– У-ук.
– Тяжкое преступление?
– У-ук!
– Вроде убийства?
– И-ик!
– Еще хуже?
– И-ик! – Библиотекарь проковылял к двери и нетерпеливо запрыгал.
Моркоу с трудом сдерживал накатившее волнение. Приказ приказом, но здесь дело поважнее. Жители этого города способны на что угодно.
Он закрепил нагрудник, нахлобучил на голову сверкающий шлем и направился к двери.
И в этот самый момент он вдруг вспомнил о своих обязанностях. Моркоу вернулся к столу, нашел клочок бумаги и, мучительно подбирая слова, нацарапал: «Ушол Баротся С Приступлением. Пажалуйста Зайдите Позже. Спасибо».
И только после этого он вышел на улицу, сверкающий и бесстрашный.
Верховный Старший Наставник воздел руки.
– Братья, – начал он, – давайте же начнем…
Это так легко. Все, что надо сделать, – направить в нужный канал ядовитое содержимое огромного резервуара зависти и сдерживаемого раболепным страхом негодования, которыми братья обладают в таком изобилии, взнуздать их потрясающую личную мелкотравчатость, способную стать источником силы более могучей, чем откровенно ревущее зло, а затем открыть собственное сознание и…
…И проникнуть туда, куда ушли драконы.
Ваймс внезапно ощутил, как его хватают за руку и втаскивают внутрь. Тяжелая створка ворот с решительным клацаньем захлопнулась у него за спиной.
– Тебе выпала великая честь. Я сейчас представлю тебя лорду Анкскому, он же Горносмех Чешуйвеселый Когтецап III, – заявило привидение, облаченное в огромную, устрашающего вида кольчугу. – Несмотря на свое имечко, рохля рохлей, решимости – ноль.
– Да что вы говорите? – поддакнул Ваймс, упорно пятясь.
– Так что нам с ним нужна помощь.
– Ну надо же, – прошептал Ваймс, упираясь лопатками в деревянную стену и тщетно пытаясь выдавиться на другую сторону.
– Не мог бы ты оказать нам небольшую услугу? – прогрохотало существо.
– Какую же?
– Слушай, не строй из себя принцессу на горошине. Ты просто держи, а я его того… Знаю, это жестоко, но если сегодня у него опять ничего не получится, то ему одна дорога – вжик, и все. Выживание сильнейшего и все такое, в общем, сам знаешь.
Капитану Ваймсу удалось наконец овладеть собой. Очевидно, он находится рядом с сексуально одержимым маньяком-убийцей – или маньячкой, насколько он мог судить по выступающим из-под странного одеяния комьям. Он искренне надеялся, что перед ним – особь женского пола, иначе упоминание об «я его того» могло послужить искрой для целого пожара внутренних образов, которые будут преследовать его до конца жизни. Он знал, что у богатых свои причуды, но дело зашло слишком далеко…
– Госпожа, – холодно произнес он, – я офицер Ночной Стражи и как таковой должен предупредить вас, что предлагаемый вами план действий оскорбляет город. – «А также нескольких богов пуританского толка», – добавил он про себя. – И я должен посоветовать вам немедленно освободить его светлость, не причинив ему вреда…
Фигура ошарашенно уставилась на него.
– С чего бы это? – не поверила своим ушам она. – Черт побери, это же мой дракон!
– Еще по одной, совсем не капрал Шноббс? – заплетающимся языком предложил сержант Колон.
– Я – за, отнюдь не сержант Колон, – согласился Шноббс.
К не-привлеканию-внимания они отнеслись крайне серьезно. И заранее исключили из своего списка те таверны, что располагались с морпоркской стороны реки и где их хорошо знали. Сейчас они находились в весьма элегантном заведении в центре Анка, где с максимальной ненавязчивостью старались смешаться с толпой. Другие пьяницы принимали их за кого-то вроде артистов кабаре.
– Я вот подумал… – задумчиво посмотрел в потолок сержант Колон.
– Ну?
– Можно купить пару бутылок и пойти домой, тогда мы точно не будем выделяться из толпы.
Шноббс поразмыслил над идеей.
– Но он приказал держать ушки на макушке, – возразил он. – Наша задача, сказал он, слушать.
– Мы можем заняться этим у меня дома, – резонно заметил сержант Колон. – Будем слушать всю ночь, изо всех сил.
– Мысль верная, – одобрил Шноббс. Фактически чем больше он размышлял над ней, тем более верной она ему казалась.
– Но сначала, – объявил он, – я должен нанести визит.
– Я тоже, – сказал сержант. – Эти выявления, обнаружения и слушания очень сказываются на организме.
Спотыкаясь, они вывалились на улицу через заднюю дверь. В небе висела яркая полная луна, лишь несколько лохматых облачных ошметков плыли через ее поверхность. Слуги закона, абсолютно не привлекая к себе внимания, столкнулись лбами.
– Это ты, выявитель сержант Колон? – спросил Шноббс.
– Точно! Ну, можешь ли ты выявить, где здесь отхожее место, выявитель капрал Шноббс? Разыскивается невысокий гнусного вида толчок, ха-ха-ха.
С бряцаньем и придушенными ругательствами Шноббс, качаясь, наугад побрел по улице, едва не задавив одного из представителей колоссального анк-морпоркского населения диких котов. Животное едва успело вылететь из-под капральских ног.
– Стоять! Руки на голову! – заорал вслед коту Шноббс.
– Что ж, делать нечего, – пришел к печальному выводу сержант Колон и повернулся к ближайшему углу.
Его размышления наедине с собой были прерваны окликом капрала.
– Эй, сержант, ты здесь?
– Для тебя, Шноббс, ВЫЯВИТЕЛЬ сержант, – любезно откликнулся сержант Колон.
Голос Шноббса звучал напряженно, в нем прорезалась внезапная трезвость.
– Заканчивай там, сержант, я только что видел, как над нами пролетел дракон!
– Я видел, как летают мухи, – отозвался сержант Колон, тихо икая. – А еще я видел, как летают птицы. Даже кирпичи – и те порой летают что твой орел. Но я ни разу не видел летающего дракона.
– А ты голову-то подними, – Шноббс говорил настойчиво и встревоженно. – Слушай, я не болтаю! У него такие крылья, как, как… в общем, огромные крылища!
Сержант Колон величественно обернулся. Лицо капрала побледнело настолько, что это было заметно даже во мраке.
– Честно, сержант!
Сержант Колон посмотрел на отсыревшее небо и умытую дождем луну.
– Ну и где твой дракон? – осведомился он. – Показывай давай.
За спиной у него раздался кожистый звук, и откуда-то сверху на мостовую упала пара черепиц. Он обернулся. Там, на крыше, сидел дракон.
– Дракон на крыше, – пискнул он. – Шнобби, тут на крыше – дракон! Что мне делать, Шнобби? Тут дракон на крыше! И смотрит прямо на меня! Эй, Шнобби!
– Для начала ты мог бы подтянуть штаны, – отозвался из-за ближайшего угла Шноббс.
Даже снявшая многочисленные слои защитной одежды, госпожа Сибилла Овнец все равно оставалась устрашающе большой. Ваймс знал, что среди населяющих Пупземелье варварских народов бытуют легенды о больших, облаченных в кольчугу, вооруженных мечами девицах на ломовых лошадях, которые вихрем врываются на поля сражений и увозят мертвых воинов на крупах коней в кипящий буйным весельем мир иной, при этом распевая услаждающим слух меццо-сопрано. Госпожа Овнец вполне могла бы сойти за одну из таких девиц. Даже могла бы стать их предводительницей. Она одна могла бы вынести с поля боя БАТАЛЬОН. Когда она говорила, каждое слово напоминало сердечный шлепок по спине и позванивало аристократической самоуверенностью абсолютной чистопородности. Одними только гласными можно было рубить самшит.
Дубоватые предки Ваймса были привыкши к подобным голосам, обычно им доводилось слышать их от вооруженных до зубов людей верхом на боевых конях – такие люди, как правило, объясняли, почему это было бы чертовски хорошей идеей, разве вы не понимаете, ринуться на врага и всыпать ему по первое число. При звуках этого голоса ноги капитана инстинктивно стремились встать по стойке «смирно».
Доисторические люди вполне могли бы поклоняться госпоже Овнец – фактически еще тысячи лет назад они поразительным образом преуспели в вырезании ее статуй. Голову госпожи Овнец венчала копна каштановых волос – парик, как позже узнал Ваймс. Никто, вплотную занимающийся драконами, не сохранял собственные волосы надолго.
Кроме того, на плече у нее сидел дракон. Он был представлен как Цапкоготь Винсент Чудодраг Щеботанский, в обиходе дракончик звался Винни и, по-видимому, вносил немалую лепту в пронизывающий дом необычный химический запах. Запах проникал повсюду. Даже щедрый кусок пирога, который она предложила капитану Ваймсу, попахивал драконятиной.
– Это, э-э, на плече… очень мило, – выдавил Ваймс, предпринимая отчаянную попытку поддержать разговор.
– Вздор, – отрезала ее светлость. – Я таскаю его только потому, что, если они научены сидеть на плече, за них можно вдвое больше содрать.
