родилась одной из горгон…
- Сестрёнка? – голос мальчишки вернул девушку в чувство, пока тот неуверенно шагнул к ней, явно опасаясь внезапной атаки.
От «сестрёнки» фантазия паучихи уже буквально держалась на честном слове, дабы не показать бедному разуму комитетчицы самые тёмные и потаённые желания, сопровождаемыми не менее пикантными картинками… в стиле немецкого кино и разрешении 8к.
- Не бойся! – лицо Кейто расплылось в улыбке. – Сестрёнка не может двигаться, да и никогда бы не обидела подростка…
Особенно такого милого и сексуального!
Дзёрогумо до крови прикусила губу, пытаясь избавиться от наваждения. Пусть и не сильно, но частичку рассудка и самообладания удалось вернуть, но надолго ли?
- О Владыки, у тебя кровь! – обеспокоенно вскрикнул мальчик, подтягивая поближе висящую на плече сумку и засовывая в неё руку по самое плечо. Он волнуется за неё, как же это мило! И охрененно! Стоит того, чтобы жить, раз за тебя переживает такое создание! Вскоре мальчик извлёк на свет белоснежные платок, смотря на Кейто решительными глазками. – Я помогу, сестрёнка!
Все отчаянные попытки сопротивления юному очарованию оказались бессмысленны, пальцы паучихи неосознанно начали тискать воздух, подобно самому парнишке, словно зажили своей жизнью… пока сознание показывало, как и где легче сорвать с пацана одежду.
- Кто ты такой?! – искренне ужаснулась Кейто, пытаясь понять, почему её тело внезапно взбесилось, буквально готовясь при первой возможность показать мальчику прелести взрослой жизни. Спасибо стулу и скотчу, что она ещё не стала шотаконщицей!
- Я – Гриша, состою в клубе журналистики, – сказал он с невозмутимой моськой, нежно проводя платком по губам, отчего дзёрогумо отчаянно сдерживала порыв расцеловать заботливые ручки мальчика, облизать его сладкие паль… фу! Соберись тряпка! – Меня попросили проследить за тобой, пока остальные не вернутся.
Однозначно – кто-то из совратителей! Только эти уроды могли использовать шарм так умело, но тут сыграл дополнительный фактор – даже без очарования мальчишка оказался чертовски милыми, что Кейто бы не смогла пройти мимо него, случайно заметив того в коридоре. Обязательно бы затискала! Комитетчица попыталась в очередной раз воспротивиться и прикрыла глаза, проглатывая огромный ком… такого надо запереть! Да-да, схватить, запереть и отл… гр-р-р-р! Сил уже нет! Это создание даже через память умудряется давить на разум! Такого необходимо срочно ликвидировать, пока не…
- Сестрёнка, неужели ты меня ненавидишь? – раздался рядом с ухом печальный детский голосок.
Кейто замерла. Кейто начала обильно потеть. Кейто не хотела поворачивать голову, но шея, словно потеряв контроль с противным скрипом начала медленно поворачиваться, а веки раскрылись словно по слову настоящего гипнотизёра. В её поле зрения оказался ОН!
Коленки сведены. Ручками дёрг-дёрг, а губки прижаты и, кажется, они такие сладкие…
Хлоп-хлоп глазками, красивыми и необъятными глазками, наполненными слезами обиды…
Гриша всё ближе и ближе, но такой печальный, но ТАКОЙ…
- Сестрёнка не злись! – печально простонал он, отчего сердце Кейто чуть не выпрыгнуло из груди. – Давай Гриша тебя обнимет!
- А?
- Сестрёнка, обними Гришу!
Мальчишка вмиг прижался к телу комитетчицы, оказавшись лицом в её груди, даря девушке тепло своего крохотного тельца.
- А-а-а-а-а-а-а-ргх-м-х-м-х!!! – начала кричать девушка, не понимая, отчего: от радости и счастья или страха и отчаяния…
Парнишка забрался ей на колени, поравнявшись с ней взглядом и начала целовать её в щёки. Сначала в одну, потом в другую. А затем и в губы… по-детски, но… но… но!
Сознание и личность Кейто буквально оказались меж молотом и наковальней, пока скопившаяся грязь и противоречия давили сильнее, чего когда-либо. Пока где-то глубоко в теле её объял неописуемый жар, что невозможно унять. Суть Кейто словно начала ломаться и меняться…
- Ха… а-ха-ха-ха-ха! – нервно засмеялась девушка, видя удивлённое личико мальчишки перед собой. – Раз уж я сошла с ума…
Кейто вцепилась губами в парня, крадя его первый поцелуй и буквально уча того, как надо по-взрослому целоваться. И тот не отстранился! Счастье! Экстаз! Чувствуя, что вот-вот что-то случится, комитетчица отстранилась от Гриши.
- И-и-и-и-и! – протяжно-сладострастно выдала она.
И отрубилась.
***
- И-и-и-и-и! – неожиданно застонала Кейто.
Её глаза закатились, девушка отчаянно начала извиваться на стуле, пока её стоны не прекратились, а сама Кейто облегчённо выдохнула… с кайфом. Глаза Кейто закатились ещё сильнее, а сама та с блаженной улыбкой растеклась на стуле… насколько позволяло её положение. Ещё и голову запрокинула, тяжело дыша находясь в отрубе.
…
- … – О-ХУ-ЕТЬ!
- Цукуне – ты чудовище! – послышалось за спиной, пока я уже стоял в нескольких шагах от паучихи словившей резкий отруб.
Повезло ещё, что я сейчас был в таком шоке, что не подскочил на месте с благими матами от неожиданного появления Куруму.
Я сглотнул, наблюдая картину и подсознательно понимая, что за херню учудил. Полностью раскрытый кран «силы милоты» и полученные актёрские навыки в театральном – это явный перебор!
- Я сам не в восторге от того, кто меня таким сделал…
- Мама и папа у тебя точно отбитые, раз их сын получил такой опасный дар и пошёл по самому из ужасных путей его развития…
Ага, путь милого юного совратителя. Такой рано или поздно нарвётся и его либо отхентаят, либо отъяоят и оба варианта кажутся страшными!
Я обернулся, видя, как Куруму стоит ко мне спиной и старается даже не оборачиваться в мою сторону.
- Кто-то говорил, что уходит…
- Я волновалась, – честно призналась она. – Но, видимо, зря. И лучше бы за себя поволновалась, а то даже меня слегка пробрало твоё представление, особенно когда ты начал фонить и так себя вести…
- А прикинь, какого ей… – и снова взглянул на довольно улыбающуюся девушку, пребывающую в царстве Морфея и отрывающуюся там на полную катушку.
- Ей? – фыркнула суккуба, покосившись на нас. – Она довела себя стулом до оргазма! Ей сейчас лучше всех!
Так она не просто елозила, а др…
… погодите, то есть сейчас её лицо – типа ахегао?!
…
… …
… … …
- Мой мир никогда не будет прежним! – я подошёл к столику, за которым мы некогда с Хитоми пили чай с пирожными, опёрся на него, достал разведённую с соком самогонку и тут же приложился. Выключил подачу силы милоты. – Переборщил я…
- Не то слово, милый, – Куруму уже смотрела
