- Это ты в нее стреляешь? - спросил Ваня, кивая на мишень.
- Да, но я пока не научилась стрелять достаточно хорошо, - ответила Данша.
- А где огневой рубеж?
- Что? - не поняла Данша.
- Откуда ты стреляешь? - поправился Ваня.
- От изгороди, - ответила Данша.
Ваня оценил расстояние от изгороди до мишени и присвистнул. До мишени было ша-гов тридцать. В сравнительно небольшую мишень он сам мог попасть только с двадцати шагов, и то если повезет. А эта мишень была только в полтора раза больше ладони. Он представлял себе, на что способны эльфы, но одно дело представлять, а другое - видеть.
Они вошли в дом. Данша повела его через коридор в дверь. Они вошли в гостиную. На большом диване сидела эльфийка лет двадцати пяти - двадцати шести и читала книгу. Услышав, что кто-то вошел, она подняла голову. Ваня не понял ни слова из того, что она сказала. Эльфийка не могла его видеть - он оставался за открытой дверью. Шокировать местных жителей человеком с двумя мечами не входило в его планы. Данша что-то быст-ро сказала матери. Та встревожилась, встала и подошла к двери. Увидев Ваню, она сделала то, чего Ваня ожидал в последнюю очередь: выхватила из рукава кинжал. Левой рукой она оттолкнула Даншу, правой замахнулась.
Застаный врасплох Иван едва успел отпрыгнуть. Данша что-то кричала по-эльфийски. Не говоря ни слова, Ваня выхватил из ножен Лунный Свет. Кинжал наткнулся на узкое лезвие серебряного меча. Ваня, даже не собираясь наносить удар, начал махать мечом во-круг себя. Мать Данши уставилась на клинок. Ваня знал, что она не сможет отвести от него взгляд, пока меч снова не окажется в ножнах. Взглядом Ваня притянул к себе ее кин-жал и, без паузы сунул Лунный Свет в ножны. В глазах эльфийки плясала ярость. Не кон-кретно к Ване, а вообще ко всему роду человеческому.
- Я пришел с миром, - сообщил потрясенный таким приемом Ваня. - Я не имею ничего против эльфов. Если вы настаиваете, я уйду. Я не собираюсь вредить ни Вам, ни вашей дочери.
В гневе прекрасное лицо эльфийки превратилось в гримасу. В нем не осталось ничего того привлекательного, что было изначально. Словно подтверждая, что он пришел с ми-ром, Ваня отдал кинжал и поднял пустые руки.
- С миром не приходят с оружием, - ответила эльфийка. - Смотри, что ты сделал с моей дочерью, человек.
Данша вся в слезах что-то кричала.
- Это не я, а вы, - ответил Ваня. - Гостей не встречают с кинжалом в рукаве.
Эльфийка обняла Даншу и что-то зашептала ей. Мало-помалу Данша успокоилась. Она, словно извиняясь, посмотрела на Ваню. Тот ободряюще улыбнулся ей.
- Что ты здесь делаешь, человек, - грозным тоном спросила эльфийка.
- Я пришел сюда вместе с моим учителем. О цели прибытия я сказать не могу.
- Ну и где твой учитель?
Ваня задумался. Говорить правду, вроде неудобно. Не говорить же, что он вместе с местным владыкой распивает эль. Ну а врать он не любил. Взвесив все за и против, Ваня ответил:
- Вспоминают вместе с вашим владыкой свои прошлые встречи.
- Данша, как тебя угораздило связаться с этим? - обратилась мать к дочери.
Лицо Вани приняло отрешенное выражение. Одно дело, когда тебе грубят или когда тебя не замечают, но когда тебя просто смешивают с ничем, это малость задевает. Данше это тоже не понравилось. Она начала объяснять матери что к чему.
- Мам, ты нас не покормишь? - наконец попросила она, завершив свой рассказ.
- Вас? - подчеркнула эльфийка.
Данша так выразительно посмотрела на мать, что та передернулась.
- Ладно, проходите на кухню, - сказала она недовольно.
Данша провела Ваню на кухню, усадила его за круглый стол. Сама села рядом.
- Прости мою маму, - извинилась Данша. - Я знала, что она не любит людей, но чтобы настолько.
- Ничего, - ответил Ваня. - Я и не ожидал, что все эльфы поголовно будут рады моему прибытию.
Данша улыбнулась. Она поставила в центр стола супницу. Ваня налил себе в тарелку супа и с удовольствием ел, стараясь не быть жадным. У Андрия им готовили домовые. Но они готовили скверно, так что Ваня, порой, сам брался за готовку.
- Как вкусно, - заявил он вошедшей матери Данши, которую, как сказала ему Данша, зовут Элинерета.
Она так взглянула на него, что аппетит у него разом пропал. Но он все равно доел. Данша отлучилась, чтобы переодеться. Ваня не удержался и спросил леди Элинерету:
- Почему вы так не любите людей?
Она обернулась на него. Долго всматривалась в него, а потом ответила:
- Во время войны люди убили всю мою семью. Мою мать, отца и младшую сестру. Я не не люблю людей, я их ненавижу.
Ваня понял, что она недоговаривает.
- Нет, вы нас не любите не только из-за этого. Вы боитесь, что с Даншей случится тоже, что и с вами.
Кинжал снова появился в ее руке и исчез.
- У вас, людей, нет ни крохи совести и чести. А об ответственности и говорить нечего. Когда я еще заблуждалась на ваш счет, я встретила милого молодого человека. Я... я по-любила его, - Элинерета всхлипнула. - Но когда он узнал, что Эллуна послала нам Даншу, он бросил меня и свое дитя. И я вынуждена из-за него целые века жить вместе с этой любовью, - она передернулась от этого слова, - вместе с дочерью, которую этот ублюдок бросил.
Она снова просверлила Ваню взглядом, и надвинулась на него.
- Если мне покажется, что ты увиваешься за моей дочерью, я тебя убью. И рука моя не дрогнет. Мне доводилось убивать людей, так что знай, это не угроза, а предупреждение.
Сказав это, она отвернулась и пошла двери. Ваня немного ошалело смотрел ей вслед. Но тут дверь открылась, и пред Ваней предстала Данша. На ней был походный эльфийский костюм. Как и большинство одежды эльфов, костюм был облегающим и, несомненно, очень удобным. Темно-синяя рубашка, жилет немного другого оттенка, штаны с тонким пояском и бляшкой с изображением круга, в который бьет молния. Волосы она схватила меняющей цвет ленточкой в конский хвост. За спиной прикрепленный завязками к плечам длинный до земли плащ. За этой же спиной, почти укрытый под плащом колчан со стрелами. Лук она держала в руках. На ногах - удобные и изящные башмаки.
- Хоть сейчас в бой, - ухмыльнулся Ваня. Если бы не лук со стрелами, то можно было сказать, что она собралась на свидание, а не на прогулку. Когда Ване пришла в голову эта мысль, то он слегка порозовел. Ситуация была примерно такая. Они вышли со двора и двинулись по улицам
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
