Его руки были теплыми и невыносимо волнующими. Она была не в силах оттолкнуть Адама, затрепетав от легкого касания кончиков его пальцев.
Горло Эви внезапно пересохло.
— Что ты здесь делаешь, Адам? — с трудом произнесла она.
— А ты не догадываешься? — В его глазах больше не было насмешки, только неприкрытое желание.
Его рука скользнула с ее щеки к затылку, притягивая к себе. Эви безуспешно пыталась сопротивляться поцелую, но при первом же прикосновении его губ снова вспомнила о том, что не так давно было между ними. Тогда ее настолько потрясли неведомые прежде ощущения, что потом она пыталась убедить себя, будто бы все это было только плодом ее воображения, а не реальностью. Другие мужчины прежде тоже иногда целовали ее, но лишь Адам сумел добиться ответных чувств. Теперь это снова повторилось, и, к ее ужасу, она опять почувствовала возбуждение.
Эви тщетно пыталась призвать свой разум, напоминая себе, что она ненавидит этого человека. И тем не менее чувствовала, что груди ее набухли под его рукой, которая ласково гладила их во время поцелуя.
Руки Эви обвились вокруг его шеи, в то время как он крепко прижимал ее к своему сильному телу. Разум говорил ей, что она должна отстраниться от Адама, но Эви уже не могла противиться желанию, охватившему ее. Губы ее раскрылись, позволив его языку проникнуть внутрь.
В течение нескольких секунд после того, как он оторвался от ее губ, Эви оставалась неподвижной в его объятиях. Затем медленно открыла глаза, с трудом поднимая веки, отяжелевшие от страсти. Темные глаза Адама смотрели на нее испытующе.
— Ты не хочешь вернуться домой, Эви?
Она покраснела, понимая, что ее ответ на его поцелуй дал основание для подобной самоуверенности.
— Какую игру ты теперь затеял со мной, Адам? На его лице промелькнуло раздражение, и он схватил ее за плечи, чтобы встряхнуть и пробудить здравый смысл в этой красивой голове.
— Возможно, в прошлом и были игры, Эви, но они кончились с этим поцелуем.
Эви была настолько смущена, что не могла понять, какие мысли и чувства охватывали ее в данный момент, особенно когда ее губы все еще помнили вкус его поцелуя. В конце концов она вернулась к обычному состоянию:
— Я ненавижу тебя, Адам. Я возненавидела тебя с той самой минуты, когда впервые увидела. Сколько раз я должна говорить тебе об этом?
Адам наклонился вперед, уперевшись руками в дверь по обеим сторонам ее головы. Его горячее дыхание всколыхнуло ее волосы, когда он прошептал ей на ухо:
— Однажды я поверил в это, Эви, но твой отклик на мои поцелуи говорит об обратном. — Он приблизил к ней свое лицо. — А теперь скажи еще раз, милая, как ты ненавидишь меня.
Эви отвернулась в сторону. Губы Адама скользнули по ее щеке. Тело девушки опять предательски затрепетало от желания, но Эви изо всех сил боролась с искушением еще раз прижаться к стройному телу Адама. Его тепло окутывало ее.
И все же она заставила себя оттолкнуть Адама. — Ты всегда добиваешься того, чего хочешь, Адам. Но я не вернусь с тобой в Сакраменто, поэтому прекрати этот нелепый фарс. Адам Ролинз содержит казино! А кто же управляет могучей империей Ролинзов в твое отсутствие? — насмешливо спросила она. — Полагаю, ты скоро вернешься к своим основным делам?
Ничуть не тронутый ее сарказмом, он поднял руку и осторожно вытер испачканную мукой щеку Эви.
— Я вижу, ты теперь пользуешься мукой вместо пудры и корицей вместо духов.
— Да, и мне нравится это, высокомерный сноб, — резко ответила она.
Его последние слова задели ее больше всего. В прошлом она всегда втайне была довольна его замечаниями по поводу ее красоты. Красота и неукротимый дух были ее единственным оружием против него.
Адам усмехнулся и снова притянул Эви в свои объятия, зарывшись лицом в ее густые волосы.
— Моя дорогая Эви, я вовсе не хочу обижать тебя, но ты достойна носить шелка и бархат, а не хлопчатобумажные фартуки. — Его пальцы нежно скользнули по ее спине. — И твое место здесь, в моих объятиях, в моей постели, мягкой и желанной, а не на кухне по локоть в муке. Почему ты не соглашаешься?
Его шепот расслаблял и убаюкивал ее. Этого она боялась больше всего. Это было самое опасное оружие Адама. Более смертоносное, чем стальной взгляд противника, которому она всегда противостояла.
Эви почувствовала, что слабеет, что ее соблазняет сама мысль найти убежище в его объятиях и еще раз испытать блаженство от его поцелуев. Ей хотелось забыть все, что было в прошлом.
Адам крепко прижал ее к себе.
— Я допустил ошибку, позволив тебе уехать. Впрочем, все, что я говорил и делал раньше, было ошибкой. Вначале я отказывался признаваться сам себе в своих истинных чувствах к тебе, а потом окончательно запутался в собственных сетях.
Он посмотрел на нее пылким взглядом.
— Я признаю, что постоянно вмешивался в твои сердечные дела. Мною руководила ревность, когда я прогонял всех твоих поклонников. А ты… ты еще больше ненавидела меня. Но я не мог понять этого, пока ты не сбежала из Сакраменто.
Адам протянул руку и приподнял ее подбородок, чтобы заглянуть в глаза.
— Ты полагаешь, что те глупые слова, которые я давным-давно произнес в гневе, заставят меня отказаться от тебя? — Голос его сделался резким от волнения. В глазах появился знакомый стальной блеск.
Глаза Эви расширились от страха. Она испугалась воспоминаний и предательских сомнений, и этого было достаточно: в панике Эви вырвалась из его объятий.
— Но для меня это не были просто глупые слова. Я никогда не забуду их.
Как она могла поддаться искушению и мгновенно забыть, что перед ней Адам Ролинз, человек, который оскорбил ее мать и досаждал ей самой несколько лет? Адам Ролинз, дьявол во плоти, ее мучитель. Ведь она клялась отомстить ему.
— Уезжай туда, откуда приехал, Адам. Там твое место. Оставь меня! — яростно выкрикнула Эви. Она нащупала ручку двери, но Адам протянул руку и преградил ей путь.
— Ты просто стараешься отсрочить неизбежное, Эви. — В глазах его не было ни насмешки, ни осуждения, лишь уверенность.
«Бежать, скорее бежать от его близости». — Эви открыла дверь и вышла в холл.
Адам проводил ее до верхней площадки лестницы. Лицо ее выражало крайнее волнение, когда она промчалась мимо Сэма Монтгомери. Он взглянул на Адама Ролинза, который мрачно наблюдал за поспешным бегством Эви. На какое-то мгновение взгляды мужчин встретились, затем Сэм повернулся и последовал за Эви.
Эви перешла через улицу и вошла в кондитерскую. Она тяжело опустилась на стул и нервно забарабанила пальцами по столу. «Как он посмел приехать вслед за мной в Сан-Франциско?»
Когда открылась дверь, Эви испуганно вскочила на ноги. Увидев Сэма Монтгомери, облегченно вздохнула и снова села.
