должна узнать об этом первой. Ты согласна?
– Ты хочешь его спросить, не передумал ли он заводить второго ребенка? В Америке закон всегда встает на сторону женщины. Стоит Габи заикнуться о насилии, Никиту…
– Да, Зой. Мне нужны гарантии, что я и дети будем обеспечены несмотря на его проблемы… – прячу глаза, боясь, что Зойка увидит в них другое – волнение за Ника, а не холодный расчет.
– Да ты знаешь, насколько он богат? Вам и за три жизни не потратить то, что есть у Гончарова! – жестикулирует Зоя. – Он миллионер, Злат. Долларовый миллионер. Его приложение переведено на пятьдесят языков, им пользуется полмира. Не понимаю, что он забыл у нас? Наш приморский городок слишком для него мал.
– Откуда ты все это знаешь? – округлив глаза, спрашиваю я.
– В интернете прочитала. Надо же кому-то это делать. Ты вон… Вся в заботах о Никитушке.
– Поеду я, Зойка. Амиран скоро приедет в больницу, а вечером Никита обещал заскочить. Там и поговорим.
– Может, мне сдать анализы, Злат? – поникшим голосом спрашивает Зойка. – Если Гончаров откажется заводить второго ребенка, понадобится искать другие способы лечения. Ты об этом подумала?
Подумала… Только об этом сейчас и думаю, глядя в огромные карие глаза подруги. И вместе с мыслями душу скручивает бессилие, поднявшее голову, как осмелевший зверь. Что, если… Встряхиваю головой, будто сбрасывая уныние и спешно одеваюсь. Зойка тараторит про анализы, а я тупо киваю, обещая вечером позвонить.
Бабуля кормит Никитушку вкусным борщом, доставленным «гончаровской» службой доставки. Сынок ест с удовольствием. Да и выглядит вполне обычным ребенком. Раздеваюсь и вешаю верхнюю одежду в шкаф. Мою руки и переодеваюсь в мягкий хлопковый костюм. Волосы собираю в высокий хвост.
– Все, мама, внучок накормлен. Баба Ира может ехать домой? – шутит бабулечка.
– Спасибо, родная. Отдыхай. Я завтра тебя беспокоить не буду. Ты только больше отдыхай, – обнимаю ее я.
– Да ладно тебе. Что мне одной дома делать? Без вас скучно. Так что… завтра приду. Что тебе, Никитка купить? – набрасывая на плечи пальто, спрашивает бабушка.
– Ласкласку! И новые класки. А то я сталые испачкал челной клаской.
– Принято! – рапортует бабушка и покидает палату.
Я успеваю только выпить чаю. Пристраиваюсь возле сына, собираясь почитать ему сказку, и вздрагиваю от шума – дверь распахивается, являя взору Гончарова.
– Привет, – сухо произносит он, направляясь к раковине и быстро споласкивая руки. – Никитушка, сыночек, я так скучал.
Поднимаюсь с кровати, освобождая место для Никиты, и отхожу к окну. Гончаров говорит какие-то глупости про логопеда и футбол и смотрит на Никитушку с нескрываемой болью… Не может он быть насильником и плохим мужем. Что угодно может обмануть – слова, глаза, сплетни, чужие обвинения… А сердце нет… Никогда.
Я с трудом сдерживаю рвущие душу эмоции. Никита обнимает нашего сыночка, гладит его по нежным щекам, целует, целует… Сыплет глупыми обещаниями… Мне бы его уверенность.
– Никита, что случилось? – прерываю трогательный момент встречи.
– Ничего. Просто скучился по сыну.
– Никит, я все знаю… – заглядывая в его глаза, произношу я. – Там… там статьи в интернете. И… Я не верю в ее обвинения. Если тебе, конечно, важно мое мнение, то…
– Злата… – Никита подходит ближе. – Спасибо тебе. Я не делал ничего такого, веришь? Всегда заботился и обеспечивал Габи.
– Если ты передумал, скажи сразу. Я буду искать доноров и…
– Никогда. Слышишь, никогда больше не задавай мне столь глупый вопрос. Наша договоренность в силе. И ничего не сможет ее изменить. Вопрос закрыт, уяснила, Белоцерковская? – грустно улыбается Ник.
– Хорошо. Верю тебе.
Мне хочется его ободрить. До ломоты в костях и боли в мышцах, сбившегося дыхания и искр из глаз. Ну такой я человек, ничего не поделаешь с этим. Ненавижу несправедливость в любом ее проявлении.
– Все будет хорошо, Никита.
Я слегка сжимаю его локоть, а Никита порывисто притягивает меня к груди и крепко обнимает.
– Золотко… – шепчет мне в волосы. – Спасибо…
Глава 26
Никита.
Мы так и стоим, обнявшись и поглаживая друг друга по плечам, согревая теплом участия… Знала бы Златка, как мне сейчас нужны ее объятия. Зажмуриваюсь, глубоко вдыхая аромат ее волос. Такой знакомый и чужой одновременно… Родной и любимый когда-то в прошлом… Она мать моего сына. Чужая женщина, невеста другого парня. Разум упорно требует прекратить, а сердце наполняется нечаянной радостью и торопится запечатлеть в памяти сладкий момент.
– Золотко, – срывается с моих губ. – Спасибо…
Злата не замечает, как мои губы легонько касаются ее мягких волос. Гладит меня по плечам, успокаивая и шепча слова поддержки.
– Все будет хорошо, вот увидишь, – произносит она и спешит разорвать объятия.
Ловлю ее смущенный взгляд и нехотя отпускаю.
– А папуя целовал мамину голову, я видел! – кричит Никитушка, улыбаясь во весь рот.
– Это… правда. Прости, не сдержался. Спасибо за поддержку, – улыбаюсь и подхожу к сыну. Из его локтевых сгибов змеятся проводки капельниц, а под глазами темнеют круги. Я даже на руки его взять не могу. Прижимаю пацана к груди и глажу по спине.
– Я могу попросить врача вытащить иглы и закрыть клапан. У Никитушки стоит внутривенный катетер, – со вздохом произносит Златка.
– Если только ему надо в ванную, – целуя сына в щеку, отвечаю я. – Я серьезно, Злат. Помочь тебе с купанием? Или ты сама можешь сходить в душ. А мы почитаем или порисуем. Да, сынок? Еду привозили?
– Спасибо, Никита. Борщ нам очень понравился, – улыбается она.
– И сылники! – кричит Никитка.
– Пожалуй, я схожу в душ, – задумчиво отвечает Златка. – Не скучайте без меня.
Златка вынимает из тумбочки большое банное полотенце, фен, косметичку и скрывается в ванной. Я выбираю Никитке книгу и листаю страницы, показывая картинки. Хорошо, что я сюда пришел… Мог бы остаться наедине с жуткими мыслями или впасть в еще большее уныние…
– Смотри, Никита, а это капитан Сильвер. Глянь-ка, какая у него шляпа.
– Давай длугую книгу почитаем. Пло Айболита.
Встаю с кровати и опускаюсь на корточки, чтобы поискать в тумбочке книгу. В этот момент дверь тихонько скрипит, являя взору чужие мужские ботинки. Пока вижу только их… А подняв взгляд – Амирана.
– Добрый день, – он протягивает руку для рукопожатия. – Вы здесь? Так рано?
– Да, решил проведать сына.
– Можно поговорить? – неожиданно предлагает он.
– Злата в душе, я не могу оставить сына одного. Что-то серьезное?
Отчего-то мне кажется, он тоже в курсе того, что происходит в моей жизни… И не в курсе нашего со Златой плана по рождению второго ребенка…
– Давай тогда дождёмся ее, – решительно
