Дерево-бокул было прибежищем некоего брахмадайтьи. Увидел он брахмана и спрашивает:
— Что с тобой, брахман, почему ты так дрожишь? Скажи, в чем дело, и я постараюсь тебе помочь. Я брахмадайтья.
— О благословенный дух, мне надо подойти вон к тому баньяну и срезать с него ветку: заминдар обещал мне за это сто бигхов свободной от налогов земли. Если можешь, помоги мне, я буду тебе очень благодарен.
— Пойдем со мной, — сказал на это брахмадайтья.
Брахман, ободренный добрыми словами покровителя, которого, как он знал, побаивались другие духи, бесстрашно подошел к баньяну. Но не успел он взяться за топор, как к нему кинулись сонмища духов, и, не будь рядом брахмадайтьи, они растерзали бы его на куски.
— Эй вы, духи! — закричал брахмадайтья. — Не трогайте этого бедняка-брахмана. Пусть он срежет ветку, она ему очень нужна. Такова моя воля!
— Да будет так, как ты велишь, брахмадайтья! Мы готовы выполнить любое твое пожелание, — отвечали духи. — Не надо брахману трудиться, мы сами срубим для него ветку баньяна.
Не прошло и минуты, как духи вручили брахману толстую ветку баньяна, и он, не теряя времени, помчался к заминдару. Собравшиеся у помещика гости были крайне удивлены, увидев брахмана с веткой в руках.
— Ну что же, — сказал он. — Завтра пойдем к баньяну и проверим: если эта ветка действительно срезана с того дерева, я выполню свое обещание.
На следующее утро заминдар со своей свитой пошел к убежищу духов — баньяну — и убедился, что ветка, принесенная брахманом, была действительно срезана с этого дерева. Позвал он тогда писцов и велел подготовить дарственную о передаче брахману в вечное пользование ста бигхов свободной от налогов земли.
Так брахман разбогател за одну ночь.
На полях, полученных брахманом, уже созрел рис. Пора было начинать жатву, но у брахмана не было денег, чтобы нанять жнецов. Что делать? Пошел он снова к брахмадайтье.
— О брахмадайтья! Милостью твоею я стал владельцем большого поля со спелым рисом. Помоги мне теперь убрать этот рис.
— Не печалься об этом, брахман, — отвечал добрый дух. — Одолжи у жителей деревни на одну ночь сотню серпов, подготовь амбар для зерна и площадку для соломы.
Обрадовался брахман и побежал по деревне собирать серпы. Деревенские жители уже знали, что он разбогател и охотно одолжили ему свои серпы. Собрал он сотню серпов и сложил их под бокулом. Потом пошел домой, прибрал место для зерна, расчистил площадку под солому, смазал ее навозом и лег спать.
Настала ночь. Когда все жители деревни уснули, брахмадайтья позвал сто духов — обитателей баньяна и приказал:
— Мой друг брахман получил от заминдара сто бигхов земли с созревшим рисом. Возьмите по серпу и отправляйтесь в поле. Каждый из вас должен сжать по одному бигху риса. Потом принесите снопы к дому брахмана, обмолотите, ссыпьте зерно в отведенное место, а солому уложите в копны. Идите, не теряйте времени, надо все сделать за одну ночь.
— Сделаем! — дружно ответили духи. Брахмадайтья показал им дом брахмана, место для зерна и соломы, а потом повел их в поле, где золотился спелый рис. Духи сразу же принялись за дело. Вжик, вжик, вжик — заработали серпы. Вмиг жатва была закончена, рис связан в снопы, доставлен к дому брахмана и тут же обмолочен, зерно ссыпано в амбар, а солома сложена в огромные копны. Вся эта работа была закончена задолго до рассвета, и духи вернулись восвояси.
Не передать радости брахмана и его жены, когда наутро они открыли двери своего дома и увидели зерно и солому. Поражены были и деревенские жители. «Не иначе как вмешались боги», — думали они.
Через несколько дней брахман снова пошел к бокулу и сказал брахмадайтье:
— О брахмадайтья, ты сделал мне столько добра! Не откажи еще в одном благодеянии. Боги были милостивы ко мне, и я хочу накормить тысячу брахманов.[52] Для такого угощения нужно много продуктов, но где их взять?
— Это дело благое, — отвечал брахмадайтья. — Я дам тебе все, что нужно, только укажи, куда это сложить.
И вот накануне назначенного дня кладовая в доме брахмана заполнилась кувшинами топленого масла, мешками муки и сахара, сотнями кувшинов молока, простокваши, творога и другой провизией. За работу принялись сто поваров-брахманов[53] и наготовили горы всевозможных сладостей. Приглашенные брахманы сытно поели. Сам хозяин, однако, есть не стал: он надеялся поесть вместе с брахмадайтьей. Но тот, незримо присутствуя на обеде, сказал, что участвовать в трапезе не может: сделав доброе дело для брахмана, он закончил свое пребывание на земле, и боги уже прислали за ним пушпаку, чтобы забрать его на небо.
А брахман прожил долгую счастливую жизнь и вырастил много сыновей и внуков.
Царевич Шобур[54]
Жил некогда на свете купец. У него было семь дочерей. Вот однажды он их и спрашивает:
— А знаете ли вы, дочки, на чьи средства живете?
Отвечает ему старшая дочь:
— Я живу на твои средства, отец.
Такой же ответ дали и другие дочери. Только самая младшая ответила иначе:
— Я, отец, живу на свои средства.
— Что ты сказала, неблагодарная? — рассердился купец. — Ну что ж, посмотрим, как ты будешь жить дальше, не имея за душой ни пайсы. Вон из моего дома!
Позвал купец носильщиков, приказал им отнести младшую дочь в паланкине подальше в лес и там оставить. Дочь попросила разрешения взять с собой в дорогу корзинку с нитками и иголками.
Села она в паланкин, носильщики вскинули его на плечи и побежали в лес, приговаривая: «Хуп! Хуп! Хуп!» Не пробежали они и одной мили, как навстречу им старуха, нянька этой купеческой дочери.
Остановила старуха носильщиков и спрашивает:
— Куда это вы несете мою дочку?
— Мы несем ее в лес, как приказал купец, — отвечают носильщики.
— Тогда и я пойду с вами, — говорит им старуха.
— Да как же ты пойдешь, старая, с нами? Ты за нами не угонишься, мы бегаем быстро, — говорят ей носильщики.
— Как хотите, но я должна быть рядом с дочерью, — отвечает старуха.
Тогда носильщики усадили старуху в тот же паланкин и побежали дальше.
К полудню добрались они до темного-претемного леса, забрались в самую чащу и уже под вечер высадили младшую дочь со старухой у большого дерева. Оставили их там, а сами побежали назад.
Непокорная дочь оказалась в трудном положении. Ей не было еще и четырнадцати лет, выросла она в роскоши, ни в чем никогда не нуждалась. А теперь очутилась в глухом, темном лесу совсем одна, если не считать старухи-няньки. Даже деревьям стало ее жаль. И вот тогда огромное дерево, под которым проливали слезы старая да малая, и говорит им:
— О несчастные, мне так жаль вас! Скоро сюда придут дикие звери и наверняка вас растерзают. Так и быть, я вам помогу и дам приют в своем стволе. Как только я его приоткрою, прячьтесь поскорее в середину. Я тут же закрою его, и ни один зверь вас не достанет.
С этими словами дерево приоткрыло свой ствол, девушка со старухой вошли внутрь, и оно вновь приняло свой обычный вид.
Спустились сумерки, и звери выбрались из своих логовищ: свирепые тигры, грозные медведи, толстокожие носороги, грузные слоны, рогатые буйволы. Все они учуяли человечий дух и со страшным ревом стали бегать вокруг дерева.
Девушка и старуха слышали страшный рев диких зверей, которые бросались на дерево, ломали его ветви, царапали кору, стремясь пробраться внутрь. И только с восходом солнца звери убрались прочь. Тогда дерево сказало своим гостьям:
— Бедные страдалицы, звери убрались восвояси. Уже светло, выходите.
Дерево выпустило их наружу. Вот тогда они и увидели, какие раны нанесли дереву звери: нижние ветки были обломаны, корни подрыты, а ствол сильно исцарапан.
— Доброе дерево, — обратилась к нему девушка, — ты спасло нас от смерти такой страшной ценой. Тебе, наверное, очень больно?
Она пошла к ближнему озеру, набрала глины и замазала ею все дыры и царапины на стволе дерева.
— Спасибо тебе, добрая девушка, — сказало дерево, — мне стало теперь намного легче. Но меня сейчас не так беспокоит своя боль, как ваша судьба. Ведь вы с нянькой не ели уже более суток. А я ничем не могу вам помочь, ведь я не фруктовое дерево. Дай няньке немного денег, пусть она пойдет в город и купит чего-нибудь поесть.
Дочь купца порылась в своей корзинке и нашла там пять каури. Дерево обрадовалось и посоветовало купить на них жареного риса. Пошла старуха в город и попросила лавочника продать ей немного риса. А тот высмеял ее и прогнал:
— Ступай прочь, старая карга, твои каури ничего не стоят, и никто тебе за них ничего не продаст.
Но другой лавочник сжалился над старой женщиной и насыпал ей целый подол жареного риса.
Принесла нянька рис, стали они его есть, а дерево и говорит:
— Поешьте немного, а остальное рассыпьте по берегу озера.
