Осознав это, кенийские власти в воскресенье отдали приказ о штурме. Однако солдат встретили очереди из пулеметов (как выяснилось позже, боевики пронесли их в торговый центр за несколько дней до теракта). Террористы прекрасно ориентировались на местности, в результате штурм растянулся на четыре дня. И на момент сдачи этого номера в печать итоги операции нельзя было назвать успешными — кенийские власти заявили о ликвидации лишь пятерых террористов и о задержании 11 подозреваемых. Конечно, можно предположить, что некоторые из них по традиции взорвали себя (в ходе боевых действий в здании произошло несколько крупных взрывов, часть перекрытий обрушилась, похоронив под собой неизвестное число террористов и заложников), однако, учитывая уровень планирования операции, более вероятной представляется другая версия. По некоторым данным, как минимум у одного из террористов был запасной комплект гражданской одежды, и после расстрела он выбежал из здания вместе с посетителями. Не исключено, что запасная одежда была у всех, просто некоторые не сумели ею воспользоваться.
Члены группировки «Аш-Шабаб» на учениях в Могадишо
Фото: AP
Пожинайте то, что посеяли
Сразу же после теракта большинство аналитиков и СМИ стали утверждать, что целью нападения были именно иностранные граждане. Между тем убитые американцы и европейцы были лишь способом повысить медийность операции. Основных же целей было две: отомстить кенийцам и легитимировать нового лидера «Аш-Шабаб».
Нынешние теракты отчасти действительно были вызваны спорной политикой Кении в отношении ее северного соседа. Еще в бытность Сомали нормальным цельным государством кенийцев беспокоили идеи создания Великого Сомали, которые высказывались главой страны Сиадом Барре (планировалось присоединение Джибути, частей Эфиопии и Кении). Реализовывать свои планы Барре начал с Эфиопии, начав в 1977 году войну за населенную сомалийцами эфиопскую провинцию Огаден. Для Сомали эта война сложилась неудачно, после первоначальных успехов сомалийская армия была разгромлена, а экономика страны оказалась в кризисе. От последствий войны государство так и не оправилось, и в результате в начале 1990-х распалось. Вялые попытки Запада и ООН навести в Сомали порядок ни к чему не привели, и вплоть до середины 2000-х на территории государства шла тотальная междоусобная война.
Кенийцев, живущих в том числе за счет туристов, беспокоили хаос и толпы бандитов на северных границах, и, казалось, они должны были приветствовать произошедшее в 2006 году объединение значительной части Южного Сомали под властью исламистской организации Союз исламских судов Сомали. По сути, приход Судов стал еще одним доказательством того, что исламистские организации, опирающиеся на прописанный в Коране примитивный, но абсолютно легитимный для мусульман уголовный кодекс, — идеальный вариант для стабилизации и воссоединения мусульманских государств. При этом Суды не были фанатиками — помимо насаждения шариата они начали решать повседневные проблемы жителей (воссоздавать социальные системы, чистить улицы). Руководство Судов продемонстрировало и трезвый взгляд на государственные проблемы: исламисты усмирили пиратов, а также запретили экспорт из Сомали угля (местные любили сжигать деревья и продавать уголь на Ближний Восток, что приводило к уничтожению и без того немногочисленных лесов). Однако кенийцы выступили против Судов — все потому, что лидеры исламистов тоже эксплуатировали идею Великого Сомали. Поэтому в Найроби поддержали превентивную интервенцию в Сомали другой обеспокоенной стороны — Эфиопии. Эфиопским вооруженным силам удалось разгромить Суды, однако, как это произошло и в Афганистане, интервенция христиан (исламисты уже называют ее крестовым походом) привела к трансформации местных исламистов в джихадистов. На осколках Судов выросла террористическая организация «Аш-Шабаб», которая развернула партизанскую борьбу и вынудила эфиопов уйти. Методы правления «Аш-Шабаб», взявшей под контроль значительную часть Южного Сомали, были куда радикальнее, чем у Судов. Молодые исламисты не особо заботились о местном населении (в 2011 году во время очередной засухи «Аш-Шабаб» запретила международным гуманитарным организациям работать на контролируемых ею территориях), а также о своем международном имидже. Часть их доходов формировалась за счет похищения иностранцев в Кении. В результате Кения (ее бойцы на тот момент уже служили в миссии Африканского союза в Сомали) в октябре 2011 года ввела в Сомали войска. И не только для наведения порядка, но и для долгосрочного решения сомалийской проблемы. Фактически кенийцы создали в пограничном районе Сомали буферное государство Азания (другое название — Джубаленд). Вероятно, кенийцы (в отличие от эфиопов) хотят сделать операцию самоокупаемой и фактически взяли под контроль ряд шельфовых месторождений в южной части Сомали. Естественно, подобные незаконные действия официального Найроби вызывают гнев «Аш-Шабаб». «Мы не собираемся вести диалог с кенийским правительством до тех пор, пока кенийские солдаты находятся на нашей земле. Пожинайте то, что вы посеяли», — говорят представители «Аш-Шабаб».
Закономерная эволюция
Кенийское вторжение и эксплуатация сомалийских богатств привели к еще большей радикализации «Аш-Шабаб». Сомалийские исламисты стали сильнее зависеть от помощи из-за рубежа, что серьезно усилило позиции лидеров, ориентированных не на освобождение Сомали от крестоносцев, а на глобальный джихад.
В течение года после вторжения кенийцам совместно с центральными властями страны удалось вытеснить исламистов из всех занимаемых ими крупных городов, в том числе из порта Кисмайо. Под контролем боевиков остались значительные сельские территории и почти пять тысяч бойцов, однако их доходы серьезно сократились (только контроль за Кисмайо и двумя другими портами давал им до 50 млн долларов в год — половину общего дохода организации). В этой ситуации внутри «Аш-Шабаб» обострилась борьба за власть, и в июне этого года победу одержало джихадистское крыло во главе с местным уроженцем Ахмедом Абди Годане (более известным как Абу Зубейр), голова которого оценивается в 7 млн долларов.
Со своими соперниками Абу Зубейр не церемонился — в июне четыре высокопоставленных командира (включая двух основателей) движения были ликвидированы, а духовный лидер шейх Хассан Дахир Авейс , не желающий разделять их судьбу, сбежал под защиту центральных властей страны и помещен в тюрьму в Могадишо. Новый лидер стал устанавливать собственную вертикаль власти, попытки противостоять ему караются смертью, что уже было продемонстрировано на примере ведущего идеолога «Аш-Шабаб» Омара Хаммами по прозвищу Абу Мансур аль- Амрики («американец», поскольку он был баптистом родом из Алабамы). Американец был культовой фигурой в рядах сомалийских исламистов, он написал книгу «История американского джихадиста» и пел рэп-композиции о джихаде. Опираясь на свой авторитет, Аль-Амрики выступил против «диктаторских методов» правления Абу Зубейра, против его жестокости по отношению к другим мусульманам, в том числе мирным сомалийцам, и в результате был застрелен снайпером.
Убийство известного «брата» вызвало определенные трения в «Аш-Шабаб», да и восточные спонсоры не особо верили в боеспособность организации после серии поражений от кенийцев (американские и европейские аналитики писали чуть ли не о смерти организации), поэтому Абу Зубейру нужно было доказывать, что «Аш-Шабаб» живее всех живых. Опыт показал, что масштабные теракты в Сомали (в этом году исламисты в Могадишо нападали на здание Верховного суда, объекты ООН, увеселительные заведения) особого эффекта не имеют. Мир привык к масштабным терактам в охваченных гражданской войной странах, к тому же убийства сомалийцев вызывали новые обвинения Абу Зубейра в жестокости по отношению к мусульманам (на что ему в свое время пенял даже Бен Ладен). В этом плане теракт в христианской Кении оказался идеальным решением. Убийство десятков кенийцев и иностранцев привлекло внимание мировой общественности и спонсоров. Последним также продемонстрировали, что Американец был неправ. Напавшие на торговый центр боевики экзаменовали пленников на предмет знания Корана и отпускали тех, кого признавали правоверными мусульманами. Ложкой дегтя для них в этом плане стало то, что ряды мусульман пополнились и просто начитанными людьми (один из захваченных израильтян смог таким образом спастись, поскольку знал, как звали мать пророка Мухаммеда).
