посещении Елены Прекрасной и о нашем с ней разговоре.
Посерьёзнев, Ольга задумчиво произнесла:
– Значит, она мне не хочет простить…
– Эдуарда?
– Причём тут этот дегенерат?! – фыркнула она.
– Так кто у кого его увёл?
– Какая тебе разница? – посмотрела она на меня.
– Ну а всё-таки?
Улыбнувшись и в очередной раз удивив меня своей способностью мгновенно переходить с минора на мажор, Ольга промурлыкала:
– А ты ревнуешь?
На этот раз фыркнул я:
– Вот ещё! Просто подозреваю, что кто-то из вас рассказал ему или кому-то ещё о драгоценностях.
– Во всяком случае, не я. Я никому ничего не рассказывала. А тем более, такому дебилу. Просто я видела, куда он может втянуть Светку, и постаралась это предотвратить. Она совсем не разбирается в людях. Вот и связалась с этим идиотом.
– А ты, значит, спасла свою старшую сестру?
– Она только по возрасту старше меня. Это с виду она такая взрослая, а на самом деле ещё совсем ребёнок. Стеснительный, застенчивый ребёнок. У неё даже… Ладно, это тебе знать необязательно. И, конечно, я её спасла от этого дебила, – уверенно ответила мне Ольга и, чуть помедлив, добавила: – От одного спасла, а от другого не смогла. И теперь она уедет с ним и со шкатулкой.
– Она сказала, что у неё нет никакого немца.
– И ты ей поверил?
– Не знаю. Она производит впечатление серьёзного человека. И взрослого, – вспомнил я взгляд Светланы, от которого мороз по коже, по словам Лены. – В отличие от некоторых несерьезных и не совсем взрослых личностей. – Мы помолчали, и, закурив, я спросил: – А где ты была всё это время? И что случилось с машиной?
Посмотрев на меня так, словно решая, достоин я её рассказа или нет, Ольга подперла кулачком щёку и поведала, что, когда она приехала к бабушке, той было плохо. Ольга вызвала "скорую" и бабушку увезли в больницу. Ольга поехала с ними и провела в больнице около двух часов, пока не миновал кризис. Потом позвонила мне, но ей никто не ответил. Светланы тоже не было ни дома, ни на работе. Тогда она вернулась к бабушкиному дому, села в машину и поехала к подруге, поскольку Светлана могла прийти домой со своим немцем, а у её дома могли "дежурить" вчерашние негодяи. У Лены тоже никто не отвечал. Она посидела у подруги совсем немного, потому что там её "доставали пьяненький муженёк подруги, её сварливая свекровь и их сопливые дети". Потом поехала к знакомому художнику, который всегда готов её приютить. В арке его дома она "каким-то чудом" не вписалась в проём и помяла левое переднее крыло. С утра Ольга отогнала машину знакомому "шаромыжнику" в ремонт, после обеда навестила бабушку, снова всем звонила, но безрезультатно. В конце концов, решила ехать к Светке, раз там никого нет. А если бы знала, что там я и "её родная сестра, то очень бы поторопилась, чтобы застать нас тёпленькими".
– Складно, – заметил я после Ольгиного рассказа.
– Угу. Шурик, – снова дотронулась девушка до моей руки, – давай поедем ко мне или ещё куда-нибудь.
– Зачем? Мне нравится мой дом.
– У тебя даже холодильник пустой, а кругом одни сломанные магнитофоны да старые приёмники, – отмахнулась она. – И потом, мне надо посмотреть, всё ли в порядке дома.
– У тебя всё в порядке. Я был там недавно и даже оставил тебе записку.
– Ну вот, поедем ко мне.
– Давай, ты поедешь к себе, а я останусь.
– Ну, Шурик! – шлёпнула она ладошкой по моей руке. – Перестань ломаться. Я этого не люблю.
Посмотрев на часы и подумав, что из мерзавки, может быть, удастся вытянуть ещё что-нибудь, я согласился.
– Ну хорошо, поехали. – Я встал и, положив руки на плечи Ольге и не давая ей встать, предупредил стальным голосом, глядя прямо в её удивлённые глаза: – А если ты меня ещё хоть раз ущипнёшь, то я с тобой такое сделаю, что ты своих не узнаешь и горько пожалеешь, что повстречала меня на своём жизненном пути.
Посмотрев на меня снизу вверх и застенчиво как-то улыбнувшись, она согласилась нежным, покорным голоском:
– Хорошо, Шуричек. – И, встав, потянула меня с кухни.
Как только мы вошли в квартиру пятидесятилетнего любовника, Ольга сразу же накинула цепочку, заперла дверь на все замки и попросила меня принести из спальни "для надёжности" тумбочку. Тогда я предложил действовать наверняка и вообще замуровать вход.
Остаток вечера прошёл в моих бесплодных попытках выяснить, насколько она откровенна со мной. Ольга отмалчивалась или отшучивалась. Я так и не смог разобраться, какая из сестёр врала мне больше.
А когда мы легли спать, к допросу приступила Ольга. Я не смог выдержать её изощрённых пыток, и вынужден был рассказать всё, что знал. К счастью знал я немного. Она допытывалась, что Светлана сказала по поводу шкатулки, о том, где она её прячет. Я поклялся, что не знаю. Кажется, мерзавка мне поверила. Но только я собрался заснуть, как она приступила ко второй серии пыток и предупредила меня, что если я ещё хоть раз буду ей угрожать, то я лишусь того немного, что у меня есть. Я решил не рисковать этим немногим и сдался, согласившись на все её условия.
День прошёл. Я снова спал вне дома…
8.
За завтраком я поймал себя на мысли, что начинаю уже привыкать к тому, что во время утренней трапезы вижу не дворничиху из соседнего дома, метущую двор, а свежее синеглазое личико. И это мне нравится гораздо больше. Да что там, я уже был не прочь и впредь смотреть по утрам в эти синие бездонные глаза. Впрочем, не только поутру, но и днём, вечером, ночью – короче говоря, всегда. Нельзя сказать, что я не думал о том, что когда-нибудь это со мной произойдёт, конечно же, думал. И даже надеялся, что в один прекрасный день произойдёт. Но всё равно это случилось неожиданно. Вот только я не был уверен, долго ли это продлится. С этой
