к девяти Вит был уже на пароме через Тигр.
Удобный для причаливания междуреченский берег был огорожен стеной в два человеческих роста, образуя площадку-накопитель, выход из которого был через несколько ворот, перекрытых хмурой поутру стражей. Быстро миновав ворота (поклажи к досмотру почти не было), Вит решил наведаться на никогда не спящий базар. Междуречье любило торговать и делало это с восточным шиком.
Большой базар за три года, что он здесь не был, стал ещё больше. Виталий по случаю прикупил блок любимого Мальборо, тандырных лепёшек, пару шампуров шашлыка, бутылку местного вина и остался вполне доволен жизнью. Решив, что в гостиницу ему нет нужды идти, наёмник провалялся пару часов в теньке в ближайшей роще и двинул дальше.
Дорога оказалась и вправду неплохая, выложенная камнем, без выбоин, местами были видны подновления. По мере продвижения в глубь страны исчезала напряжённость пограничья, хотя дворы всё так же обносились солидными каменными стенами — просто так с наскоку не возьмёшь. Но было что-то в поведении людей, безошибочно свидетельствующее о том, что они привыкли к спокойной жизни, без набегов, осад и вытаптывающих посевы кочевников. Даже зáвидно.
Тракт изобиловал корчмами и тавернами самых разных видов. Однажды даже попался китайский постоялый двор с пагодкой и золотым дракончиком на крыше. Вообще, здесь было много золотого и блестящего.
Ближе к трём часам Вит остановился в корчме «Золотой(!) лев», пообедал шикарной долмой и решил начать осторожные расспросы. Может быть, сюда доходили какие-то слухи? К его удивлению, хозяин Ашот, добродушный невысокий армянин округлой наружности, не стал менжеваться, а напротив — бодро воскликнул:
— Э-э-э, дарагой! Сейчас всё па-асмотрим, да! Всё тебе найдём! — и шустро исчез за отделяющей гостевой зал от личных хозяйских комнат позвякивающей густой шторкой из нитей золотистых(!) бусин.
Вит уже настроился было, что хозяин вынесет ему стеклянный шар или ещё какой артефакт и начнёт ломать цену за прови́дение, однако глаза его полезли на лоб, когда тот появился с пухлой подшивкой… газет? А Ашот продолжал:
— Вот, брат, сматри, да! Цивилизация! Все новости пра саседей знаем! Падписка с даставкой на дом, да! — и хитро прищурился: — Так ты гаваришь, за какое время тебе нада? Э?
Вит не удержался и провёл пальцами по ребристому сшитому корешку:
— И давно это?
Хозяин надул щёки, картинно припоминая события:
— С прошлой весны, да. Они, там у себя, раньше маленький листок печатали, — Ашот сопровождал поток информации жестами, из которых можно было заключить, что первый листок по форме был круглым и к тому же нарезанным по спирали, — Патом станок другой паставили, стали газету делать, панимаешь. Э, пачтовый карета раз в неделю ездит, как раз успевает свежий номер забирать. Пиредложили нам — новасти-шмовасти, все дела. Удобно, брат! Гаварят, бальшую имперскую такую же будут делать — будем брать!
— Удобно, — согласился Вит. — Давай посмотрим, этот год с начала лета.
Ашот покивал и солидно раскрыл подшивку.
Информация нашлась во второй газете. Внизу, под большим объявлением о каком-то мероприятии, на четверть листа была подробная статья — с датами, именами участников и приговором. Одному. Вит пожевал губами. За информацию о смерти гонорар куда как меньше, чем за доставку… Вот уро-оды! Что, покупных баб мало что ли, на малолетку позарились? Козлы укурошные.
Ладно.
Вит расплатился за обед, записал название и номер газеты, оставил лишнюю монету за просмотр подшивки и покинул «Золотого льва». Задерживаться почему-то не хотелось, скребло что-то. Из этих же соображений он не стал оставлять письмо, хотя хозяин уверял, что карета княжеской почты будет сегодня же к вечеру. По зрелом размышлении он вовсе отказался от идеи отправлять письменный отчёт. Пока дойдёт, да если потеряется… Где эти ýроды — и так известно, можно уже не спешить. Так что крюк до Иркутского портала никому не помешает — Вит сверился с картой — тем более, не такой уж и большой крюк.
В таверне «Золотой лев»
Хозяин
Ашот проводил подозрительного гостя и заглянул за ширму:
— Ну что, Тимурчик?
— Вот, папа, — сын-подросток протянул ему лист бумаги. Вит получился как на фотке. Шляпа, узкий, скривлённый в презрительной ухмылке рот, холодные глаза. Ашот восторженно прищёлкнул языком: вах, какой талант у мальчика!
— Так, сынок, теперь бери тонкую бумагу и рисуй ма-а-аленький — дяде Давиду письмо отправим. А этот спрячь.
— Вай ме! — всплеснула руками подошедшая жена. — Что случилось⁈
— Тише, Фатима! — Ашот выглянул в зал и убедился, что всё спокойно. — Скользкий этот парень, ищет двух бандитов, — Фатима снова ахнула, зажав ладошкой рот. — Давид у самого Серого Камня лавку держит, предупредит кого следует. Белый Ворон, — корчмарь наставительно поднял палец вверх, — никогда не забывает добрых дел! Неси почтового!
Жена мелко закивала и побежала на голубятню.
Спустя четыре часа, крепость Серый Камень
Давид
Лавка рядом с Серым Камнем — это, конечно, сильно сказано!
Давид остановился, уперев руки в колени и тяжело дыша. Правильно уважаемая госпожа кельда говорит — меньше надо на пончики налегать! Ну, или больше шевелиться. При весе в сто пятьдесят килограмм и росте сто пятьдесят сантиметров пробежать километр для почтенного лавочника — настоящий подвиг. Давид посмотрел на зажатое в руке письмо и снова заторопился.
Тот же день, на закате, Междуреченский тракт
Вит
Уже темнело, когда стоявший у ворот очередного постоялого двора мальчишка любезно предупредил Вита, что дальше по тракту остановиться негде, через пять километров приграничный пост у моста — и до ближайшей деревни на той стороне километров двадцать будет. А у нас, — милости просим, — только что закололи барашка, готовится рагу, и мать поставила в печь новые хлебы, а в обед привезли первое молодое вино с дарерских виноградников. Вит подумал, принюхался — пахло действительно очень вкусно — и решил переночевать с комфортом; кинул мальчишке монетку, отдал поводья лошадей и пошёл устраиваться на ночлег.
БЕЛЫЙ ВОРОН
07.03 (июля).0055 Новая Земля, в землях Белого Ворона — Иркутский портал — Серый Камень // 03.06.2037 СтЗ
Вит
В семь утра Вит миновал пограничный пост у реки Евфрат, ещё раз прошёл контроль у пограничников с цепкими взглядами и белым вороном на латах (проверка, надо сказать, была более строгой, чем при въезде в Междуречье) и заплатил дорожный сбор. Что-то опять царапнуло внутри. Надо будет на обратном пути заглянуть к этому армянчику и объяснить всей семейке, что нехорошо так себя вести.
Дорога стала ещё лучше, широкая (спокойно разъехаться двум повозкам), слегка выпуклая для стока дождевой воды и даже с отсыпанными мелким дроблёным камнем обочинами.
Деревья становились всё выше, природа… суровее, что ли. Первая же встреченная деревня озадачила. Она была обнесена частоколом ВСЯ. Не каждый отдельный двор — там, конечно, были заборы, но… В этой деревне чувствовалась готовность в случае любой опасности превратиться в неожиданно неприятный организм. И следующая тоже. Это в чём-то роднило местных с городками фронтира серой пустоши. Но… не было в них ощущения постоянного страха перед накатывающей из степи угрозой.
У каждого встреченного жителя кроме самых мелких карапузов на поясе был нож, в иных местах сошедший бы за меч. У мелких были просто ножи. И поголовно — собаки, провожающие чужака внимательными взглядами. Вот уж воистину: хочешь мира — готовься к войне.
Вит прямо кожей ощущал, что в этих местах мира хотели очень сильно.
До обеда он миновал несколько поселений, въехал даже на территорию островной крепости Серый Камень, на обширную торговую площадь, но ни к воротам, ведущим на север, ни тем более к тщательно охраняемым внутренним приближаться не стал, а проехал насквозь, на восточный мост, и двинул по указателю к Иркутскому порталу.
У портала
Шестнадцать лет он не видел Старую Землю, предпочитая финальную стадию расчёта с нанимателями предоставлять спецкурьерам и администраторам. А тут…
В проёме большого портала виднелись свечи высоток. В груди ностальгически защемило. Вит разозлился на самого себя, сплюнул и направился к домику МФЦ.
Приятная полноватая женщина помогла ему отправить в контору сообщение с названием и номером газеты, поинтересовалась, не хочет ли он обновить удостоверение личности. Никакого удостоверения
