Для Макиавелли это было совершенно очевидно – зачем французам укреплять власть папы в Романье? Ведь после победы он будет волен обратить свою возросшую мощь против французов, своих теперешних союзников.
Вообще говоря, сказанное им было справедливо – но это была большая дерзость. Кардинал Руанский занимал положение, примерно соответствующее положению премьер-министра, он был главой правительства Франции. А разговаривал с ним человек, который представлял слабое государство, не имеющее собственной армии, и который даже не имел официального ранга посла – он был всего лишь секретарeм канцелярии, лицом не политическим, а техническим.
И тем не менее кардинал задумался. Разговор возобновился уже в других тонах – теперь Макиавелли не читали лекций, а дружески советовали. Кардинал предлагал Республике оставить свои бесконечные колебания и решить наконец – хочет ли Флоренция примкнуть к французской системе, в которую уже входят и завоеванный Милан, и союзный с Францией Рим.
С этим надо было что-то делать – но Синьория так и не могла ни на что решиться. Макиавелли в письмах своих доказывал, что так ничего не выйдет: надо или дать ему полномочия для чего-то существенного, или отозвать и заменить официальным послом с предложениями, способными заинтересовать короля Людовика.
В конце концов правительство вняло его аргументам. Bо Францию был направлен полномочный посол, а Макиавелли получил разрешение вернуться на родину.
В октябре 1500 года он получил несколько писем из Флоренции. Макиавелли, надо сказать, поддерживал самые дружеские и неформальные отношения со своими подчиненными, и они платили ему искренней привязанностью. Бьяджио Буонакорси и Агустино Веспуччи писали своему начальнику, что они соскучились по его обществу, а Андреа ди Ромоло, его ассистент, сообщал, что некая куртизанка живущая недалеко от моста Понте алле Грациа, ждет его с «открытыми фигами».
В письме употреблено итальянское слов «fico» – «фига» вместо явно подразумевавшегося «fica», что на сленге означало «влагалище»[5]. Было это «ожидание с распростертыми обьятьями» правдой или просто не слишком пристойной шуткой, принятой в их молодой и холостой кампании, сказать трудно. Как бы то ни было, во Флоренции eгo действительно ждали – предстояло что-то вроде переаттестации, Большой Совет должен был заново утвердить eгo в должности.
В середине января 1501 года Никколо Макиавелли, секретарь Второй Канцелярии Республики Флоренция, вернулся наконец в родной город.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Сведения о размерах жалованья Макиавелли и его старшего коллеги Адриано почерпнуты из превосходно документированной книги Маурицио Вироли, в английском переводе названной «Niccolo’s Smile», страница 30. Надо учесть, что Вироли дает цифры в «коротких» флоринах – 330 «коротких» флоринов для Адриано и 192 «коротких» флорина для Макиавелли. Такая усеченная монета стоила 2/3 от цены полновесного флорина.
2. Дано по материалам книги «The Man of The Renaissance», by Ralph Roeder, page 137.
3. Machiavelli, by Ross King, page 29.
4. B 1507 году в Виченце вышло в шести книгах анонимное издание «Mondo nuovo е paesi nuovamente retrovati da Alberico Vespuzio Florentino», автором которого был венецианский космограф и картограф Алессандро Цорци. Ho cочинения, вышедшие в свет под названием путешествий Америго Веспуччи, были писаны не им и заключали в себе множество противоречий. Единственные письменные памятники, оставшиеся после Америго Веспуччи, состоят из его дружеских писем к некоторым знатным лицам: к Лоренцо ди Пьерфранческо де Медичи (Lorenzo di Pierfrancesco de’ Medici) и к гонфалоньеру Содерини во Флоренции.
5. Machiavelli, by Ross King, page 31.
О проблемax, возникшиx у викариев церкви провинции Романья, 1499—1502
I
Регион Италии, и по сей день известный как Романья, тянется на юго-запад на расстояние примерно в 150 километров от Болоньи и к берегу Адриатики. Во времена Римской империи все это направление носило название Виа Эмилиа – по названию стратегической дороги, проложенной для движения легионов в этом направлении. Ну, времена Римской империи уж добрую тысячу лет как прошли, и в конце XV века вдоль старой римской дороги стояли укрепленные городки, в каждом из которых имелся еще более укрепленный замок: Имола, Фаенца, Форли, Чезена, Римини, с примыкающим к ним с юга городком побольше – Урбино – и с лежащим уже за хребтом Апеннин Читта ди Костелло.
Вся эта территория входила в состав Папской области, или Папских государств, как иногда называли весь тот конгломерат владений, в которых папа римский играл роль не только духовного главы всего христианского мира, а еще и светского государя, синьора местных баронов, которые все по феодальным законам были ему обязаны «послушанием и повиновением» и считались держателями его земель, «викариями Церкви»[1].
Размеры оказываемого «послушания и повиновения», конечно, оказывались в прямой зависимости от соотношения сил между папством и его викариями, которые все были вооружены до зубов и поколениями держали свои уделы в пределах одной семьи: Манфреди в Фиенце, Малатеста в Римини, Сфорца в Пезаро, Вителли в Читта ди Кастелло и так далее.
Главным продуктом экспорта Романьи служили кондотьеры. Викарии церкви продавали свои военные услуги – тому, кто дороже платил, иногда – папе римскому, а иногда – и его врагам.
Справиться с ними Рим не мог – их лояльность, как правило, покупалась. В 1499 году правило было нарушено, с одним из викариев поступили куда более резко, и случилось это с графиней Катериной Сфорца. Eе владения тоже считались «викариатом», а обвинили ee в попытке отравить папу Александра VI. И не просто отравить, а отравить посредством посылки ему дорогого ларца, завернутого в роскошную ткань.
Вот только ткань эту выкроили из одежды человека, умершего от чумы, – и подарком, таким образом, графиня надеялась заразить и убить Святого Отца.
Правда это или нет – неизвестно.
Cемейство Борджиа предпочло посчитать это правдой. Bойска папы вторглись в ее владения и осадили замок Форли – тот самый, в котором она принимала Макиавелли.
Командовал войсками генерал-капитан святой церкви, сын папы Александра Чезаре Борджиа. Вторжение во владения Катерины Сфорца было проведено с молниеносной быстротой, она не успела ни собрать войска, ни известить союзников. Форли был взят, гарнизон капитулировал, выговорив себе жизнь, а владелицу замка, графиню Катерину, Чезаре Борджиа с изысканной вежливостью и, по всем правилам этикета подав даме руку, проводил в ее личные апартаменты и там изнасиловал.
Он продержал ее в Форли две недели и наконец отправил в Рим, где Катеринy Сфорца заключили в тюрьму. Ee офицерам Чезаре сказал, что «она защищала крепость гораздо дольше и мужественнее, чем свою честь».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
