Еще шагов пятьдесят, и они избавятся от этого назойливого преследования, подумал Джаред и ускорил шаг. Черт, этого еще не хватало! Как началось с этого дурацкого звонка, так и пошло… Еще каких-то жалких полквартала, и они будут в безопасности на Молл-стрит, потому что там оборудована пешеходная зона и рядом с тротуаром тянется только трамвайная линия.
— Эй, малышка! — крикнул мужчина, пожирая глазами Пи-Джей, его взгляд замер на ее плоской груди. — Сколько тебе, детка, десять?
Присцилла остановилась и посмотрела на мужчину в машине.
— Вам хочется, чтобы мне было столько?
Он облизал губы и кивнул.
— Тогда пусть будет так, сэр. Мне десять. — Надув губы, она запустила указательный палец в рот, подняла другую руку и стала наматывать на палец каштановый локон. — Прямо в точку, — добавила она, — мой день рождения был на прошлой неделе.
Его глаза жадно загорелись.
— Двадцать баксов, идет?
— Нет. — Она подождала немного, потом сказала: — Пятьдесят.
— Окей. — Он открыл дверцу «тойоты», приглашая ее сесть.
Джаред в ужасе наблюдал, как Пи-Джей направилась к машине.
— Ты что, с ума сошла? — Он схватил ее за руку, оттащил от «тойоты» и захлопнул дверь. Нагнувшись к окну, он посмотрел на водителя. — Убирайся отсюда!
Мужчина оглядел подростка и, поняв, с кем имеет дело, расслабился.
— Успокойся, парень. Это тебя не касается.
Он был покрепче, чем казалось на расстоянии, но Джаред не собирался отступать и прикрыл собой Пи-Джей.
— Вали отсюда, кретин, или будешь разбираться с полицией! — Для пущей убедительности он посмотрел мужчине в глаза и назвал номер его машины. — Интересно, копы уже засекали тебя, когда ты приставал к несовершеннолетним?
Выругавшись, мужчина нажал на газ. Секунду спустя лишь черные отметины на асфальте напоминали о том, что он был здесь.
Пи-Джей вырвалась из рук Джареда, и он терпеливо ждал, когда она сменит гнев на милость.
Наконец она подошла к нему и несколько мгновений с любопытством его разглядывала. После чего спросила:
— Ты действительно хотел позвать копов?
— Да. — Он провел пальцами по волосам, безнадежно глядя на нее. — Послушай, я не идиот и понимаю, что однажды ты сможешь продать себя. Господи, мне даже подумать тошно, что мы способны на такое. Но ни один из нас пока еще не дошел до этой черты, и будь я проклят, если стану спокойно смотреть, как ты, срывая свою злость на мать, соглашаешься…
Он попятился, ворча и удивляясь, с какой легкостью Пи-Джей вдруг подпрыгнула и повисла у него на шее. Крепко уцепившись руками за его плечи, она, как обезьянка, вскарабкалась на него. Сбитый с толку Джаред не сразу сообразил, что она просто пытается обнять его. Осторожно обняв ее в ответ, он удивленно посмотрел на девочку.
— Ты чего?
— Ты позвал бы полицейских, — пробормотала она, упираясь лицом в его грудь. — Ты позвал бы их, чтобы спасти меня, хотя тогда ты сам бы угодил за решетку за то, что случилось с твоим отцом.
Он резким движением отстранил ее, словно это была не Пи-Джей, а ведро с ядовитой породой. Освободив шею от ее рук, он с такой силой опустил ее на землю, что она лязгнула зубами.
— Что ты знаешь о моем отце? — спросил он, отойдя на шаг.
— Я знаю, что его убили. И что тебя ищут, чтобы допросить.
Что-то перевернулось у него внутри, и он в ужасе уставился на нее.
— Откуда? — прошептал он. Пи-Джей пожала худенькими плечами:
— Я шла за тобой по пятам, прежде чем решилась заговорить.
— Почему? Почему ты делала это? И почему — я?
— Я думаю, потому что ты… не знаю… такой ухоженный, маменькин сынок, за исключением сережки в ухе и тату. Правда, Джаред, таких, как ты, я ни разу не встречала на улице.
— Но как ты узнала о моем отце?
— За день до того, как я подошла к тебе, я видела тебя на улице у бара на Корт-плейс. Ты стоял там с таким потерянным видом, а я подошла достаточно близко и поняла, что привлекает твое внимание. Я увидела тебя на экране телевизора над баром, тебя и другого мужчину. Когда ты ушел, я слышала, как в новостях говорили, что твой отец убит и что тебя разыскивают, чтобы допросить.
— И после того как ты услышала это, — недоумевал он, — ты подошла к убийце, не боясь, что он прикончит тебя?
— Ха… — Она отвела глаза, не выдержав его пристального взгляда. — Хорошо, мне было любопытно, хватит ли у меня смелости заговорить с тобой, хотя сначала я подумала: на фига все это, когда мне хорошо одной? Но потом, поразмыслив, я решила, что мужчина, которого ты замочил, должно быть, заслужил это. Наверное, он самый настоящий мерзавец?
Джаред грустно улыбнулся:
— Он такой, точно. Но он был моим отцом, сечешь?
— Конечно. — Она хмуро кивнула. — Очень даже.
— Да, думаю, ты понимаешь. И если честно, я не хотел убивать его.
Она скептически покосилась на юношу.
— И поэтому как ты думаешь, что произойдет, если ты…
— Я не хочу говорить об этом, ясно? — Разговор снова пробудил в нем воспоминания о той ужасной ночи, и он отвернулся.
— Да ради Бога! Но все же… — Она прикоснулась к его спине.
— Что?
— Спасибо тебе, что ты собирался позвать полицейских, если бы он не убрался. Ты жертвовал собой ради меня, и я не забуду этого. Теперь я твоя должница.
Он издал грубый смешок.
— Никакая ты не должница. Просто мне было противно, вот и все.
— Ты мне говоришь это? — усмехнулась она, стараясь не отставать от него, пока они шли по Шестнадцатой улице. — Но что нам делать, Джаред? Наша проблема остается.
— Да. Я знаю… Деньги…
Ни один из них не думал беспокоиться на этот счет, пока ее мать не испортила им вечер. Иногда стоит быть беззаботным, если выпадает такая возможность. После некоторой паузы он сказал:
— У меня в рюкзаке есть пара комплектов фотографий звезд бейсбола. Не знаю, сколько они стоят, но, возможно, завтра нам удастся их продать.
— Правда? Вот здорово! — Она снова расцвела. — И мы оба выглядим сегодня классно.
— Ну да, — согласится он, но посмотрел на нее подозрительно. — А что?
— А то, что мы должны воспользоваться этим, чтобы раскрутить туристов.
Он остановился, удивленно глядя на нее.
— Окей, я готов. Раскрутить — значит…
— Раскрутить — значит потрясти, и вперед. Прикрой свою татуировку и попытайся выглядев чистеньким, бедненьким и голодным. Что до меня, то я и так выгляжу как надо. — Продолжая вертеться около него, она ткнула его локтем в бок и лукаво улыбнулась. — Спорю, что завтра будет наш день.
