- Неплохо, - сказал Астахов. - Значит, патруль охраняет сольпугов от вторжения нехороших гуманоидов?
- Никак нет, - рявкнул курсант Харвич. - Патрульная служба существует для охраны бестолковых людей от сольпугов.
- Как это? - сделал большие глаза Валерьен.
Харвич забормотал монотонно:
- Сольпуги - раса негуманоидов, внешне напоминающих земных фаланг. На любую попытку добыть плод анимоциды сольпуги отвечают жесточайшими акциями, а потому неумным гуманоидам, желающим раздобыть средство для кайфа, грозит смерть. Педипальпы, то бишь ногощупальца сольпугов могут выделять ядовитое вещество, убивающее человека в считанные доли секунды. Сольпуги дали нам, представителям Федерации, карт-бланш на охрану гуманоидов в районе Беатонты.
- Так-так, - повертел головой Астахов, изображая на лице работу мысли. - А не проще ли выдернуть с корнем эту самую анимоциду, благо она одна-единственная?
- Никак нельзя, - отбарабанил курсант, - поскольку анимоцида является: а - священным растением, бэ - необходимым для Беатонты экологическим звеном, вэ - от нее неизвестным образом зависит разумность сольпугов. Во всяком случае, так утверждают сами сольпуги.
- Ну что ж, - Валерьен сел, потянулся, разминая мышцы. - Урок вы знаете. Советую во время нашего пребывания здесь помнить, что Беатонта планета, абсолютно не приспособленная для гуманоидов. И не советую лезть с расспросами к сольпугам - этим болеют все новички. Общение с местными жителями - только по их собственной инициативе.
- Есть, капитан! - Харвич лихо козырнул и шлепнулся на песок. - А когда в последний раз Беатонту посещали пираты?
- Вы этого не проходили?
- Вообще-то проходили... - Харвич умолк.
Сольпугов обнаружили тридцать четыре года назад, и с тех пор Беатонта стала бельмом в глазу Мирового Центра. Логика мышления и действий сольпугов оказались непостижимыми для человечества, хотя Федерация не раз уже сталкивалась с негуманоидным разумом. Но здесь... Была создана Комиссия по Беатонте, изучавшая культуру сольпугов - не имевшую аналогов в известной части Вселенной культуру материальных символов, - и Комиссия добилась некоторых успехов в расшифровке значений символических сооружений сольпугов. Но, к сожалению, один и тот же символ в разных ситуациях имел разные смысловые наполнения, и невозможно было понять, что служило основанием к изменению. А сольпуги на вопросы не отвечали.
Выявление наркотических свойств анимоциды произошло случайно, на третий год после встречи людей с сольпугами. Агенты окраинной Компании увеселительных заведений прибыли на Беатонту на предмет поиска новых растений, пригодных к употреблению в бизнесе убогих развлечений. Сольпуги не ожидали от людей ничего плохого, и культуртрегеры беспрепятственно бродили по лесам (тогда еще не было непроходимой сельвы). Они добрались до холма, на котором росла анимоцида - громадная розетка плоских овальных листьев, в центре которой раз в год появлялся малиновый цветок, а затем плод, гигантский пушистый шар ярко-синего цвета. Агенты, произведя химический анализ плода - в тот момент еще незрелого, светло-голубого, обнаружили в его составе несколько известных им веществ с наркотическими свойствами и, недолго думая, сорвали и увезли шар.
Через сутки после отбытия корабля агентов вокруг холма собрались все сольпуги Беатонты.
В то время на планете находилось представительство Федерации - трое социологов, работники Мирового Центра науки и культуры, два землянина и бледный гигант с Квиетиды (система Рас Альгете). Они передали в Центр сообщение о происшествии, отправились на переговоры с сольпугами - и пропали. Когда на Беатонту прибыли спасатели, их глазам предстала картина, напоминающая кошмары Босха - толпы сольпугов располагались вокруг холма, на котором росла анимоцида, - головами к холму, наполовину зарывшись в почву. Лес исчез; матово-зеленые панцири фаланг образовали сплошную гигантскую равнину.
По сольпугам можно было ходить, топать, проехать на гусеничном вездеходе... Трое ученых лежали в центре мертвого мира, под розеткой анимоциды. За их телами пришлось послать "стрекозу".
Когда через год анимоцида зацвела, сольпуги пришли в движение. Ослабевшие, на подгибающихся ногах, они зашагали по кругу, образовав шевелящееся кольцо возле холма. И это непрерывное движение продолжалось сорок два дня - до того момента, когда шар анимоциды приобрел ультрамариновый оттенок зрелого плода. (За сольпугами наблюдали с орбиты Центр запретил спускаться на Беатонту до выяснения отношений.)
Вечером сорок второго дня шар был сорван, и началась вакханалия. Ломающиеся педипальпы взлетали вверх, треск сталкивающихся панцирей наполнил пространство... Танец сольпугов продолжался два дня и две ночи. Шар анимоциды перекатывался по кругу. На третью ночь сольпуги собрались в огромную кучу, карабкаясь по спинам друг друга, - а когда они рассыпались, шара уже не было.
После этого сольпуги разошлись, а вокруг холма за несколько месяцев образовалась непроходимая сельва. На Беатонте в избытке произрастали ядовитые деревья, лианы, цветы и прочее, и все это собралось вокруг анимоциды, окружив ее оградой в сто с лишним километров шириной, и деревни сольпугов - веерообразно расположенные ряды белых хижин - встали по краю сельвы на равном расстоянии друг от друга...
Харвич поднялся, прошелся по пляжу, взглянул на часы. До заката далеко. Первый день вахты... Патрульные группы на Беатонте сменялись раз в месяц - дольше психологи не разрешали людям находиться на этой планете: она очаровывала мнимым добродушием, обволакивала ленью - и патрульные расслаблялись... а Беатонта словно ждала этого. Внезапно из сельвы налетали тучи какой-нибудь дряни. То это был рой вингобустов - жгучих мух, от укуса которых на теле образовывались неизлечимые язвы; то прилетала стайка крохотных птичек - и стоило такой птичке задеть человека, как тот мгновенно сходил с ума... словом, сюрпризов подобного рода на Беатонте хватало с избытком.
Разумеется, курсант Харвич знал все это - теоретически. Но у курсантов Школы патрулей, впервые попадающих на Беатонту, теории нередко вылетали из головы при виде золотых пляжей, спокойного океана, прекрасной буйно-зеленой сельвы... и если курсант не успевал вовремя вспомнить инструкции, его ждали немалые неприятности.
День подходил к концу. Ореида окрашивала мир в нежные тона пастельного заката. Валерьен сидел на песке, обхватив колени руками, глубоко задумавшись. Астахов и Харвич расположились неподалеку от него и изредка перебрасывались фразами. За весь день они так и не увидели ни одного сольпуга - деревня словно вымерла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
